Брак без выхода. Мне не нужна умная жена

Сука…

Дыши.

Надо держать себя в руках.

Натягиваю на лицо милую улыбку, захожу чуть глубже в комнату и складываю руки на груди.

– Еще я не слушала уроки по этикету от дешевой шлюхи.

Багир роняет вилку, лицо…как там ее? Ах да, точно. Элен. Натягивается как маска. А вот у моего супруга на губах появляется легкая ухмылка.

– И тебе доброе утро, малыш. Садись.

– Еще чего. Если ты думаешь, что я буду сидеть за одним столом с этой потаскухой, ты, твою мать, явно подхватил от нее сифилис. Говорят, он влияет на работу мозга.

В столовой повисает пауза. Я перевожу взгляд на Малика и гордо поднимаю подбородок. Его брат поджимает губы, чтобы спрятать улыбку, а вот Элен густо краснеет. Не скажу, что я уверена на сто процентов во всем этом — глаз от мужа не отвожу. Я его буквально уничтожаю, и вот было бы круто, если бы да! Но увы. Сидит. На мгновение вижу, как в его глазах проскакивает злость, но она быстро сменяется буквально ощутимым весельем.

Тварь…

– Милый перформанс, - Малик откашливается и слегка прищуривает глаза, - Но Элен — наша гостья…

– Твоя.

– Ты хозяйка этого дома и моя жена. Значит, наша.

– Если я хозяйка этого дома, то я хочу, чтобы она подняла свою разработанную задницу и покинула его пределы.

Малик щурится сильнее. Очевидно, что он этого не сделает. Зачем? Старая, боевая подруга важнее же, да? Ах, как я могла забыть. Разумеется, она важнее.

Издаю тихий смешок, одариваю ее саркастичным взглядом, выражающим омерзение, и разворачиваюсь на выход.

– Прости, не сильно разбираюсь в потаскухах, но их, кажется, надо держать на коротком поводке? Чтобы не сорвались…

– Кажется, это скорее относится к женам, - влезает Элен холеным тоном и сразу обращается к Малику, чтобы, разумеется, посильнее меня зацепить.

Особые закулисные игрища, так сказать. Способ указать мое место, а точнее — его отсутствие. Мое отсутствие как личности.

– Твоя малышка встала не с той ноги, м? Ты бы своего ангела научил общаться со взрослыми, а то вдруг она тебя выставит мудаком где-нибудь не в семейном кругу. Жены должны быть…

Вот же…тварина!

Резко оборачиваюсь.

– Слушай ты, кусок придурка. В чем твоя проблема?!

– Моя?
– ухмыляется она, Малик открывает рот, но на этот раз она не дает ему закончить.

Что-то мне подсказывает, слишком давно эта сучка хотела получить возможность на диалог. Со мной. Ведь иначе как объяснить столь очевидные шпильки в мой адрес, а еще явное выделение моего статуса. Цепляет?

– Дай-ка подумать…

– А тебе есть чем?
– выгибаю брови.

В ответ слышу смешок.

– И это ты мне говоришь?

– Прекрати, Элен, - низко предупреждает Малик.

Охохо, кто ж его послушает? Кошки сцепились. Их теперь только водой разгонишь, а не каким-то там «грозным» шепотом.

– Да. Это говорю тебе я, или у тебя и здесь проблемы? Не только по фактам сдерживания всех своих дырок и сомкнутых вместе ног?!

Элен шумно выдыхает. В ее глазах я читаю стойкое, густое удивление, которое меня лично удовлетворяет максимально. В данной ситуации, разумеется. Да, наша старушка с пробегом не ожидала, но снова да! Я тоже кое-что умею.

Ухмыляюсь едко и добавляю.

– Или что? Твои акценты на мое положение — это обычная зависть? Хотела бы оказаться на моем месте, да не сложилось? Он женился на мне, какая жалость. Только поумерь-ка свой пыл, дорогая. Я здесь ни при чем…

Хочу добавить еще что-нибудь ядовитое про ее разгульный образ жизни, только не успеваю. Она перебивает меня громким, заливистым смехом.

И это неприятно.

очень.

Словно от меня ускользает что-то важное…

Стоп. Не смей подавать виду! Беру себя в руки, продолжаю настырно стоять и смотреть на нее, как на умалишенную, и в какой-то момент Элен действительно становится ей. Резко прекращает, подается чуть вперед и шипит.

– И снова. Забавно слышать от тебя, что ты здесь ни при чем. Или…погоди-ка, Малик скрывает от тебя не только свое настоящее, но и свое прошлое? Ах, ну да. Разумеется. Тупая кукла не посвящена?

– Элен…

– Я и должна была стать его женой, но потом появилась ты. Вся в белом, - Элен не слышит никого, продолжая выплескивать весь свой яд.

Жаль, в переносном смысле. А что? Было бы прикольно, если бы она сама себя и отравила, накапав на пышный омлет.

Терпи.

– Но я тебе открою секрет. Ты по факту нихрена не значишь. Просто…

Раздается оглушительный удар. Почти треск! И я вздрагиваю. Резко перевожу взгляд на Малика, который уже растерял весь свой запал. То есть, веселости в нем не осталось от слова совсем, одна только густая агрессия. Он смотрит предостерегающе на Элен, которая резко закрывает рот, опускает глаза и даже, как мне кажется, втягивает голову в плечи.

Потом взгляд передается мне. И то ли от внезапно вскрывшейся информации, которая вызывает у меня, у самой лютую злость и обиду, то ли еще по каким-то неведомым причинам, я его совсем не боюсь. Отвечаю с претензией, конечно, но быстро прекращаю это просто потому, что не хочу! Пошел в жопу.

– Я сказал — прекратили.

Очень хочется в ответ посоветовать, куда он может засунуть свое это «прекратили», но я слышу шаги со стороны лестницы и голос Алены. А еще смех своей девочки.

Разумеется, оставаться в столовой и сажать своего ребенка за один стол с паскудой, я не собираюсь. Фыркаю и добавляю.

– Видимо, как бы глубоко ты ни брала, женой это стать не помогло. Обидно, наверно. Главный талант пропадает, а дивидендов нет, даже если его член у тебя через задницу вылезет.

Элен бросает на меня яростный взгляд, который длится секунду, но снова его опускает. Покорно. Бесится просто дико! Но нет. Не осмелится ответить, даже пискнуть. Я же разворачиваюсь, чтобы встретить няню.

– Мы не будем здесь есть, - говорю холодно, прижимая малышку к груди, - Скажи Мариам, чтобы накрыла на веранде. Пойдем, моя прелесть…

Она с интересом смотрит на своего отца, но тут же улыбается и смущенно прячется на моей груди, как маленький котенок. Теплота отдается в сердце, и я спешу унести свое сокровище подальше. При этом да, как полоумная прячу ребенка от взглядов. Особенно от Элен.