Брайтон-Бич опера

— Хорошо. Я подожду.

— О’кей.

— Береги себя, Даша. И не бойся ничего.

— Уже подумала, — печатает Даша, но окошко ICQ гаснет.

Сергей отключился, не успев прочитать её ответа.

Смена у Игоря заканчивается в десять часов вечера. По ночам он пока всё-таки ездить боится — достаточно всякой грязи за день видит, чтобы ещё в ночные истории ввязываться. Хотя ночью, говорят, заработать больше можно — машин мало, конкуренция минимальная, да и пассажиры часто пьяные ездят, на чай хорошо дают.

Когда Игорь подъезжает к базе, где ему предстоит сдать машину и дневную выручку, он видит стоящего у входа в их «Car Services» Пола — сына Илюшиного троюродного брата Максима, с которым он познакомился в самый первый день своего пребывапия в Америке, когда прямо с аэродрома совершенно неожиданно вместе с Ильей и его семейством попал к ним в гости. Пола вообще-то родители Пашей назвали, но он в Америке себя переименовал.

Припарковав машину, Игорь вылезает из нее и говорит Полу:

— Подождешь меня? Мне надо деньги сдать.

— Никаких проблем, — говорит Пол, закуривая. — Только не тяни особенно. Они там ждать не любят.

Игорь возвращается довольно быстро — Пол даже не успевает докурить свою сигарету.

— Куда идём? — говорит Игорь.

— В «Эдем». Тут недалеко.

Вечером, с наступлением темноты, Брайтон быстро пустеет, и трудно поверить, что днем тут кипит такая бурная жизнь. Людей на улицах практически нет, только огромные горы отбросов около многочисленных продуктовых магазинов и ресторанов.

В отличие от фасадов с опущенными железными решётками и погашенными витринами, «Эдем» как раз освещён очень хорошо. Развешанные на нем к Рош-Хашане разноцветные лампочки перемигиваются друг с другом, а из-за закрытых дверей доносится какая-то удалая попсовая песня.

Игорь и Пол заходят внутрь, но направляются не в ресторанный зал, а к ведущей вниз лестнице. Около неё стоят два внушительного вида хлопчика, но Пола здесь, похоже, хорошо знают, и их никто не останавливает. ‹

Пройдя два темных пролета, они оказываются перед массивной железной дверью, в которой на стук Пола открывается небольшое окошко.

— Свои, Максимыч, открывай, — говорит Пол и, когда дверь со скрипом и лязгом распахивается перед ними, обращается к Игорю: — Знакомься, Игорек: Человек-Гора. А можно просто: Максимыч.

Стоящий перед ними человек действительно напоминает гору. Уж на что Игорь не маленького роста, но этот выше его как минимум на голову. А комплекции такой, что практически полностью закрывает своим телом дверной проем.

— Мы к Яше, Максимыч, — говорит Пол.

— Давайте, — отвечает Человек-Гора, не двигаясь, однако, с места и по-прежнему загораживая им путь. — Он тебя с самого утра спрашивал. Бабки принёс?

— Не твое дело, — говорит Пол. — Дашь пройти или мне покричать его, чтоб он сам вышел?

Максимыч медленно, как бы нехотя, отходит в сторону, и Пол с Игорем, сделав пару шагов вперед, оказываются в большом полутемном зале, уставленном многочисленными столами, за которыми идет местами спокойная, местами бурная карточная игра. Но наибольшее оживление царит вокруг расположенного в самом центре рулеточного стола. Во-первых, там и народу побольше, а во-вторых, рулетка всё-таки всегда поживее карт была.

— Посиди тут пока, — говорит Пол Игорю. — Сыграй, если хочешь.

— Я азартными играми не интересуюсь, — говорит Игорь.

— Бабки не проблема, — говорит Пол. — Я скажу сейчас, тебе фишки на мой счёт запишут.

— Не надо, — говорит Игорь. — Не в бабках дело. Heинтересно мне это. Не заводит. Да и всё равно тут выиграть невозможно.

— Не скажи, Игорёк, у меня неплохо иногда получается, — говорит Пол. — А впрочем, как хочешь. Короче, подожди меня здесь. Я мигом.

