Брачный приговор
Шрифт:
— Где сам Чертов?
Я все же беспокоюсь. Мне не по себе от новостей, что теперь надо сидеть в доме под охраной.
— У него сегодня несколько встреч, — Артем ловит мой красноречивый взгляд. — Обычных деловых встреч, Татьяна, ничего криминального и опасного.
— Я позвоню ему. Если он очень занят, не возьмет трубку. Но если он не перезвонит, я начну сильно сомневаться в твоих словах, Артем.
Он лишь обреченно выдыхает.
А я беру со столешницы сотовый. За прошедшую неделю я почти не пользовалась им, всего пара звонков подругам и несколько переписок по поводу моей кондитерской
Надо бы поменять.
А еще надо бы запомнить слово “Саша”!
Я вновь замечаю, что упорно называю его Чертовым и хоть тресни.
— Да, малышка? — он неожиданно отвечает после первого же гудка.
— Привет, — от его расслабленного голоса вылетают все мысли из головы. — Как ты?
— Как я? — он звучит удивленным, но всего мгновение, в его голосе снова появляется улыбка. — Пять минут назад понял, что ненавижу кабинеты. А мне торчать в нем до вечера, нужно выслушать еще три отчета с ужасным акцентом. Я говорил тебе, что поддался уговорам и взял немца в менеджмент?
— Не говорил, — я качаю головой и непроизвольно провожу ладонью по шее, вибрирующий голос Чертова действует на меня даже через расстояние и сотовые помехи. — Ты говоришь правду? У тебя скучные офисные дела?
— Тут не стреляют, честное слово. Максимум может упасть канцелярский нож под опасным углом, — он щелкает пальцами и разговор на заднем фоне стихает. — Что тебя напугало?
— Артем сказал, чтобы я сидела дома.
— Тебе не нравится в моей квартире?
— Ты понял, о чем я.
— Хочешь, я отменю последний отчет и приеду раньше? Я знаю, как успокоить тебя.
— Отмени все три.
Он смеется.
— Два.
— Ты торгуешься? — я закусываю нижнюю губу, поддаваясь на его игру.
— Это противозаконно?
— Я выучу пару словечек на немецком, пока ты едешь. И отблагодарю тебя за цветы.
Он выдыхает, перекручивая воздух в безнадежную петлю.
— Я скоро буду, малышка.
От его слов грудь затапливает теплом. Я прячусь, поворачиваясь к кухонному шкафу, чтобы Артем не увидел моей глупой улыбки. Я сейчас плохо контролирую свои эмоции, да и не хочу их контролировать! Впервые в жизни хочется довериться и почувствовать легкость момента. Пусть всё идет своим чередом. Я же не прошу ничего сверхъестественного от Чертова. Только нежности и капельку искренности.
Мне хорошо с ним. От простого телефонного разговора стало так сладко, что я чувствую себя влюбленной глупышкой. А это значит, что я чувствую себя на десять лет младше. Не прекрасно ли?
И как стремительно… Я правда так быстро в него влюбилась? Прониклась, как минимум. И у меня нет сил себя одергивать. Тормозить и пытаться дышать через раз. Наоборот, хочется открыться навстречу и дать ему залечить все раны, которые оставил Лавров. Не желаю быть злой стервой, которая подозрительно смотрит на всех вокруг и каждую секунду ждет подставы. Лучше вообще не жить, чем так.
Я даже не хочу думать о своем биологическом отце. Обо всем клубке проблем, с которым еще предстоит разобраться. Организм как будто требует передышку. Я хочу в мужские руки. В щедрые,
ласковые и умелые. Я женщина, мать твою, и я истосковалась по заботе.— Я, пожалуй, поеду, — сообщает Артем, которому не отказать в деликатности.
Он слышал наш разговор с Чертовым и уже поднимается со стула, попутно допивая кофе.
— Спасибо за кофе.
— Не за что, — я поворачиваюсь к нему. — Ты сказал, что расписания больше нет, но ты все равно будешь приезжать?
— Если буду нужен. На мой номер можно звонить в любое время, я всегда на связи, — он берет с барной стойки свой сотовый. — Или, может, уже есть какая-то просьба?
— Не знаю, — я задумываюсь. — А ты знаешь Самсонова?
Артем хмурится, собирая морщины на высоком лбу.
— Я так поняла, он крупный бизнесмен, — я говорю, а сама уже жалею, что вообще завела этот разговор, ведь хотела подождать и не забивать голову раньше времени. — Старше твоего босса…
— Я понял, о ком речь, — Артем, наконец, оживает и кивает. — Если честно, говорить о таких людях вне моей компетенции.
— Что значит “о таких”?
Я вижу, что ставлю его в неловкое положение. Артем поджимает губы и выглядит так, словно вдруг оказался под сорокоградусным солнцем.
— Хорошо, скажу напрямую, — Артем кивает. — Мне запрещено разговаривать с вами о Самсонове.
— Что? Почему это?
— Господину Чертову виднее.
— Он оберегает меня от правды? — я неосознанно делаю шаг к Артему. — И я не могу попросить никакой информации? Фотографий Самсонова или хотя бы краткой биографии?
— Она есть в интернет.
— Там одна ложь, Артем, — я взмахиваю ладонью. — Если верить интернету, то я была настоящей женой Лаврова и жила в его особняке под Москвой. В сети можно найти мои фотографии оттуда, хотя я ни разу не переступала порог.
— Вы правы.
Он не продолжает фразу.
— И что? Ты не ответил на мои вопросы.
— Только с разрешения босса, — он непреклонен. — Лучше говорить о Самсонове с ним. Я слишком маленький человек, чтобы вести такие разговоры.
Стена.
Я устало выдыхаю. А в голове крутится колючая мысль, что сама делаю хуже. Ведь хотела не думать о Самсонове. Зачем портить день, который так чудесно начался?
Я перевожу взгляд с непроницаемого лица Артема на красивые цветы.
— Хорошо, я тебя услышала. Тогда увидимся, когда увидимся.
— До свидания.
Он рад побыстрее уйти.
Неужели Чертов провел целый инструктаж, чтобы он не думал слова лишнего сказать о моем отце?
Что же там за человек?
Почему мне не достался обычный отец? Почему все так сложно?
Я снова поворачиваюсь к кухне. Стоит заняться обедом, а портить нервы я всегда успею. Тем более в холодильнике лежат мясные слайсы. Все-таки когда есть деньги, любое занятие упрощается в разы. Даже обед можно приготовить минут за десять. Пожарить стейки, да собрать легкий салат, например. В дверце холодильника стоит десяток соусов, а для салата есть овощные смеси. Можно вообще не заморачиваться, тут и морковная соломка имеется. Всё, что хочешь, можно ножами вообще не пользоваться. Все продукты уже почищены, поделены на порции и ждут малейшего взаимодействия с хозяйкой.