Божественная любовь

«Нет, это какая-то шутка! Злат с Элией сговорился и решил меня разыграть! – первым делом возмущенно подумал Элегор и начал мысленно возражать, будто его кто уговаривал: – Ну какой из меня, обалдуя, ДЖОКЕР? Длань Творца? Ха, не смешите мои сапоги! Вот Элия – да! Такая работенка как раз для леди Ведьмы, пусть мирами и мужиками крутит, ей не привыкать. Она хоть и стерва, но логичная, не отнять, все, как надо, сделает! А я ж такого наворотить могу, что Вселенная взвоет! Сам Творец миру явится, чтоб разгребать. Или он к этому делу потому заранее уже Элию и пристроил, чтоб я того, чего не надо, не натворил? Мозги она вправлять умеет. Эй, погоди-ка? Я что уже поверил и согласился?! Эй-эй, как же так! И вообще еще неизвестно захочу ли я, и кто третьим будет. Злат, паршивец, нарочно меня тут с картами запер, все сразу подсунул, чтоб я их перебрал.

Чувствуя, что мыслей слишком много, настолько, что помещаться в одну, даже очень сообразительную голову, они отказываются, герцог обеими руками взлохматил пряди и, откинувшись в кресле, повернул лицо в сторону стены с окнами-порталами.

Ничего особенно важного Элегор увидеть не ожидал, обнаруженного среди стопки миниатюр хватило с лихвой на век вперед, скорее, смотрел просто, чтобы кипящее варево в котелке малость поостыло…

Однако ж, в третьем от себя портале герцог углядел такое, что заветное желание исполнилось. Звуки оттуда не доносились, но картинки хватило. Все философские рассуждения об участи Джокеров и собственной профпригодности разом вылетели из головы.

Больше не думая о высоких материях и пророчествах, Элегор сорвался с места и, на бегу выхватывая меч, рыбкой кинулся в окно. У него даже мысли не возникло насчет того, что портал его не пропустит. Наверное, портал, куда перли с таким убеждением, удивился, потому и пропустил шального бога туда, куда ему угодно было попасть, без испрашивания всяких мелочей вроде кодов допуска от Повелителя.

Тот возник в зале несколькими секундами позже, едва почуял, как герцог улизнул из Межуровнья и не домой в Лиен, а в неизвестном направлении. Повелитель Путей и Перекрестков остановился, не то, чтобы как громом пораженный, но весьма удивленный – однозначно. Вот только, чем больше – сказать сразу затруднился бы и сам Злат. Картой Элегора-Джокера, лежащей на самом верхушке стопы, вместо того, чтобы пребывать в ином времени и пространстве, в особой шкатулке для особых карт Колоды, куда ее лично поместил сам Повелитель, или весьма динамичной картиной за окном-порталом с участием все того же вездесущего герцога.

«И как это назвать? ТВОЯ ВОЛЯ или просто СУДЬБА, для которой я был проводником?» – задумчиво усмехнулся Ферзь Колоды, обращаясь к тому, кто слышит все, но никогда и ничего не говорит в ответ или говорит так, что ищущий ответа по-настоящему обнаружит оный лишь в собственной душе.

Коснувшись на миг пальцами подбородка, Злат вернулся к столу, сложил карты в ларец и мягко опустил крышку. Больше вмешиваться в плетение судеб богов он не решался. Кажется, больше в этом не было нужды. Ему весьма наглядно продемонстрировали нынче – все попытки обойти предназначенное приводят лишь к его исполнению. Даже если пытаются Джокер и Ферзь.

– Кто бы мне сказал, что завтра я буду шляться по болотам с герцогом Мэссленда в качестве ищейки… – поделился Лейм ядовитой мыслью с кузиной.

– Думаю, ты нашел бы время, выписать собачку из Лоуленда, поэтому Силы тебе ничего и не сказали, так куда веселее, – ответила принцесса.

Перед отправкой на болота она успела сменить бальное платье на охотничий костюм, правда, пришлось пользоваться обычными чарами, вместо помощи Звездного набора, чтобы не дразнить дружественно настроенных мэсслендцев неведомой магией. Лейм только переобулся из туфель в высокие сапоги. Громердан же, что на балу, что на болотах сохранил прежний костюм и, надо признать, в пустошах он смотрелся куда более органично. Только тяжелая фамильная цепь позвякивала едва слышно, когда герцог время от времени склонялся к траве, проверяя, не сбился ли он со следа. И эти звуки делали Колебателя Земли еще более похожим на громадного пса, принявшего человеческое обличье.

