Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

Чем больше людей знает о том, что будет, тем больше ареал поражения Селесты. Тем больше людей она сводит с ума.

Изабель вышла из автомобиля. Обернувшись, она приподняла уголки губ и помахала мне рукой. Я кивнула. На её лице была видна грусть, как и на моём сейчас.

Я тяжело выдохнула и отъехала. Вдох-выдох, ещё и ещё. Дыши ровно, мерно. Не задыхайся.

Комментарий к 15A. she’s just driving us mad

Вот и новая глава) Поздравляю всех с Рождеством)

Итак, а следующая глава будет довольно необычной - она полностью будет от лица Кэролайн) Также вы наконец увидите Селесту)

========== 16A. welcome mrs evil ==========

POV Caroline

Я проснулась.

Теперь я каждый раз говорю это себе. Меня мучают кошмары. Такие кошмары, после которых я просыпаюсь в поту, с лицом, мягким от обильных слёз. Обычно я встаю и иду в детскую, гляжу на нашего двухлетнего малыша. Беру его на руки, слегка играюсь с ним, успокаиваю его и успокаиваюсь сама.

Его зовут Генри.

Когда он родился, это было невообразимым счастьем. Клаус был не в себя от радости. Он хотел этого ребёнка, он хотел мальчика. Он хотел наследника своей империи.

Теперь же… я не уверена в его желаниях. Не уверена я и в том, чего хочу я.

Мы отдалились друг от друга. Это не обговаривается вслух, но это понятно. Он иногда, как сегодня, например, не приходит домой ночевать.

Работа — только ею он и оправдывается. Но я знаю про Хейли.

Каждый раз я хочу ткнуть ему этой шлюхой в лицо, сказать, что я всё знаю! Но также я понимаю, что не хочу разрушать брак. Я не хочу, чтобы он отнял ребёнка у меня. Не тогда, когда я только обрела его.

Когда мне звонила Елена с жалобами, что у неё разваливается брак, я желала сказать: знаешь, милая, у меня ведь тоже. Но я молчала. Знала, что Клаус может услышать. Я хочу продолжать делать видимость того, что всё хорошо. Что хоть он и изменяет мне, я этого не замечаю.

На эти три года я ушла в тень. Моё лицо исчезло с обложек глянцевых журналов. Я отдала всю себя, без остатка — своему сыну. И не жалею об этом.

Недавно я осознала, что Клаус не такой, какую видимость о нём я создавала эти годы. Я сняла розовые очки, я стала видеть его настоящего. И я боюсь его.

Единственная, кто знает о моём страхе — Кэтрин. Она как-то зашла нам в гости с Элайджей под руку. От неё я узнала, что с Элайджей ей стало скучно и она подумывает о прерывание отношений. Вот я и проболталась о том, что творится у меня. Она не была удивлена, нисколько.

Кэтрин, на моё же удивление, поддержала меня. И сказала: «да, милая, ты попала. Держи язычок за зубами, пока можешь. Для своего же блага». В чём я была удивлена, так это в том, что это не было в духе той Кэтрин Пирс, которую я знала — мстительной, решительной, резкой и темпераментной. «Он раздавит тебя и заберёт ребёнка».

И каждый день я находила подтверждение этим словам. В его поведение, в его, казалось бы, безобидных разговорах. Во всём.

Я боюсь своего мужа.

***

В обычный для нас вечер он попросил меня одеться покрасивее. Мне захотелось высказать свой шуточный упрёк: неужели, я и так некрасива? Но промолчала.

Я сидела за столом. В детской мирно спал Генри. Весь стол был красиво убран для прихода гостьи. И кто же эта гостья, перед которой Клаус так елозит? Надеюсь, не перед своей шлюшкой.

В комнату вошла женщина в годах, вслед за ней вошёл мой муж. Женщина недобро улыбнулась мне, я поприветствовала её в ответ хорошими словами. Они сели. Клаус не представлял её, они начали есть.

— А, это Кэролайн — моя супруга, — представил он меня, словно вспомнив, что это необходимо.

Я спокойно выдохнула, а то чувствовала себя буквально минуту назад предметом декора. Или ещё лучше — раком, который сейчас стоял в центре стола на большой тарелке.

— Это Селеста Верлак.

Кровь застыла в жилах. Мой рот неосознанно приоткрылся, я еле сдержалась, чтобы не закричать.

В моей голове возникли образы, воспоминания. Рассказы Стефана. О том, кто на самом деле убил его мать, родителей Елены. О том, кто заварил эту кашу.

— Ты обо мне уже наслышана, дорогая, как я вижу, — усмехнулась женщина и схватила бокал с вином. Пригубив, отставила в сторону.

Я застыла на стуле. Не могу двигаться. Что это значит?! Она в нашем доме? Клаус не знает, кто она? Что она сумасшедшая?

— Кэролайн, выпей вина. Ты бледная, — коротко отрезал Клаус и выпил из своего бокала.

Я схватила бокал и выпила залпом. По телу сразу же растеклось приятное тепло. Но мой мозг остался трезв.

— Вы живы, — лишь произнесла я, собравшись с силами.

— Да. Но пока об этом никто не должен знать, — подмигнула она мне. Я оставалась сидеть на своём месте с холодной маской на лице.

Они принялись за еду.

Я порывалась несколько раз встать, выбежать, добежать до смартфона и прокричать Елене в трубку: «Она жива! Вы не знаете об этом, но она жива. И она доберётся до вас. Мой муж ей в этом поможет».

Клаус вёл светскую беседу, иногда спрашивал у меня что-то. Рассказывал о том, как мы сейчас «счастливо» живём с ним, как у нас идут дела бизнес-дела. Селеста усмехнулась, намекнув, что скоро наш бизнес лишь больше процветёт. Они чокнулись бокалами и выпили. Моя тарелка была полна еды. Я же пуста.

Что происходит здесь? Скажите мне, что я сплю.

Я жду, когда скажу «я проснулась» и это будет означать, что кошмар будет окончен. Но этот кошмар… это не сон. И я не просыпаюсь.

***

— Ник, какого чёрта? — взвизгнула я, когда мы остались наедине в его кабинете.

— Love, давай без истерик. Я должен ей, — яростно прошептал он и уселся на свой стул. — Мой отец однажды задолжал ей. И теперь у меня нет выхода, кроме как выполнять её желания. Долги нужно возвращать.