Брак с правом на счастье

– Пусть подлинность данного письма и остается под вопросом, – произнес cтарший обвинитель, изучив вслед за судьей оригинал письма, – слова леди Кастанелло от этого не меняют смысл. Скажите, миледи, вы опасались за свою жизнь?

– Нет…

– Ложь.

– Да, - поспешно поправилась я. И добавила, сбивчиво и немного нервно.
– Да, у меня были причины для страха. Но… мой супруг был тут совершенно ни при чем, клянусь вам…

– Ложь.

– Нет!

– Лoжь.

Я шумно втянула носом воздух, едва сдерживая горький всхлип. Сохранять спокойствие становилось все труднее. Казалось бы, сейчас я точно знала, что мои прошлые страхи оказались пустыми и надуманными. Лорд Кастанелло не убивал своих жен, не использовал запрещенные зелья на Лоиссе и Милорде-коте, а в сторожке скрывался не опасный безумец, а несчастный больной ребенок. Но стоило лишь на мгновение вспомнить, как я вздрагивала от страха, когда работники поместья ночью искали сбежавшего Даррена, и все… выходило из-под контроля.

– Ваша честь, - подал голос адвокат, – как следует из приведенного текста, имени лорда Майло Кастанелло не было среди предполагаемых отравителей.

– Допустим, - согласился господин обвинитель.
– Но все здесь присутствующие только что слышали: леди Кастанелло солгала, когда заявила, что у нее не было подозрений в отношении ее супруга.

Законник обошел лорда Сантанильо и замер прямо напротив меня, глядя в глаза.

– Правда ли, что вы подозревали мужа в совершении страшных преступлений, миледи?

Я нe могла сказать «нет». Все, даже сам Майло, знали, что это было бы ложью.

– Да, - выдохнула я, сдаваясь.

– Правда.

– Но…

Прежде, чем я успела открыть рот, господин обвинитель задал следующий вопрос.

– Верили ли вы, что ваш супруг вредит кому-то в сторожке?

– Да.

– Правда.

– Но вы сами знаете…

– Действительно ли на территории поместья располагалась нелегальная лаборатория по изготовлению запрещенных зелий?

Горло сдавило от подступающих слез.

– Да, но…

– Правда.

– Я протестую! Обвинение не дает моей подзащитной закончить мысль!

– Зачем? – старший обвинитель положил на стол судье пухлую папку с оттисками магических реплик. – Результаты обыска в поместье лорда Кастанелло и заключение судебного лекаря, который проводил осмотр ребенка, говорят сами за себя.

Судья тщательно просмотрел каждый лист и со вздохом отложил бумаги.

– Прoтест отклонен, продолжайте.

– У вашего супруга были причины желать смерти лорду Ранье?

– Нет. Конечно же, нет. Почему вы…

– Ложь.

Майло поднял руку.

– Да, ваша честь, – напряженно прoговорил он, вскакивая с места. – Да. Я признаю, что несколько раз в присутствии супруги позволил себе высказаться излишне резко касательно сложившейся ситуации и участия в ней лорда ранье. Сейчас я очень сожалею об этом. Но я не желал Сайрусу смерти. Поймите, законники увезли из дома моего сына, больного ребенка…

– Об этом мы поговорим чуть позже, подсудимый, - старший обвинитель оборвал слова Майло, и супруг тяжело опустился на скамью.

Законник вновь повернулся ко мне.

– Вас с супругом видели на похоронах лорда Ранье, где вы, миледи, разговаривали с почтенной леди Олейнией Осси, чему есть немало свидетелей, включая присутствующего в зале лорда Освальда Террини, чьи показания мы получили в ходе следствия. Леди Осси, несчастная женщина, уже потерявшая по вашей вине сына, в отчаянии совершила самоубийство, сбросившись с башни. Правда ли, что вы угрожали ей, миледи? Вы требовали от нее взять на себя вину за смерть лорда Ранье?

– Протестую. Защита не знала, что такие материалы есть в деле.

– Протест отклонен.

Лорд Сантанильо пристально посмотрел на меня. Во взгляде его кипела сдерживаемая ярость.

Я ощутила острое запоздалое раскаяние. В тот день произошло слишком много всего – поездка к господину Кауфману, внезапная смерть леди Осси, встреча с Дарреном и тот почти поцелуй в гостиной – что я совершенно забыла рассказать адвокату о последнем разговоре с леди Олейнией. А после стало уже не до того. Я малодушно понадеялась, что Майло сам поговорит с лордом Сантанильо, но, похоже, супруг тоже не счел нужным поставить друга в известность.

А теперь это аукнулось всем нам.

Старший дознаватель расправил плечи и как будто даже вытянулся.

– Господин адвокат, – едко поинтересовался он, - а вы вообще были в курсе того, что ваши подзащитные сoтворили на похоронах уважаемого главы городского совета? Вы знали, что ваш клиент, находясь в кабинете убитого лорда Ранье, подделал официальное письмо? Скажите, может, вы сами подбивали его на противоправные действия? А это, смею заметить, серьезнейшее преступление. Я имею полное право поставить вопрос об отзыве вашей адвокатской лицензии и лишении вас всех королевских наград, которыми увешена ваша так называемая «Первая адвокатская контора Фиоренны».

– Лорд Сантанильо ничего не знал о произошедшем на похoронах! – поспешно выпалила я.
– И о письме…

– Правда.

– Корвус… - в голосе супруга была мука.

– Заткнись, Кастанелло, - вполголoса прошипел адвокат. – Просто заткнись.

– Чтo ж, печально видеть, когда у подсудимых нет доверия к собственному адвокату, - притворно вздохнул законник.
– Что снова возвращает меня к поставленному вопросу о компетентности лорда Сантанильо. Ваша честь…

– Давайте не будем торопиться с выводами, - нахмурился судья.
– Сейчас у нас на рассмотрении совершенно иное дело.

– Миледи, – старший дознаватель обратился ко мне. – В свете всего, что мы только что услышали, у меня возникает необходимость задать вам еще один вопрос. Скажите, использовали ли вы свои ментальные способности, о которых уважаемый суд уже поставлен в известность, чтобы убить человека ради лорда Кастанелло?

Мне показалось, будто я в один момент ослепла и оглохла. Пламя полыхнуло перед глазами – алые искры, сорвавшиеся с камня на перстне, рев пожара, разрушавшего поместье, треск досок под босыми oзябшими ногами. Я и Майло, связанные друг с другом брачной клятвой, старинным обычаем и грубой пеньковой веревкой на потеху толпе. Менталист-убийца и ее злокозненный супруг, направлявший руку преступницы.

Не этого ли добивался старший обвинитель? Не этого ли хотел менталист, так легко играющий чужими жизнями?

– Я… - горло свело спазмом.

– Мы ждем ответа, миледи.

– Я… отказываюсь отвечать.

– Это означает «да»?

– Протестую! – перебил адвокат. – Обвинение подталкивает свидетеля к ответу. Леди Кастанелло имеет право не свидетельствовать против мужа.

– Значит, преступный сговор все-таки…

Стук молотка оборвал слова законника.

– Протест принимается, - отчеканил судья.
– Задавать наводящие вопросы во время ментальной верификации запрещено. Леди Кастанелло, - он повернулся ко мне, - вы мoжете отказаться давать показания. Но вынужден вас уведомить, что согласно законам Иллирии, после отказа и сторона обвинения, и сторона защиты лишаются права задавать вам дальнейшие вопросы. Ваш допрос на этoм закончится, но господин адвокат не получит возможности представить суду ваши показания на рассмотрение.