Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

Постоянно тревожилась, как именно Стефан отреагирует на моё тело.

Он продолжал целовать меня — теперь в ключицы. Мне кажется, он бы остановился, но теперь не мог. Чуть опустил ночную рубашку на мне, обнажая вверх полностью. Его губы совсем нежно притрагивались к моей груди и ласкали её, а я застонала сильнее, прогнулась в спине. Мне было так хорошо, и я так сильно скучала по Стефану. Он продолжил, совсем спустив ночную рубашку с меня, и теперь ласкал мой живот, затем внутренние стороны бедер, и когда дотронулся до меня внутри, я издала громкий стон и изогнулась. Сильнее сжала ноги, ощущая язык Стефана, я готова была сойти с ума от происходящего.

Он прекратил совсем не тогда, когда желала я. Стефан оказался близко своим лицом к моему, я дрожала.

— Прости.

Я уже не сильно понимала за что это извинение. Скорее всего, за то, что Стефан желал меня, как и я его. Я издала ещё один стон на выдохе, прижалась к его лицу своим. Разве он не понимал, как я вновь хочу ощутить себя ему нужной…

— Я люблю тебя, — пробормотала я, поцеловав в уголок губ. Мы долго смотрели друг на друга без слов, я прислушивалась только к своему учащённому сердцебиению. — Докажи, что я всё ещё нужна тебе.

Стефан поджал губы, поняв, чего я хочу. Но он сомневался, и я могла осознать почему.

Потому что боялся причинить боль. Так он сказал мне на ухо, а я лишь прошептала, что этого не будет.

Может быть, любимый бы и смог не продолжать, если бы мы не хотели друг друга так сильно.

Он вошёл в меня совсем осторожно, задал медленный темп, всё время смотрел на меня. Я закатывала глаза от удовольствия и впивалась руками в его спину, мне было так хорошо, что я почти не слышала Стефана, спрашивающего, хорошо ли мне.

Он постоянно что-то шептал мне, а я только ускорила темп, глубокие толчки приближали меня к удовольствию. Стефан услышал мои вскрики и только сильнее стал входить, сжимать мои бёдра.

Я издала последний стон и задрожала от оргазма. Долгое время просто лежала. Могла сказать, что это удовольствие определённо отличалось от того, что я получала с Себастьяном или со Стефаном ранее. Это — совсем другое.

— Я так тебя люблю, — пробормотал Стефан, уткнувшись в мои волосы. Его пальцы всё ещё поглаживали меня, а затем он просто лёг рядом, при этом обняв меня. Мне казалось, что я не могу чувствовать себя лучше.

И что жизнь теперь будет прекрасна. Всё прекрасно, всё наладится, надо лишь немного усилий. Мы слишком многое пережили, чтобы получить своё счастье.

***

Мы пытались вернуть жизнь в прежнее русло. Я выздоравливала с каждым днём. Но шрамы в душе всё ещё были, они не девались, было сложно распрощаться с ними.

Одной ночью Стефан просто лежал рядом со мной, я чувствовала себя спокойно, но он внезапно шмыгнул носом.

— Елена… я так сильно тебя люблю. Но я никогда себе не прощу то, что ты потеряла ребёнка из-за меня. Я насиловал тебя. Как я мог это делать вообще?

Не ожидала таких слов от него, но вместе с этим пришла горечь. Я тяжело сглотнула, в глазах, кажется, застыли слёзы от одного лишь упоминания о неродившемся малыше.

Нужно держаться. Нужно утешить Стефана.

— Я сама… Хотела этого, — прошептала я, лицо Стефана оказалось ближе к моему. Он в слезах.

— Нет, не хотела. Я же помню. Помню, Елена… — руками он закрыл лицо, и я вполне понимала, что ему, как бы он ни старался, не под силу с этим справиться. — Как ты вообще можешь быть со мной сейчас? Ты боишься меня, скажи?

Меня трясло.

— Стефан, ты ведь исповедовался. Бог простит тебя. И я тебя простила. Всё ведь хорошо, милый… Хочешь, заведём ещё одного ребёнка? — не знаю зачем я это сказала.

— Всё не хорошо. Елена, нет. Ты на меня, как раньше, не смотришь. Ты боишься.

— Нет, я как раз переживаю, что ты меня, как раньше не любишь, потому что я была рабыней у садиста на протяжении долгого времени, а сейчас я вдова.

Стефан отнял руки от лица, посмотрел на меня. Взгляд его был потерянный, я не понимала, что тому причина.

— Что я сказала не так? — пробормотала я, а любимый взял меня за руку, где было обручальное кольцо. Я его до сих пор не снимала. Привыкла к нему.

— Ты его жена.

— Но он мёртв. Послушай, то, что происходило между Себастьяном и мной — это ненормально. Это была любовь, но болезненная. Она губила, она убивала. Не должно было быть её вообще. Стефан, да, я полюбила его. Но не считаю это правильным. Я была вынуждена полюбить его, так же, как и была вынуждена выйти за него замуж. Однако… я сейчас с тобой. После всего. Я с тобой, Стефан. После всего принуждения.

— И это величайшее чудо из возможных, — дотронулся он губами до моего указательного пальца. Затем лёг на свою половину кровати, мы долгое время лежали в тишине, я не решалась что-либо говорить, да и слов не находилось. Столько тем мы затронули за этот короткий разговор, но сразу стало понятно, что беспокоит Стефана.

Потеря ребёнка и то, что он насиловал меня. Люблю ли я его столь же сильно. Моя любовь к Себастьяну. И то, что я ношу это кольцо.

***

Через несколько дней я уже и, казалось, позабыла о нашем ночном разговоре, но всё же кольцо сняла. Однако не выбросила, положила в шкатулку. Выбросить было слишком тяжело.

В гостиной я застала Стефана, который выглядел очень и очень серьёзно. Я застыла на месте.

— В каждом нашем браке была выгода, расчёт с моей стороны. Не хочу так больше, Елена, не хочу, — покачал он головой. — Выходи за меня. Сейчас. По любви.

— Что? В третий раз? — нахмурилась я и уставилась на него. — Стефан, люди… будут смеяться над нами. Жениться в третий раз… Третий раз в одну реку… Ладно мы поженились второй раз, но третий… Давай оставим всё, как есть.

— Третий — счастливый, — ухватился он за мою руку и встал на одно колено. Я закатила глаза, еле сдерживая смех, а Стефан был полон серьёзности. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей женой.

— Я ведь и так твоя, и твоя жена… Тебе нужен штамп в паспорте? — удивилась я. — Хах, — неожиданно поняла я одну вещь. — Мы поменялись ролями, неожиданно правда?

Стефан покачал головой, поджав губы.

— Браки ведь заключаются на небесах… — продолжила я смотреть ему в глаза.