Не будь влияние болот, противящееся магии столь сильно в сезон блуждающих топей, герцог и вовсе предпочел бы обернуться собакой для пущего удобства. Никаким унижением такая метаморфоза для мужчины не стала бы. Псов герцог уважал куда больше многих двуногих, а уж об их интеллекте и преданности был однозначно куда лучшего мнения.

Около получаса Громердан сверялся со следом часто, потом объявил:

– Девушки идут в лес. Предлагаю добраться до опушки и свежий след искать там. Будет быстрее.

– Ведите, – согласился Лейм, Элия согласно промолчала.

Еще часа полтора боги двигались в тишине, пока туманная пустошь не встала на дыбы, оборачиваясь перед глазами лесом, окутанным густыми извивами тумана, молочного с фиолетовым отливом. Высоко приподнявшиеся на корнях, будто собрались, постояв минуту-другую, тронуться в путь, деревья встречали гостей. Стволы толстые, но корявые, увешанные длинными плетями темного мха, кренились в разные стороны, не от ветра, но под действием неких сил. Ковер мха и трав влажно хлюпал под ногами, цветы с черными и густо-сиреневыми крупными чашечками цветов качали тяжелыми головками, распространяя приторно-сладкий, тошнотворный, с медным привкусом аромат. Так могла бы пахнуть пролитая кровь, разбавленная фруктовыми духами.

– Здесь власть болот слабеет. Я сменю облик, понадобится хороший нос, – предупредил Колебатель Земли и оборотился в громадного, до талии мужчине среднего роста, пса с широким костяком, лобастой головой и пудовыми лапами. Жесткая черная шерсть завивалась мелкими колечками, плотно прилегая к телу. Родовая цепь осталась единственным знаком, сохранившимся неизменным при трансформации, да еще цвет и выражение глаз бога.

Громердан покружил там, где лес клином врезался в пустошь, вбирая собачьим носом ароматы, и почти мгновенно нашел нужные следы. Одни едва заметные, легконогая эльфийка будто вспархивала над травой, и куда более глубокие от ног смертной служанки, следы, пахнущие земляникой и корицей. Беглянки направились вглубь леса. Преследователи с самыми благими намерениями устремились туда же в почти полной, не считая потрескивания стволов тишине. Кажется, в ночь тумана даже самые непоседливые обитатели леса предпочитали спать или отсиживаться по своим убежищам. А и правильно, нечего путаться под ногами и лапами могущественных гостей.

Шелест, чавканье мокрого мха под ногами, дыхание – только звуки, издаваемые богами, нарушали тишину леса. Или Бэль успела убежать далеко или сейчас затаилась где-то и выжидает. Она же не знает, кто пустился по следу, а погоню может почувствовать!

Через десяток минут чавканье сменилось густым шорохом от сухой травы и опавших листьев, даже туман и тот поредел. Словно специально, чтобы выйдя на первую лесную полянку, боги смогли получше разглядеть уродливое нагромождение камней. Зев пещеры гостеприимно скалился каменными зубьями.

Очертания громадного пса потекли, уступая место мужчине.

– Они там, – Колебатель Земли указал подбородком в сторону пещеры. – Больше в пещеру никто не заходил, или заходил настолько давно, что запах истаял.

– Спасибо! – искренне поблагодарила принцесса герцога и, взбегая на холмик ко входу, ласково позвала:

– Бэль, лапушка, мы с Леймом пришли за тобой!

Эхо стало ответом принцессе. Все еще надеясь, что сестренка прячется в пещере, но, притомилась с дороги и крепко уснула, богиня устремилась внутрь. Лейм и Громердан шагнули во тьму вместе с богиней. Хотя нет, темно внутри было лишь у самого входа, дальше немного света просачивалось через щели в каменном своде. Скупого этого освещения оказалось достаточно, чтобы боги разглядели абсолютную пустоту. Если Бэль с Орин и были здесь, то теперь, коль не превратились в невидимок или мурашей, совершенного точно исчезли.

Озадаченное выражение на лице доверявшего обонянию своей четвероногой ипостаси Громердана куда больше подошло бы псу. Тому, у которого свистнули из миски заначенную на черный день мозговую косточку.

– Где же она? – нахмурился Лейм.

– Здесь был портал, я чувствую, – стеснительно вставили Силы Источника Мэссленда, до этого мига пребывавшие в незримом состоянии и не лезшие с «ценными» комментариями под руку к поисковой группе. Откликаясь на неподдельное внимание слушателей, они прибавили: