Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

— Йогурт. Клевета. Любовь. Месть. Низ. Ожог. Письмо. Рабыня. Садизм.

— Хочу слышать больше слов на «с», любовь моя, — потрепал он мои волосы.

— Я ещё не выучила так много… — потупила я взгляд.

— А ты попытайся вспомнить.

— Сирота.

— Ну вот, видишь… всё-таки знаешь.

— Скорбь. Слабина. Слабость. Слёзы. Служанка. Всё. Больше не знаю.

Самым безобидным словом из всех был «йогурт» — это единственное, что я выучила на эту букву. А слова, которые мне близки — запоминались быстро, стоило мне узнать их значение.

Долгое время спрашивала у Себастьяна, почему он вынуждал меня учить русский — только потому, что его когда-то заставляла Селеста по прихоти? Теперь и я должна поэтому… Не знала.

— Хочешь ещё слов? — шепнул мне Себастьян на ухо, положив руку мне на грудь. — Сердце.

Мне было приятно, хотя я и не понимала, что он мне сказал. Мне вспомнились наши недавние «уроки итальянского». Похоже, он решил это перенести и на уроки русского.

— Это не по расписанию, — усмехнулась я, но тут же почувствовала его укусы на шее и застонала. Он знал, как я любила это. До дрожи в коленках. Он вновь ставил мне засосы, а я впилась пальцами в его волосы. — Себастьян…

— Какое плохое произношение, — прокомментировал он. — Скажи по-русски. Мягче, пожалуйста.

Я улыбалась. Игра становилась всё интереснее и интереснее.

Однако он быстро прервал её, сославшись на дела. Я осталась сидеть возбуждённая. И мокрая, да.

— Ночью, Елена, — оглядел он меня с довольным лицом.

И я ведь ждала ночи.

***

Ради детей очень долго мучилась и маскировала засосы на шее. Они вновь говорили, как скучали по отцу, я же говорила, что вскоре, может, он опять приедет. Мира заметила, что папочка сильно изменился, но подозрения перекрывались просто радостью от того, что они с ним увиделись. Это обнадёживало.

Со Стефаном я увиделась на вторую ночь, когда была у детей. В этот раз мы были в другой комнате.

Устроила всё я.

Стефан показался мне менее агрессивным. Я сидела на постели, ожидая его. Стоило быть предельно тихими, мы уже были в темноте. На всякий случай я закрыла за ним дверь.

Стефан дотронулся до моей шеи, словно прощупывая, ища что-то. Засосы. И когда он увидел их под слоем тоника, то повалил меня на постель. Я держалась за его плечи и уже привыкла к его быстрым движениям и спешке.

— Я скучала по тебе, — прошептала я, и это стало сюрпризом для меня самой.

Может, он и брал меня только потому что я для него вещь, но он для меня… Я не могла полностью поменять о нём мнение. Я… не могла. Где-то в нём мой Стефан.

И мне не нужен был секс с ним, чтобы чувствовать близость. Если бы только… только он меня обнимал.

— Стефан, — проговорила я, привстав на постели после того, как он кончил. — Я понимаю, ты меня ненавидишь… Но я… Я не говорю Себастьяну не только потому что боюсь его. Я… Стефан, я всё ещё люблю тебя.

Он отвернулся от меня. Мне стало ещё холоднее. Не такой реакции я ждала. Впрочем… а какая может быть?

— Просто знай это.

— От этого ничего не изменится, — пробормотал Стефан и встал с постели.

— Стефан, ты увидишься ещё раз с нашими детьми? — внезапно вспомнила я об этом.

— Ах вот оно что. Я-то думал, что ты тут запела. И я буду продолжать получать оплату твоей вагиной? — его голос звучал так оскорбительно. Мне вновь хотелось плакать. Ненавидела себя за свою слабость.

— Я предлагала тебе деньги. И предлагаю. Вновь всё, что захочешь. Дети тебя любят, они хотят тебя видеть.

— Только мне на них наплевать.

Мне было жутко обидно получать плохие слова в свою сторону. Но в сторону детей — в три раза неприятнее.

— Стефан… — я внезапно упустила все свои мысли. Растерялась настолько, что на миг потеряла ориентацию в пространстве. — Ты приходишь ко мне просто так. У меня тоже своя цена, — проговорила я достаточно холодно.

— Оу, да ты проститутка.

— Да, проститутка. Так что?

Он рассмеялся и схватил меня за подбородок.

— Правила тут устанавливаю я. Не пытайся из себя никого строить, — Стефан толкнул меня на постель и вышел из комнаты. Я держалась за грудь.

После этой ночи я ещё долго не видела Стефана. Дети продолжали скучать, а я ничего поделать не могла. Записывала в дневник совершенно всё.

Я всё больше понимала, что несмотря на боль — много боли, я любила Стефана. И я ведь даже скучала по нему. Часто выходила ночью из спальни, но его не находила. Тосковала.

Неужели всё? Я ему перестала нравится, как секс-игрушка?

Я хотела, чтобы он любил меня, как раньше. Чтобы уважал меня. Но все эти желания казались мне уже из области фантастики.

Хотя бы несколько минут во время «секса» он ко мне прижимался. О последнем нашем разе я много думала. Вернее даже, о тех чувствах, что я испытывала. Мне было наплевать на сам процесс. Я просто прижимала Стефана к себе. Я просто наслаждалась им.

И понимала, что он страдал. С ним определённо что-то происходило.

И почему-то он не мог оставить меня. А ведь Себастьян столько мне сказок рассказал, о мнимой хорошей жизни Стефана… Он не выглядел счастливым. В его глазах печаль. Прятал всё за агрессией. И не отвечал на мои вопросы. Я хотела ему помочь.

Мы бы помогли друг другу, наверное. Но он… Он просто уходил от меня.

Я не теряла веру в Стефана, когда, казалось бы, надо было.

***

Была неделя, когда Себастьян не отпустил меня к детям. Я ходила тогда в два раза грустнее. Я думала не только о детях, но и о Стефане. Как он там?

Ему хорошо с Лорен?

Я внезапно вспомнила, как она была одержима им в школе. Может, она любила его на протяжении всего времени. Это… в какой-то мере горько.

А ещё хуже — ведь он спал со мной, получается, пока проживал с Лорен.

Мучил и её, и меня.

Мне жалко бедняжку. Она пошла в этот дом, терпела всё, не ради себя. И теперь вроде бы ей был дан шанс со Стефаном. Но он… Ему что-то не так.

Честно, я бы хотела счастья Стефану. А Лорен ведь долго любила его, всё для него делала наверняка. Что, если бы он построил с ней новую семью?