Брак с чудовищем, или Хозяйка хлебной лавки

Глава 17

Доктор вышел вместе со свекровью. Она пошла его провожать, и их голоса слышались из коридора. Свекровь спрашивала, какие блюда мне нужно готовить и сколько спать и гулять.

Эдуард молчал. Сидел в кресле рядом с кроватью, сложив пальцы домиком, и молчал.

Я боялась, что он рассержен из-за того, что я сорвала ужин.

– Прости меня, - тихо произнесла я.
– Я не хотела испортить тебе ужин.

– Нам ужин, Алисия, - повернулся он ко мне.
– Ты тоже ничего не ела.

В его глазах не было уже привычной злобы.

– Ты что-то хочешь?
– спросил он с непривычной заботой.

Я помотала головой. Такое отношение страшило меня больше откровенного пренебрежения. Я боялась, что он сорвётся и начнёт меня обвинять.

– Алисия, я надеюсь, что ты будешь исполнять повеления врача, - не спрашивал, а утверждал Эдуард.

– Но я не беременна, - настаиваю, опасаясь, что когда обнаружится, что я не жду наследника, расплата может быть ужасной.

– Ты не можешь этого знать наверняка, - произнёс он, взяв мою ладонь в свою.
– Но даже если это и так, то, скорее всего, ты не способна зачать из-за слабости организма. Доктор сказал, что нужно восстанавливаться, значит, будешь восстанавливаться.

Я почувствовала такое облегчение, как будто отсрочили мою казнь. А эта отсрочка нужна мне больше жизни.

– А как же званый ужин?
– с тревогой спросила я.
– Щедрины уже через неделю. Ты же пригласил гостей?

Эдуард встал с кресла и прошёлся по комнате раздумывая. Остановившись у окна, он вглядывался в темноту. Такая же тьма царила и в его сердце. Он подошёл ко мне и сел на краешек кровати. Провёл рукой по волосам, подхватив локон рукой, поднёс его к лицу. Вдохнул и замер.

Наклонился ко мне, поцеловал в ключицу, переместившись к шее, там, где бьётся жилка. Лизнув место поцелуя, он опять замер, вдыхая аромат моей кожи.

– В таком состоянии ты не сможешь организовать ужин, - сказал он с сожалением.
– Отдохни пару дней, как сказал доктор. Матушка поможет с организацией. Составите с ней меню, слуг она гонять будет.

Он улыбнулся, как тогда, когда мы впервые встретились, и моё сердце ёкнуло. Но я тут же себя одёрнула. Чёрного кобеля не отмоешь добела. Не поддавайся на его елейные речи, Алисия.

– Матушка строга, и с ней не забалуешь, а тебя слуги не слушают из-за мягкосердечности, - попенял он мне. А я сжалась, ожидая продолжения.
– Построже надо быть, Алисия.

Я опустила голову, чтобы не видеть его укоризненного взгляда. А Эдуард продолжал:

– Минимум две недели, - возмутился он.
– Доктора склонны преувеличивать. Пары-тройки дней вполне хватит.

Задохнувшись от возмущения, я хотела встать, но…передумала. Доказать что-то Эдуарду просто невозможно. У него есть его мнение и неправильное.

– Хватит же, а, Алисия?

Я пожала плечами, добавив для пущей убедительности:

– Я постараюсь, Эдуард.

– Уж сделай милость, - насмешливо произнёс он, и я облегчённо вздохнула. Вернулся старый Эдуард, с которым всё понятно. Новый ласковый меня страшил больше.
– Ужин будут готовить вместе Мэгги и Бонни, а тебе всего лишь нужно будет испечь хлеб и щедринский кекс.

Всего лишь. Какое пренебрежение к моему труду. Испечь хлеб – это тебе не за оборотнями по лесам гоняться. Тут нужен тонкий подход. Способов приготовления хлеба я знаю не меньше десяти, вот только Эдуарду готовлю один и самый простой.

Не хочу тратить свои силы на то, чтобы печь изысканные хлеба для этого чудовища. Но для гостей я, пожалуй, постараюсь. Пусть помнят, как кормили на последнем ужине в доме инквизитора, устроенной его женой.

Такие мысли придали мне бодрости, и я ещё сильнее захотела сбежать от него подальше.

– Алисия, я отдам распоряжение Мэгги, чтобы она покупала для тебя другое мясо, - вернул меня на грешную землю Эдуард.
– Ты какое хочешь?

– Кролика в сметане, - попросила я, вспомнив, как вкусно его готовила тётка Ядвига.

– Будет тебе кролик, - презрительно скривился Эдвард и кивнул.

Я счастливо улыбнулась. Что ж, боги милостивы ко мне, и долгожданный отдых у меня всё-таки будет.

– Прикажу Бонни принести тебе поесть, а мы с матушкой поужинаем внизу, - поставил меня в известность Эдуард, захлопывая за собой дверь.

Чем обрадовал меня ещё больше. Не было счастья, да несчастье помогло.

Я сложила руку и произнесла короткую молитву.

Дверь тихонько скрипнула, и появилась голова Бонни.

– Вы одни?
– шёпотом спросила она.

Я страшно удивилась и кивнула.

– Эдуард спустился в столовую, его мать там же, с кем мне ещё быть?
– спросила я.

Бонни распахнула дверь и внесла поднос со снедью. Она решила попотчевать меня картофельным пюре с клюквенным соусом, запечёнными овощами, нарезкой из сыров, мягким хлебом. На подносе стоял чайничек с облепиховым чаем, который я так люблю.

– Вот оставила вам, как знала, - произнесла она, ногой захлопывая дверь.

– Что сказал доктор?
– она жадно ждала ответа.
– Вы в тягости?

Я помотала головой, отправляя в рот ложку с пюре. Когда на меня осуждающе не смотрят глаза Эдуарда, еда приобретает вкус.

– Я молилась за вас, - прошептала Бонни.
– Не нужен сейчас ребёнок. Ни к чему.

Рада, что она разделяет со мной опасения насчёт беременности.

– Эдуард тоже не верит, что у нас будет ребёнок, - заговорщицки зашептала я.
– Он считает, что я ослабла и мне надо набраться сил.

Грустно улыбнулась и, не сдержав горечи, добавила:

– Дня два.

– Щедро он одарил тебя, - произнёс над ухом голос Вейнарда, и я чуть не подавилась.

Как он умудряется появляться так, что я не слышу его шагов.

– Всё идёт по плану, - добавил он таким тоном, словно сам срежиссировал этот спектакль.

Глава 18

Меня пугает Вейнард своими внезапными появлениями, самоуверенностью и пренебрежением. Он издевается над Эдуардом за глаза и мне это тоже не нравится. Не потому, что я так забочусь о его чести, просто считаю, что нельзя злословить. Будь готов повторить то, что говоришь за глаза человеку в лицо. А Эдуарду никто не решится говорить дерзости, глядя прямо в глаза. Можно и головы лишиться.