Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

Мы вышли на улицу. Меня тут же пробрало холодом. Изабель чуть ли не бегом направилась к машине. Подростки на улице вокруг лишь засмеялись, поняв, что я зашла в здание в пальто, а вышла без.

— Это пальто ведь стоит больше, чем мы собирались отдать ему денег? — догадалась Изабель, когда мы сели в машину.

— Да. Мне это пальто Стефан подарил три года назад.

— Ну охренеть. Он наверняка тогда раскошелился на него. И почему ты не сказала? — упрекнула меня Изабель. — Мы бы показали кукиш Кайлу и отдали бы лишь деньги…

— Мы, а не он, нуждаемся в помощи, Изабель. Поэтому он просто мог отказать нам и больше не слушать. И ушли бы ни с чем. Кстати, он называл тебя «Иззи»? — вспомнила я.

— А, да. Моё прозвище, сокращение от имени. «Иззи» — простая! Хах! Пошёл он в задницу. Я уже догадываюсь, зачем ему это пальто… — скривилась она. — Трахать кого-нибудь на нём будет, чтобы холодно не было.

Неожиданно я зарделась.

— Эм, это пальто для этого подходит, — вырвалось у меня, а Изабель уставилась на меня.

— Что?!

— Это пальто уже обесчестили. Давно… — поджала я губы и выехала на дорогу. — Был холодный осенний вечер, мы оставили детей у Бонни не денёк, отправились загород. Он выпил, я выпила, костёр было разжигать лень, тогда пришлось бы идти рубить дрова, ну, вот на том пальто дело и вышло.

— Круто, памятное пальто было! — ещё больше разозлись Изабель. — И зачем ты его отдала?!

— Таких памятных вещей у меня целая квартира, — расхохоталась я. — Глупо всё хранить. Вдобавок, это для него же. А пальто — да какая к чёрту разница. Если его может уже не быть…

— Елена, не надо. Всё будет хорошо, — оборвала она меня, поняв, на что я намекаю. — Завтра, я уверена, Кайл его найдёт. Ради такого пальто… — пошутила Изабель. — Расскажи мне про мою мать. Ты ведь знала её, — неожиданно переключилась она на другую тему разговора. Видно было, что она всё ещё скучает по матери и по крупицам собирает информацию о ней по чужим рассказам…

— Люси… — начала я вспоминать с грустью. — Она была очень хорошей девушкой. Тихой, спокойной, ответственной. Лично с ней я общалась мало. Она лишь временами выполняла мои поручения, когда я жила у Стефана. А потом я уехала и… оказалось, что год спустя она покончила жизнь самоубийством. Я этого даже не знала. Да и Стефан не знал, она уехала из дома, уволилась и больше там не появлялась. И узнал он только шесть лет спустя. Мне очень жаль, Изабель, — взглянула я на неё. — Если бы она пришла и сказала ему о своей беременности, всё могло бы быть по-другому, я уверена…

— Ага, а меня бы тогда вообще не было. Сказал бы сделать аборт и всё.

Я промолчала. Потому что, уверена, он так бы и сказал.

— Ты уже его хорошо знаешь, — лишь произнесла я и подъехала к квартире. — Он всегда сначала боится, а потом хоть премию «отец года» вручай.

Мы рассмеялись. На улице пошёл дождь.

— Осталось сделать так, чтобы он дожил до премии следующего года, — фыркнула Изабель, заметно расстроившись, и вышла из автомобиля, направляясь к подъезду. Я пока дошла, то до нитки промокла, но теперь меня это нисколько не заботит.

***

Когда послышался звук открывания двери ключом я бросилась в прихожую, в ожидании Стефана. Детей попросила посидеть в комнатах заранее, чтобы узнать сперва, в каком папа настроении. Пришлось сказать, что у него сейчас тяжёлые времена и тревожить его не стоит. Для надёжности я оставила с ними Изабель.

— Стефан, — выдохнула я. Он вошёл в квартиру и уставился на меня виноватым взглядом. Затем осмотрел прихожую.

— Эм, а где твоё пальто? — задал муж вопрос, начав раздеваться. Он взглядом сейчас искал на вешалке моё пальто.

— Я его в чистку отдала. Буду рада, если ты мне новое купишь, — намекнула я, стараясь сохранять радостное настроение.

Он улыбнулся.

— Лучше бы ты шубу просила, ведь скоро зима.

— Беличью.

— Ха-ха, почему? А тебе белок-то не жалко? — рассмеялся Стефан на мою шутку и прошёл в свой кабинет, чтобы положить бумаги на место.

— Ты как? — осторожно спросила я, когда мы оказались вдвоём в кабинете. Тут дети нас не услышат. По крайней мере, я надеюсь.

— Я? Я выпил и хочу ещё, — признался он, усевшись на диван. — У меня нет сил. Я всё-таки понял, что стоит смириться и не отравлять никому жизнь в оставшееся время. Да и ты можешь не рвать задницу, чтобы что-то сделать. Жизнь. Так бывает, происходит. Закон природы: кто-то умирает, чтобы кто-то родился, все дела. Ребекка не пришла сегодня, — виноватым голосом продолжал муж. — Я себя дерьмово чувствую. Вообще не хотел возвращаться домой сегодня. Хотел напиться в баре так, чтобы себя не помнить.

— Стефан…

— Да-да, твой муж слабак и пьяница! Не говори мне этого, умоляю. И так знаю… — он направился к шкафу и вытащил графин с коньяком, вытащил стопку и поставил всё на стол, собираясь налить себе.

— Вот чего сейчас тебе нельзя делать, — выхватила я у него графин из рук, а Стефан поник в лице, — так это напиваться.

— Знаешь, что, любимая? — взглянул муж прямо мне в глаза. — Я никогда не думал, что моя жизнь станет вот такой.

Я почувствовала вибрацию в кармане халата. Вытащила телефон и увидела, кто мне звонит.

— Себастьян, — произнесла я для Стефана.

— А, мой братец! — расхохотался Стефан и заходил по комнате. — Вчера всё-таки решился сделать эту чёртову экспертизу, а сегодня вечером мне уже отдали результаты. Вот что значит VIP заказ. И что ты думаешь, Елена?! — Стефан был сейчас похож на разъярённого быка. Ноздри быстро раздуваются, верхняя губа сильно приподнята, нос сморщен. — Мой отец трахал эту чёртову Селесту. Мало того! Он, похоже, не знал про презервативы. А ведь мне сколько нотаций читал по этому поводу! Ха-ха, Елена! Он оставил в ней свою сперму!

Стопка улетела в стену. Я содрогнулась. Стефан безразлично начал смотреть в пол, а затем схватился за волосы.

Я побоялась, что дети услышали. И его крики, и характерный шум разбитого предмета.

Теперь понятно, почему он пришёл таким. Убитым.

— Мне противно осознавать, что я в родстве с ним. Это отвратительно.

Я не знала, что сказать. На звонок Себастьяна я так и не ответила. Придётся перезванивать.

— Зато, может, поэтому у Себастьяна проснулись к тебе родственные чувства… — осторожно начала я говорить, а Стефан воззрел на меня волком.