Божественная любовь

– Колебания в защите болот затронули струны мира, приоткрыв окно для перемещения. Оно старое, очень давно не распахивалось, а теперь почти затворилось окончательно.

– Сможете открыть его нам снова? – не столько спросил, сколько потребовал Громердан.

– Да-а… – раздумчиво согласились Силы, ведь открытие порталов никоим образом не приравнивалось к оказанию непосредственной помощи, и вообще, еще надо было доказать, что они открывали портал именно для богов. Может, просто выправляли плетение защитной завесы на болотах, а то перекосилась немного, портал же оказался не более чем побочным эффектом процесса регулирования.

Находить оправдания собственным действиям, невписывающимся в довольно строгий кодекс Сил и подпадающим под возможные кары Сил Равновесия и иных смотрящих, Силы Миров Узла (от совсем мелких до самых крупных) учились с первых же минут получения должности. Со временем навык переходил в ранг искусства, и подкопаться проверяющим становилось все сложнее.

Портал замерцал радужным хаотичным кружением множества нитей, вставая во всю ширину пещеры, вернее простираясь. Сразу стало ясно, как в него угодили Орин и Бэль. Они не могли в него не попасть, потому что дверью в другой мир стали не стандартные вертикальные врата, а каменный пол, целиком. Не предупрежденные о таком сюрпризе (Силам и в голову, наверное, по причине отсутствия таковой не пришло информировать богов о местоположении портала) трое просителей рухнули с небес на землю. Весьма жесткую, каменистую землю, скорее даже сплошные камни. Зато сила, учуявшая чужаков, еще бурлила в этих краях. Ее хватило, чтобы при переходе содрать с лоулендцев личины, как карнавальную маску.

Больше всего местность, которую узрели боги при перемещении в очередной вариант ночных туманных теней зеленоватых трупно-зомбических оттенков, напомнила магический круг жертвоприношений. Когда-то Элия посещала похожий с братом Риком и телом шпиона Регьюла. Только этот находится на поляне в лесу. А так, сходство было сильным. Все те же каменные плиты-истуканы вокруг, плита-жертвенник с выбитыми на ней символами и канавками для стока крови, мрачная атмосфера впридачу. Все просто, грубо и сугубо утилитарно.

Нечего удивительного, что маленькой кузины эльфийки тут не оказалось. Аура темной магии и насильственной смерти витала над кругом камней столь плотная, что ощущалась без малейших усилий со стороны богов. Скорее, стоило постараться, чтобы отгородиться от лезущих в уши отпечатков чужих мук и предсмертных проклятий. На месте Бэль ни один из лоулендцев не стал бы задерживаться среди камней дольше тех мгновений, которые потребны на то, чтобы поднять свои выкинутые зловредным порталом кости с жертвенного ложа и убраться за пределы круга.

Хорошо еще, приземление-перенос прошло удачно, и никто из богов не приложился хребтом о камни так, чтобы пострадать физически. Громердан, уже без предупреждения, вновь обернулся громадным псом, выискивая следы там, где глаз не мог бы их разглядеть и прорычал:

– Они были здесь. Служанка повредила ногу, принцесса поддерживает ее. Далеко они уйти не могли.

Словно в ответ на рычание зверя откуда-то из леса, обступавшего поляну с камнями, донесся жалобный, отчаянный крик. Не сговариваясь, боги устремились на голос.

Дельен раскинулся в кресле с таким видом, будто занял место в театральной ложе, а не зале пыток. Хейлах садиться не стал, зато прислонился к стене в не менее расслабленно-мирном состоянии. У обоих мужчин выражение лиц было таким невозмутимо-скучающим, что становилось совершенно непонятно, какого драного демона они делают среди нескольких верстаков с пыточными принадлежностями самых причудливых конфигураций, зачем на жарких углях жаровни калится ряд инструментов, и к чему в разных частях зала вмонтированы крепления, козлы и цепи.

Известно, в ряде миров для повышения эффективности допросов издавна используется тактика «добрый и злой служитель правосудия». Первый запугивает жертву, второй проявляет показное сочувствие и вытягивает из подозреваемого признательные показания.

В Мэссленде же была принята иная, в ряде обстоятельств куда более продуктивная система. В подвале королевского замка к услугам жертвы были целых два «злых полицейских». Попавшему под своды зала пыток достаточно было одного взгляда на принца и палача, чтобы понять, пощады ждать не стоит и запираться, если желаешь сохранить жизнь и кое-какие кости в целости, бессмысленно.

Вот потому Дельен откровенно скучал. Первые три арестанта вывалили на него целую кучу признаний, но все эти горе-заговорщики на деле оказались лишь пешками в большой игре и никто не обладал знаниями об общей картине интриги. Мало того, жалкие хлюпики так торопились признаться во всем и сразу, что ни один из инструментов, если не считать таковыми улыбку Хейлаха, в ход пущен не был.

От зевоты сводило скулы, пожалуй, следовало немного поспать. Из-за всех этих любовных волнений, посольства, похищений и прочих тревог принц не спал более трех суток, а энергии израсходовал изрядно.

Очередной заговорщик, введенный в зал стражей, остановился между принцем и палачом и обозрел инструменты и допросчиков почти с удовольствием. Кажется, ему было лестно. Три гладких, по нынешней моде, хвоста в змеиной чешуе, насыщенно-лилового цвета с зелеными переливами, закрутились спиралями. Чешуя на шее вздыбилась кружевом второго воротника.

– Герцог Фрэган, – гостеприимно осклабился палач, и взгляд его добрый-добрый, снимающий мерку для погребальной урны прошелся по франтоватой фигуре арестанта.

– И зачем же вам, герцог, в заговоры поиграть захотелось? – лениво уточнил Дельен, потирая щеку, где кружилась в черном вихре хрупкая адиалла.

– Скучно, принц, скучно, – лиловый и зеленый глаза Фрэгана заискрились почти радостно. Герцог всегда обожал посплетничать, не изменил себе и теперь. Стоял посередь допросной, с браслетами, лишающими возможность применить любую магию и божественную силу, а радовался, как пацан, после первой ночи в борделе.

– Бедняга, – скривил губы старший принц. – И как же вы желали развлечься? Поведаете нам сами или для начала согреться желаете?

Страж Границ гостеприимно кивнул на жаровню с раскаленными орудиями пыток.

– Если только бокалом вина горло промочить, – вежливо устранился от тесного знакомства с предметами герцог.

– Расплавленное золото подойдет? – оживился Хейлах.

– Нет-нет, у меня не настолько першит в глотке, – «великодушно» отказался от высокой чести сплетник.

– Жаль, – огорчился палач, снова замер у стены в расслабленной позе и заскучал. Этот тоже собирался говорить без принуждения…

И потекла «мирная» беседа заговорщика и его высочества, выслушивающего со всем вниманием идиотскую повесть о том, как герцог Фрэган решил поразвлечься, усадив на трон Натаниэля без ведома оного. Младший принц ныне пребывал в очередном творческом запое. Для начала заскучавший герцог собрался задурить головы приворотами нескольким ключевым политическим игрокам. Братьев-близнецов – Тивандэра и Шанкара, средних сыновей Млэдиора -отравитель не рассматривал в качестве реальных претендентов на трон. Эта сладкая парочка, тут Дельен был совершенно согласен со сплетником, передралась бы вусмерть куда раньше, чем отыскала общий язык. Заклятье вызова нарушило допрос.