Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

Сегодня ужин выдался замечательным. Мы с Изабель приготовили, Стефану порадовалось. За столом царила атмосфера семьи. Именно семьи. Все шутили, смеялись и наслаждались едой. После этого я помогла сделать Миранде доделать уроки, дети стали играть. Стефан закрылся в кабинете с документами. Я осторожно достала свой листок бумаги и стала записывать то, что произошло за этот день. Я обязательно заведу тетрадь. Или даже специальный дневник, который мне, когда я была девочкой, постоянно дарили на день рождения. Но никогда сил вести дневник у меня не находилось.

Ночью Стефан всё-таки решил мне устроить «веселье». Эх, и почему мне было не до смеха, а до стонов, сама не знаю.

Всё было слишком приятно. Когда он попросил меня дать вознаграждение за то, что он сегодня себя славно вёл, я расхохоталась и сильно удивилась. Шестьдесят девять — хорошая поза.

Только записав, я поняла, что всё на самом деле всё слишком хорошо. Затишье перед бурей. Сладкое перед горькой пилюлей — как сегодня сказал Стефан.

Мне страшно за него».

«20 октября. Дорогая тетрадь,

Кайл попросил ещё один день. Я звонила Стивену, он сказал, что киллера ищут. Стефан с каждым днём всё больше переживает, и я вынуждена каждый раз выдёргивать бутылку из его рук. Дети счастливы быть рядом с ним, но они замечают поведение отца. Я не знаю, что говорить им. Изабель часто плачет в своей комнате.

Муж сказал, что Ребекка молча пришла и продолжила работу на своём месте. Разговаривать со Стефаном о личном она не желает и смотрит обиженным взглядом, но без ненависти. Она осторожно относится к нему, без грубости. Так странно. Неужели, Ребекка свыклась? Так быстро? Почему мне кажется это странным?

Также ко мне приходила Елена, мы разболтались с ней.

«С тех пор, как я узнала, что она «залетела» от Стефана, я даже смотреть на неё не могла. А потом оказалось, что это была лже-беременность, да и всё по воле Себастьяна. Моё отношение к Елене всё равно изменилось, ничего уже не сделать. Но видеть её сейчас как-то даже как-то успокаивающе, словно прошлое снова постучало в дверь. И ты с радостью открываешь дверь такому прошлому, из которого помнишь только хорошее.

На самом же деле Елена пришла, когда дома была лишь я.

— Вот уж неожиданно, — лишь произнесла я. Она обняла меня.

— Нам много о чём стоит поговорить. Я соскучилась по тебе! — по-детски надула она губы.

Целый час мы провели в болтовне. Она поведала мне, как год отбывала в тюрьме, затем вышла и поняла, что осталась без гроша, поэтому пошла работать в уборщицы — больше никуда без образования не брали. Так до сих пор и работает. Правда, сейчас Елена чудесным образом оказалась домработницей у Стефана… она разделяет моё «мнение» насчёт Ребекки и предлагает быть домработницей здесь, помогать мне. На той квартире не хочет, да и нет необходимости больше, Ребекка съехала оттуда.

На минуту я даже представила, как она живёт рядом со мной, как в старые добрые времена, как мы болтает о ерунде, о гороскопах, о том, как мне лучше одеваться… о том, как соблазнить Стефана… так давно это было.

Я рассказала ей о том, как жила эти годы. А затем спросила в лоб: «ты работаешь на Селесту? Если да, то вон отсюда и не надо лгать в глаза».

Елена сказала, что виделась с ней в Лондоне. Я расширила глаза и спросила, где именно. Она отмахнулась, заявив, что Селеста как раз не в Лондоне живёт, скорее всего, в Америке у богатых покровителей. Елена хотела взять у неё денег, но Селеста заявила, что больше в её услугах не нуждается, и пускай Елена гуляет на все четыре стороны.

Блондинка вспоминала всё это с улыбкой на лице.

«Если бы она знала, что я работаю на Стефана — думала я тогда», — призналась Елена. А позже Селеста узнала, только тогда Елена отказала ей, отомстив таким образом.

Елена связывалась с Кэтрин — та продолжает жить с Элайджей и воспитывать Надю. Надя уже такая большая. А Кэтрин, по словам Елены, не изменилась. Всё такая же.

Я рассказала Елене о всём заговоре и призналась, что мы думали и на неё — ведь раньше она была на стороне Селесты и Себастьяна. Блондинка рассмеялась в ответ.

«Ребекка не смогла бы так поступить. Она, похоже, его любит. Она не смогла бы следить за ним и всё докладывать. Нет, я уверена» — так прокомментировала Елена мои подозрения по поводу Ребекки. А вот насчёт Майклсонов…

«Мы можем подключить Кэтрин, если хочешь. Она, конечно, стерва и всегда ищет свою выгоду, но Стефан ей, как и мне, до сих пор небезразличен. Пускай разузнает всё у этих Майклсонов, хотя бы осторожно… стоп, а ты говорила с Кэролайн?».

Тогда я и поняла, что допустила глупость. Кэролайн. Почему я сразу не решилась позвонить Кэролайн? Расспросить её… мы ведь подруги, разве нет? Наверное, я сразу решила, что она меня предала, как в прошлый раз, даже без доказательств это заключила. Глупо.

При Елене я набрала Кэролайн. Та довольно сухо поприветствовала меня, я попыталась задать вопрос, связанный с Селестой, но Кэролайн словно почувствовала и прервала меня, перекричав, что ей надо бежать к сыну, а затем повесила трубку. Я посмотрела на Елену, а она на меня.

Ничего хорошего. Кэролайн звучала ну очень уж странно. Слишком.

Ей звонить я больше не хотела. Она что-то определённо скрывает.

Елена лишь обнадёжила меня. И в тот момент я поняла, как мне всё-таки не хватало подруги. Такой вот подруги, которая рядом и может поддержать. С Кэролайн мы общаемся не так часто, потому что находимся далеко друг от друга, а с Бонни мы никогда по сути не были близки. Да, она обожает детей и поэтому я всегда оставляю их с ними, я даже остаюсь с ней временами на чашку кофе, но… не знаю.

Наверное, Стефан убил бы меня, узнав, что я вновь готова завести дружбу с Еленой. Я хочу этого. Мы с ней всегда ладили и находили темы для разговоров, и она для меня всегда та, кто старше и опытнее. А насчёт предательства… меня и Стефан предавал, что теперь. Мы с ним вон уже десять лет вместе после этого, всё же счастливы, несмотря на глупости, которые совершали.

Елена специально ушла раньше, чтобы никто из домашних не заметил её и не начал задавать лишних вопросов. Сообщила, где живёт на данный момент и дала свой номер телефона.

Не знаю почему, но я хочу общения с ней. Я скучаю по нашей дружбе. Слегка ненормальной дружбе, которая основалась на «отомстим Стефану». Теперь же мы не хотим ему мстить, желаем ему помочь.

Надеюсь, что следующий день будет лучше. Надеюсь, что всё наладится. Эх, глупые мечты».

***

Мерное тиканье часов добавляло ещё больше беспокойства девушке, нервно покачивающей ногой, закинутой на другую. Она задумчиво подложила кулак себе под подбородок, тем самым упираясь локтем в жёсткую обивку дорогого кресла. Миллионы мыслей в её голове взялись из ниоткуда, тем самым она готова была взорваться от той волны чувств, возникающих при одной мысли… о нём.