Он мгновенно исчезает за какой-то боковой дверью, а Игорь медленно направляется к рулеточному столу. Он смотрит на стремительно крутящееся колесо, на мечущийся по кромке шарик, на не отрывающих от него глаз людей и думает о том, насколько всё это ему бесконечно чуждо. Азарт этот, ставка на удачу, на случай, на везение. Вместо того чтобы элементарно продумать всё, просчитать, подготовиться и сделать то, что задумал. От шарика какого-то зависеть. Смешно.

— Ну что, не соблазнился? — звучит за спиной голос Пола, который трогает Игоря за левое плечо.

— Да я же сказал: не заводит меня это, — говорит Игорь.

— Ну-ну, — говорит Пол и тянет его за рукав. — Пойдем. Яша ждёт.

Через боковую дверь они проходят в небольшую комнату, которая, в отличие от игрового зала, освещена очень ярко. За массивным столом, уставленным выпивкой и закусками, сидит тщедушного вида мужчина с большой лысиной и трехдневной небритостью на лице. Его шелковая рубашка тёмно-зелёного цвета расстегнута почти до пояса, а рукава высоко закатаны, отчего хорошо видны покрывающие его тело довольно замысловатые татуировки.

— Привет молодёжи, — говорит Яша. — Заходите. Накатите со стариком?

Игорь делает неопределенный жест рукой, означающий, что «нет, мол, спасибо».

— Брезгуешь? — говорит Яша, а Пол бросает па Игоря недовольный взгляд.

— Нет, — говорит Игорь. — Не брезгую. Просто я не пью.

— Это плохо, что не пьёшь, — говорит Яша. — Ни одного ещё неньющего не встречал, чтобы он рано или поздно гнидой не оказался.

— Вы не поняли, — говорит Игорь. — Нельзя мне пить. Алкоголик я. Вы тут хлопнете по рюмашке-другой и по домам пойдёте. А у меня потом запой на две недели будет.

— Алкоголик, — задумчиво говорит Яша. — В твоём-то возрасте. Ценю юмор. Что, обычно верят тебе?

— Обычно верят, — говорит Игорь.

— Ладно, — говорит Яша. — Присаживайся. Я, в конце концов, не корешиться с тобой собираюсь. Бабки достал?

Игорь кивает.

— Вот и ладушки, — говорит Яша.

Открыв ящик своего стола, он вынимает оттуда завораживающей черноты пистолет и кладет его перед собой.

— «Глок», — говорит он. — Лучший ствол в мире. С ним ничто не может сравниться.

— Да? — говорит Игорь. — Я вообще-то к ТТ привык.

— Тоже хорошая пушка, но «Глок» лучше, — говорит Яша. — У меня у самого такой, и я могу честно объяснить тебе почему. Семь причин у меня есть, по которым я «Глок» ни на что не променяю. Первая причина: надёжность. Если за «Глоком» правильно ухаживать, он надёжен на сто процентов. И никому, кроме него, я свою жизнь никогда не доверю. Вторая: прочность. «Глоки» практически бессмертны. По крайней мере, по сравнению со средней продолжительностью жизни нормального человека. Третья: простота в употреблении. Это единственный полуавтоматический ствол, который даже любой профан в оружии может самостоятельно и без особых усилий разобрать. Попробуй нечто подобное с «НК», «Береттой» или «1911» проделать. Четвёртая: спусковой механизм. То, что поанглийски «trigger pull» называется. Никаких тебе переключений от «single action» к «double action». Никакого «de-cocking». He знаю, как это по-русски сказать. Пятая: репутация. И солдаты и полицейские во всем мире имепно «Глоки» юзают. А они не лохи. Шестая: вес почти никакой, потому что каркас и некоторые части из полимеров сделаны. Седьмая: семнадцать патронов девятого калибра в магазине — более чем достаточно практически в любой ситуации. И наконец, восьмая: цена. Я, конечно, могу тебе «НК», «Sig» или «1911» достать, но мне почему-то кажется, что у тебя бабла лишнего нет.