Братья Дуровы

— Вот так же, — заключает Дуров, — мы долго и кропотливо ищем подходящие краски для изображения того или иного характера. Это труд, тяжкий, упорный, требующий тщательных поисков мелких подробностей, мельчайших штрихов.

Как непросто, оказывается, веселое ремесло клоуна!

И в роли профессора, читающего лекцию с кафедры, Дуров остается артистом, чутко чувствующим зал, — пора переключить уставшее внимание слушателей.

— Повторите этот маленький трюк! — обращается он к аудитории.

Присутствующие дамы и господа тщетно пытаются исполнить несложный фокус с платком и кольцом. Собственное недоумение вызывает общее веселье и шутки. Искренне хохочет и клоун, очень уж нелепо выглядят эти люди в не свойственном им занятии.

— Вот несообразность, неожиданность и благополучный конец в действии, — замечает он, — три условия, порождающие смех.

Подвижное лицо его быстро меняет свое выражение. И снова трудно сказать, чего больше сейчас в нем: серьезной или лукавой мысли? Юмора или скрытой печали?

— Я разоблачил перед вами, — говорит он, — некоторые тайны искусства смеха. Но этим я не совершил вероломства в отношении своего ремесла. Несмотря на мои разоблачения этих тайн, пока дух человеческий будет соприкасаться с внешним миром — будет жить и смех… Только прошу вас, господа, пользуясь радостью, которую рождает смех, никогда не забывайте, что есть люди, посвятившие себя тому, чтобы приобщить вас к этой божественной радости. Это — лицедеи, жрецы смеха. Не забывайте, что они, живущие среди смеха и создающие его, сами иногда принадлежат к тем несчастным, которые лишены радости смеха.

Лектор сделал паузу, задумался. Не в числе ли он тех, несчастливых, о которых сейчас говорит? Не думает ли он о себе самом, рассказывая анекдот о человеке, который обратился к врачу с просьбой излечить его от безысходной тоски? Врач посоветовал тоскующему пациенту:

«— Пойдите в цирк, там выступает клоун, обладающий необыкновенной способностью смешить. Я уверен, это этот весельчак излечит вас своим неподражаемым комизмом.

— Благодарю вас, доктор, но я не могу воспользоваться вашим советом, — ответил пациент.

— Почему?

— Клоун, о котором вы говорите, это — я… Очевидно, мне остается только повеситься…»

— В этом грустном рассказе много правды, — заметил Дуров.

Я часто наблюдаю, как публика смеется скромной работе Анатолия Дурова, но сам лишен возможности быть своим собственным зрителем.

Лекция подходила к концу. Слушатели — присяжные поверенные, светские дамы, врачи и художники, студенты, артисты театра и цирка и те, кто считает святой обязанностью приобщаться к любым проявлениям общественной жизни, лишь бы «быть в курсе и не отставать», — вся эта разношерстная публика то веселилась, то вдруг становилась серьезной. И когда рассказ об «искусстве смеха» подошел к концу, слушатели поддержали заключительные слова лектора-клоуна горячими аплодисментами.

— Как бы то ни было, — сказал он, — все равно, пока мир стоит, будут на земле и горе и печаль, и человечество будет искать избавления от них в радости. И веселый, добрый бог, служению которому я посвятил жизнь, будет посылать людям смех — этот прекрасный дар, обладающий вечной, никогда не умирающей радостью…

Клоун Анатолий Дуров все-таки иногда сам наслаждался радостью смеха. И примечательно, привлекали его не изысканные комедии, а простой народный юмор.

Известный режиссер народных развлечений А. Я. Алексеев-Яковлев вспоминал, как веселился Дуров на масленичных гуляниях в Петербурге. Гуляния эти обычно бывали на Царицыном лугу (теперь площадь Марсового поля).

Стоит подробнее описать это любопытное место, тем более что оно непосредственно связано с рассказом Алексеева-Яковлева.

На Царицыном лугу теснятся выстроенные на скорую руку дощатые балаганы, театры, театрики, карусели, горы для катания, трактиры, киоски, палатки, прочие развлекательные торговые и питейные заведения.

Вот вывеска аршинными буквами приглашает пить пиво завода «Бавария». Люди толкутся у поставленной прямо на землю сорокаведерной бочки с простой, лаконичной надписью: «Эко пиво!» Не успевают закрываться двери за посетителями трактиров, чайных с продажей горячительных напитков.

Толпится народ возле балагана с тройным названием — «Театр, цирк, зверинец». Здесь показывает свою силу «девица-геркулес», что красуется на афише в ярком сарафане с трехпудовой гирей в каждой руке.

Рядом, с рауса другого балагана зазывает дед:

«А вот, господа, разыгрывается лотерея: воловий хвост да два филея!.. Еще разыгрываются часы о двенадцати камнях да на трех кирпичах, из Неметчины привезены на дровнях! Еще разыгрывается чайник без крышки, без дна — только ручка одна! Настоящий китайский фарфор! Был выкинут на двор, а я подобрал, да так разумею, что можно и фарфор разыграть в лотерею! Ну, ребята налетайте — мои билеты раскупайте!»

За балаганом — карусель, за ней «самокат» — двухъярусная карусель, и опять балаган с дедом-балагуром на раусе. Нет, не счесть всех соблазнительных развлечений на Царицыном лугу!

Но, пожалуй, самое интересное — народный театр В. Малафеева. Удивительный театр! Чего только он не показывает! На любой лад и вкус: русские оперы— «Аскольдова могила», «Рогнеда»; инсценировки былин и сказок — «Илья Муромец», «Добрыня Никитич», «Садко», «Кащей Бессмертный»; инсценированные романы Жюля Верна— «Вокруг Света в 80 дней», «Дети капитана Гранта»; обозрения— «Тайна Петербурга», «Путешествие в Москву»; пантомимы на исторические, военные, патриотические, комедийные темы — «Переход Суворова через Альпы», «1812 год», «Велизарий — римский полководец», «Кавказский пленник», «Снегурочка», «Проказы арлекина», «Веселая кутерьма» и много, много других занимательных вещей.

Репертуар театра В. Малафеева разнообразен, меняется часто. На подмостках его выступают крестьяне-рожечники из Владимирской губернии. Мужички-бородачи в лаптях и онучах, на своих берестяных рожках играют затейливые, как тонкие кружева, мелодии, которые в старину на пирах играли да пели великие искусники — русские скоморохи. Через века пронес и бережно сохранил народ эти изумительные мелодии.

Здесь же пленяет виртуозной игрой Петр Невский — создатель хроматической «невской» гармони. Подпоясавшись фартуком, он выходит в облике продавца игрушек. Игрушки его не простые, с хитрым намеком: купцу — весы, подрядчику — железная дорога, барыньке — смазливый деревянный гусар.

«Игрушки, игрушки славные, занятные и забавные! — поет-приговаривает Петр Невский. — Есть прехитрые игрушки позабавиться от скуки!..»

Клоуны Дементий Лавров и Николай Филиппов — неизменные любимцы посетителей народного театра Малафеева. Однако даже их затмевает соло-клоун, который в специально выпущенной афише возвещает о себе:

Для петербуржцев я стараюсь Всегда новинки припасать… И к Малафееву являюсь С фурорной новостью опять. Что интересно представленье, В том поручиться я готов; Всех приведу я в изумленье Войною кур и петухов. Мои войска хоть и крылаты, Врагов стреляют, режут, бьют; Здесь петухи мои солдаты, И куры лезут на редут. Среди такого мы сраженья Немало выкинем колен, И петербуржцев, без сомненья, Возьму с таким я войском в плен.— Анатолий Дуров.