Бриллиантовая рука

— Что делать? Надя расстроится...

— Ничего не поделаешь. Такова се ля ви, как говорят у них.

— Да, ты прав.

Все еще прижимая к себе руку Семен Семеныча, Кеша, отвечая каким-то своим потаенным мыслям, крепко сдавил пальцы, торчащие из гипса.

— А-а-а! — вскричал от боли Горбунков и испуганно посмотрел на Кешу.

— Извини,— спохватившись, сказал тот и опустил ру­ки.— Прости, друг.

Больше на протяжении всего времени, оставшегося до окончания путешествия, они к этой теме не возвращались.

* * *

Сославшись на то, что его ожидают дела чрезвычайной важности, Кеша распрощался с Семен Семенычем еще на теплоходе. Как только огромная посудина причалила к

пристани и выбросила в воду массивный якорь, Кеша, поспешно схватив свою небольшую, но вместительную сумку, рванул к выходу.

Однако высадка пассажиров еще не начиналась, и ему изрядно пришлось понервничать. Он то и дело огляды­вался, опасаясь, что вот-вот появится Горбунков, и им придется выгружаться вместе. А этого Кеше как раз и не хотелось. Он предвидел, какую сцену ему закатит Лёлик, который, конечно же, сразу поймет, что операция провали­лась.

Пройдя досмотр одним из первых, Кеша, стараясь при­нять как можно более бодрый вид, спустился по трапу. Едва ступив на причал, он увидел встречавшего его Лёлика. Сердце у Кеши затрепетало, словно заячий хвост, но он не подал виду, что боится этой встречи. Сияя широкой улыбкой, он подошел к Лёлику, оторопело взиравшему на его руки.

— Хэллоу,— небрежно бросил Кеша.

— Слушай, ты, турист,— не отвечая на приветствие, подозрительно сказал Лёлик.— Где брильянты?

— Тс-с-с! — приложил палец к губам Кеша, опасливо оглядываясь назад.— Пойдем скорей отсюда. По дороге все расскажу. Где машина?

— Ты мне не прикидывайся придурком! Где бриль­янты? — Я тебя спрашиваю.

— Спокойно, Лёлик, не шуми. Все в порядке. Брилли­анты там, где им положено быть. В гипсе.

— В каком еще гипсе?

Лёлик наклонился и ощупал Кешины ноги.

— Не устраивай спектакль, Лёлик. Все нормально. Кроме того, что гипс неожиданно оказался не на моей руке.

Глаза Лёлика наполнились ужасом:

— А на чьей?

— Сейчас поймешь,— как можно более спокойно отве­тил Кеша, садясь в машину.

Лёлик завел мотор. Однако Кеша осторожно положил ему на плечо руку:

— Подожди. Посиди спокойно. Сейчас ты его увидишь.

— Кого?

— Того, у кого бриллианты.

— Кому ты, придурок, перепоручил это дело? — Я тебя спрашиваю.

— Видишь ли, друг мой, все получилось не совсем так, как мы планировали. Злой рок распорядился по-иному.

— Ты опять напился? И проспал, паршивец!

— Да нет же нет! Я все время был трезвый, как стек­лышко. Но, на мою голову, ко мне привязался один недо­умок, который плыл со мной в одной каюте. Он-то и подо­спел к аптеке раньше меня...

— Зачем ты перепоручил это дело?! Идиот!

— Ничего я не перепоручал! За кого ты меня принима­ешь? Но, видишь ли, дело в том, что он опередил меня, упал, выругался именно словами нашего пароля, а все остальное было делом техники этих турков. Я пришел к ним как раз тогда, когда они уже наложили на него гипс...

— Все пропало! Ну, теперь держись, шеф твои ко­сточки пересчитает. А я ему помогу!

— Лёлик, вы неправильно меня поняли,— обращаясь вдруг на «вы», назидательно сказал Кеша.— Он не знает, что у него там припрятаны бриллианты.

— Что-то ты темнишь. Как это не знает?

— Он-то ведь падал всерьез, так? У него действительно вывих там или ушиб, я не знаю. Так вот, он потерял созна­ние, и вся операция проходила, когда он был в обмороке.

— Ты уверен?

— Если бы не был уверен — не говорил бы. Ты же меня знаешь, Лёлик...

— Да уж, знаю, знаю. Придурок — и все тут. Ну и что ты предлагаешь теперь делать?

— А вот об этом мы подумаем вместе... с шефом.

— Да, подумаем... если ты, конечно, выйдешь от него живым.

— Всегда нужно надеяться на лучшее, Лёлик. А я опти­мист, тем более, что этот Сеня — полный болван. Мы возьмем его голыми руками, будь уверен.

В этот момент Кеша, не спускавший глаз со входа на австостянку, заметил Семен Семеныча. В накинутом на плечи пиджаке, держа в здоровой руке чемодан, тот расте­рянно топтался на одном месте, ища кого-то глазами.

— А вот, кстати, и он,— обрадованно сказал Кеша, крепко схватив сзади Лёлика за плечо.

— Который? — спросил Лёлик.

— Ты что, сам не дргадываешься? Там же только один с перевязанной рукой. Теперь видишь?

Лёлик высунулся из окошка и внимательно вгляделся в толпу, спускавшуюся по широкой лестнице у выхода из морского вокзала.

— Вон тот, что ли? — спросил Лёлик, кивнув подбо­родком.

— Ну да. Это он. Товар, как в сейфе!

— А ключ?

— Что?—скосил глаза Кеша.

С остервенением поднимая оконное стекло, Лёлик успел сплюнуть на тротуар.

— Ты чего? — смиренно спросил Кеша.

— А того! Скоро увидишь и поймешь. Как говорит наш любимый шеф, если человек идиот, то это надолго.

— Лёлик, я все-таки не понимаю, о чем ты говоришь. Эти оскорбления... Зачем?

Лёлик переместился от окна на место водителя.

— Яж тебе уже сказал: сейчас поймешь. Едем к шефу! Истошно зарычал мотор, и машина резко рванула с места.

* * *

Постепенно Семен Семенычем овладевала паника. С одной стороны, он хотел поскорее избавиться от этих чертовых сокровищ, замурованных в гипс, с другой — его тревожила предстоящая встреча с теми, от кого это избав­ление зависело. А вдруг ему не поверят? Вдруг заподозрят, что это он сам все подстроил? Как доказать? Какие аргу­менты в свою защиту приводить?

Наконец, трясущейся рукой он выставил свой чемодан перед таможенником. Тот спокойно осмотрел чемодан не открывая и начертил на нем сбоку мелом небольшой белый крестик. Откуда было Горбункову знать, что точно такими же крестиками помечался багаж всех остальных пассажи­ров! Отойдя в сторону и опасливо оглянувшись, он послю­нявил пальцы, торчавшие из гипса, и стер ими этот зага­дочный крестик. Он все еще ожидал, что к нему вот-вот кто-то должен подойти. Он не торопился, так как знал, что Надя его встречать не будет. Так они условились еще перед его отплытием. Он убедил ее, что его появление дома дол­жно стать для всей семьи сюрпризом.