Бразильский вояж

— Кто это в такое позднее время, Господи! Что надо?

— Сеньора, мы с пиратского судна, что стоит на якоре, на рейде, — ответила Алма решительно. — На ваше селение завтра будет нападение, если вы не выкупите пленных, что захватили в Баие!

Женщина ничего не понимала и продолжала говорить через приоткрытую створку двери. Наконец её удалось уговорить и убедить сообщить властям, и им, бежавшим, указать место, где можно было укрыться от мести пиратов.

— У нас имеется ялик, — сказал Ник с надеждой. — Мы хотели бы его продать. У нас совершенно нет денег, сеньора.

— Если то, что вы говорите, правда, то никто у вас его сейчас не купит. Я побегу по соседям, а вы спрячьте свою лодку подальше. Лучше к югу от посёлка. Там протекает речушка, вернее ручей, и в него легко войти и спрятаться.

— У вас нет для нас чего-нибудь перекусить? — попросил Ник, и женщина с подозрением посмотрела на юношу, услышав сильный акцент.

— Вы не удивляйтесь, сеньора, — заметила Алма настойчиво. — Он испанец и пытался вернуться на родину, но мы все не успели. Нам сегодня просто повезло, что все матросы перепились и не заметили наш побег.

Женщина вернулась в дом. Скоро вернулась с лепёшкой и двумя яйцами, сваренными вкрутую.

— Больше ничего не могу предложить, сеньоры. Идите, а я пойду по соседям.

Ник с Алмой опять уселись в ялик, и через час с небольшим достигли речки, куда и зашли под тень деревьев, склонившихся над ней.

— Поднимемся с полмили и отдохнём, — предложил Ник. Он сильно устал, но всё же погреб против течения.

Совсем выбившись из сил, он причалил к берегу. Речка в этом месте не превышала пяти шагов в ширину, и грести просто было невозможно. К тому же впереди слегка шумели перекаты.

— Здесь переждём до утра, — заявил Ник. — Думаю, что вам лучше поспать в лодке. На земле вроде бы будет хуже,

— Мне и спать не хочется, Ник. Посидим так немного. Далеко до утра?

Ник устремил глаза в небо. Звезды что-то показывали, но он не сильно в них разбирался. Однако ответил:

— Думаю, что сейчас за полночь. До утра ещё далеко.

Они сидели на банках. Алма на корме, а Ник на ближайшей к ней, и молчали. Ночь шумела в ветвях деревьев, которые образовывали настоящий шатёр над ними. Тревожные звуки наполняли ночь, и было не до сна. Вдруг Алма спросила:

— Как нам завтра поступить, Ник?

— Понятия не имею, сеньора. Сам думаю и ничего не могу придумать. Продать бы ялик и хоть как-то прожить с неделю. У вас здесь нет никаких знакомых, которые могли бы нам помочь?

— Никого, — убитым тоном ответила женщина грустно. — Но дождёмся утра. Посмотрим, что будет здесь, и что предпримут пираты. Подождём, когда они покинут это селение.

Ник постоянно ощущал волнение рядом с нею и острое желание дотронуться до неё. А она, словно угадав его желание, наклонилась и положила свою прохладную руку ему на руку и оставила её так лежать, сказав загадочно:

— Я совершенно не чувствую себя вдовой, Ник. Странно, да?

— Мне трудно ответить на такой вопрос, сеньора. Но… если вы его не любили, то мне кажется это вполне понятным.

— Да! — в голосе её Ник услышал не то что радость, но довольство. — Мне даже немного стыдно за такие чувства. Словно я никогда и не была замужем.

— Полагаю, что это очень хорошо. Нет горя, значит, жизнь продолжается.

— Почему вы не называете меня по имени? Я ведь так поступаю.

— Ну… Мы едва знакомы и сразу по имени… Неудобно как-то…

— А мне бы хотелось, Ник, — и её рука слегка сжала его руку, вспотевшую и огрубевшую от матросской работы.

Юноша поколебался, испытывая блаженство от сознания теплоты, исходящей от Алмы с её мягким голосом.

— Я попробую, Алма, — проговорил он в волнении, и почувствовал, как она чуть придвинулась навстречу, словно предлагая себя.

Он не смог продолжать, слова застревали в его горле, и лишь в голове что-то гудело от возбуждения и радости такой близости.

— Вам не холодно, Алма? — наконец спросил он с тайным желанием обнять её и прижать к себе, ощущая её хрупкость и податливость.

Она подумала, но ответила очень тихо:

— Немножко, Ник. От речки тянет сыростью. — Она поправила плащ на худых плечах. Ник же снял с себя старый кафтан, накинул на неё и пересел к ней. Она с готовностью подвинулась.

— Согреваетесь? — спросил он голосом, дрожащим от возбуждения.

— Немного, — она чуть заметно прислонилась к нему плечом. — Так можно и до утра просидеть, верно?

— Я с удовольствием, — тут же согласился юноша и тоже чуть наклонился. Услышал, как она слегка засмеялась, и в её смехе он легко уловил не то насмешку, не то поощрение. Проверить не осмелился, но спросил:

— Как вы жили с супругом, Алма?

— Зачем это вам? — отстранилась она и посмотрела в его лицо. — Плохо. Я его терпеть не могла. Он был на сорок лет старше, и от него дурно воняло. От всего, — добавила она. — Старостью и ещё чем-то отвратительным.

Она замолчала, а Ник почувствовал, что её дыхание участилось. Он осмелел, положил руку ей на плечи и слегка обнял, ожидая резкости с её стороны. Но она не шелохнулась, лишь слегка вздрогнула. Он понял это, как проявление хороших к нему чувств и чуть усилил свои действия.

Ему показалось, что оба они напряжены и ожидают чего-то большего. Каждый боялся сделать первым шаг и это обоих раздражало. Но она уже была замужем, и опыт был побольше. И она осмелилась на первый шаг.

— Я сразу поняла, что вы не будете делать мне плохое, — прошептала она.

— Это тогда, когда вас сгоняли к баку? — спросил он, хотя отлично понял, о чем она хотела сказать.

— Ага! У вас такие были глаза!.. Я сразу обратила на них внимание. И вообще, мне как-то стало спокойнее при вас, Ник.

— Разве не было заметно, как я остолбенел, увидев вас? Что-то так и взорвалось у меня внутри, увидев вас такой растерянной и испуганной.

Они молчали, оба переживая очередное сближение их душ. До тел дело только могло дойти.

Ник ещё сильнее прижал её к себе. Никакого сопротивления! Это взбодрило его, внутри нарастала волна отчаянной смелости. Он приблизил лицо к её лицу. Она не отстранилась, и они смотрели друг на друга в темноте, едва различая лихорадочный блеск глаз.

Он осторожно прикоснулся губами к её губам, они затрепетали, инстинктивно она дёрнулась, но не отстранилась.