Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

— У него приятный тембр, сам голос мягкий, можно даже сказать, сладкий, — начала девушка вспоминать. — Когда он кричал, его голос становился полностью другим. Тут тонкие стены, так что я много чего слышала, прижавшись к стене щекой.

— Что, например? — наседала я.

— «Это слишком малая сумма» — помню те слова он не кричал, но сказал достаточно громко. Затем, после звонка он перезарядил пистолет. У меня было такое чувство, словно мы с ним в одной комнате и нас не разделяет стена…

Конечно, нельзя утверждать, что тогда она услышала перезаряд пистолета, ведь этот звук легко сымитировать чем-то другим.

— Пару раз он произносил имя «Селеста». Оно вам знакомо? — спросила девушка у нас, а мы все вместе разинули рты.

А вот этому можно и поверить.

— Почему же ты раньше этого не говорила? — возмутилась Алексис. — Когда мы допрашивали тебя!

— Не знаю… — смутилась шатенка, содрогнувшись. — Он ушёл, но я всё ещё его побаиваюсь.

Девушка была не слишком разговорчива и, как я уже поняла, зажата. Поэтому, когда у неё первый раз спросили про этого парня, она ограничилась тем, что сказала нам ещё раз в начале разговора.

— Что ещё? Он говорил про Алисию, Уорнера? Звучали такие имена?

— Да… — прошептала она. — Он упоминал, что Алисию надо убрать, — девушка содрогнулась. — Нет, простите, но я больше не буду говорить с вами, — решительно закрыла она дверь, а мы даже пикнуть не успели.

— Она напугана, — заключила Алексис, пока мы, изумлённые, всё ещё стояли около порога молодой девчушки в забавной пижаме.

— Слишком напугана, — подтвердила я.

— Но она определённо что-то ещё знает! — воспротивился Себастьян и сделал шаг вперёд, желая постучать.

— Нет, — преградила я ему путь рукой, он сразу же не стал предпринимать каких-либо действий. — Если она знает, то не скажет, давить на неё не будем. И так многое бедная пережила. Какой-то больной мужик, который даже лицо не показывал за два месяца, каждый день говорил про убийства и, скорее всего, перезаряжал свой пистолет — девушку можно понять.

Всё же оставалась вероятность того, что девушка многое выдумала, под влиянием страха.

— О, хвала строителям этого дома! — расхохоталась Алексис, вспомнив про тонкие стены.

— Должно быть, она слышала, как мы проникаем в его квартиру. И что мы сейчас болтаем, — хмуро взглянула я на её дверь. Махнув на всё рукой, я стала спускаться по лестнице к выходу из этого дома.

***

Я ждала звонка от Алексис, как ненормальная. Порывалась вскочить и побежать по тем самым магазинам, ожидая, что хоть где-то кто-то сможет дать нам описание того человека. И через него мы сможем найти Селесту.

Свою почту я проверяла с какой-то осторожностью, словно ожидая ещё одно гадкое послание от этой психопатки. Впрочем, я как будто предчувствовала.

«Здравствуй снова, Елена.

Я очень признательна тебе, ведь ты помогла Себастьяну выбраться из тюрьмы, пошла против Стефана. Так же я знаю про твои попытки выйти на меня. Милая, мы обязательно встретимся.

На похоронах Стефана».

Внезапно меня обдало холодом, по коже пробежали мурашки, я затаила дыхание, не в силах пошевелиться. Как она смеет. Собравшись с силами, борясь с внезапным приступом головной боли, я решилась читать дальше.

Ведь наверняка и рассчитывает на мою реакцию. На то, как я нервно реагирую на её слова. Но разве может быть по-другому? Я люблю его.

«А ранее похорон не вижу смысла в наших встречах.

Спасибо, что пока делаешь всё правильно.

На этот раз я не буду ничего показывать либо доказывать. Играй по моим правилам, и он будет в порядке. До своего дня рождения».

Я начала вспоминать, какое сегодня число.

Чёрт. До его дня рождения семь дней. Семь чёртовых дней.

Встав с дивана, я поспешила взять телефон.

— Себастьян, — слабым голосом поприветствовала я его, пожелав осесть на пол. — Мне пришло ещё одно послание от неё.

— Что там?

— Ничего особенного. Лишь очередное напоминание о её всемогуществе и о том, что осталось семь дней. И что сегодня она не будет его трогать.

— А что у него сегодня?

— Мм… не знаю. Наверное, очередной фуршет с богатенькими приятелями. Ей удобно, когда он там, где большое скопление народа.

— Елена, я понимаю, это сложно, но с ним тебе всё-таки придётся поговорить. Чем быстрее, тем лучше. Он должен, наконец, понять, что ему угрожает реальная опасность, и я в этой ситуации лишь хочу помочь. Конечно, он не поверит, но пускай хотя бы уверует в существование Селесты. Нам нужно знать о его планах. В том числе, Елена, нам нужно будет знать, как, где и с кем он будет отмечать день рождения. У меня в мыслях то, что она убьёт его прямо там, — высказал Себастьян свои предположения, от которых кровь стынет в жилах.

— Но ведь мы выйдем на неё раньше, да?

— Мы выйдем на неё раньше, если он перестанет изображать из себя обиженную маленькую девочку и, наконец, будет взрослым мужчиной. Если мы объединим свои усилия, а у него есть хорошие связи, то провернём все быстрее. Елена, думаю, только ты способна это до него донести.

— Хах, почему? — рассмеялась я, с горечью вспоминая нашу с ним последнюю встречу.

— Потому что вы — два ненормальных придурка, которые ради любви делают разного рода «подвиги». Вот он, к примеру, посылал своих людей мстить мне за то, что я тебя избивал. А вспомнить ту драку, десять лет назад. Бил меня, я думал, что добьёт до смерти. А тут ты — благородная — сказала пощадить меня, он сразу же отошёл. В общем, у меня все доказательства на лицо о вашей глубокой, непорочной, всепоглощающей любви.

— Я ради него заключила договор с тобой, — добавила я в список. — Иначе бы никогда.

В трубке повисла тишина.

Мне даже как-то стало неловко. Вот совсем недавно Себастьян уверял меня в своих чувствах, а сейчас он рассуждал о нашей крепкой любви со Стефаном.

Мне очень интересно знать, что же он на самом деле чувствует.

— Я лишь хочу сказать, чтобы ты пошла сегодня к нему на этот вечер.

— Зачем?

— Если верить твоему рассказу, то в прошлый раз ты подошла к нему, он тебя отогнал, а потом Стефан получил пулю в руку. В этот раз ты тоже подойдёшь, и не думаю, что он тебя отгонит. Нет, в этот раз он выслушает тебя. Не повторит ошибки. И не ради тебя, а ради себя. Думаю, он уже всё-таки начинает трястись за свою жизнь. Просто расскажешь ему обо всём.