Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
— Тебя посадят.
— Только после тебя, — спокойно ответила тетка. — Ну? Ты меня избавишь от своего мерзкого общества или прямо здесь пресс-конференцию соберем?
— Гадина, — невнятно выговорил племянник. Повернулся и, пошатываясь, пошел к дверям.
— За гадину ответишь отдельно, — вслед ему сказала тетка.
Сергей Владимирович остановился, посмотрел на нее через плечо, испепеляя взглядом каждую клетку ненавистного тела.
— Ты дурак, — спокойно продолжала Евдокия Михайловна, словно не замечала его яростных и отчаянных глаз. — И всегда был дураком. И книжек ты читать не любил никогда, даже в
И тетка ткнула в его сторону холеной рукой с огромным кольцом на указательном пальце.
— Если бы ты был поумней, или хотя бы читал умные книжки, то усвоил бы одно простое правило: никогда нельзя ничего просить. Особенно у тех, кто сильнее тебя. Ну, не беда; теперь ты это запомнишь надолго. Я позабочусь. Кстати, можешь забрать его назад.
И тетка швырнула ему носовой платок, в который тщательно высморкалась за минуту до этого.
— Вот единственное, что ты от меня получишь.
— Я посажу тебя, — сказал племянник.
— Нина, проводи, — велела тетка. И, не обращая на него больше внимания, начала неторопливо подниматься вверх по лестнице. Остановилась на последней ступеньке, обернулась назад и заботливо спросила:
— Кстати, как ты себя чувствуешь? Дорога назад предстоит долгая, и, боюсь, не очень приятная, так что, если тебе нужно запастись валерьянкой, сделай это сейчас.
Улыбнулась и скрылась из глаз в глубине дома.
— Ну, — угрюмо сказа Нина, — идите себе…
Сергей Владимирович на негнущихся ногах дошел до машины, упал на сидение и зарыдал без слез, колотя руками по рулю, зарыдал отчаянным голосом, как рыдают на похоронах деревенские бабы.
— Арсен, у нас есть деньги?
Цыган с удивлением посмотрел на Вальку.
— Конечно! Сколько тебе нужно?
— Я не знаю, — ответила она и немного подумала. — Сколько стоит похоронить человека?
— А-а-а…
Арсен помрачнел.
— Его отец так и не приехал?
— Не приехал. Я звонила бабушке, она вроде знает его адрес… Обещала сообщить, но ответа я пока не получила.
— Тогда, может, немного подождем?
— Мне звонил следователь, — коротко ответила Валька. — Велел забрать тело. Дело закрыто.
— Несчастный случай?
— Да.
Арсен прошелся по комнате, нерешительно поглядывая на нее.
— Ты не веришь?
— Не знаю, — сказала Валька с трудом. — Все может быть.
— Но кому нужно было его убивать?
— Соня! — крикнула Валька в открытую дверь спальни.
Мать Арсена вышла из кухни и молча остановилась на пороге.
— Войди, пожалуйста, — попросила Валька. За несколько дней знакомства женщины сблизились настолько, что Валька, воспитанная в традициях безусловного уважения к старшим, смогла без труда перейти с ней на «ты».
Соня перешагнула через порог и вопросительно посмотрела
на девушку.— Я знаю, тебе неприятно то, что мы от него скрыли, — начала Валька. — Я хочу все рассказать.
— Что вы от меня скрыли? — спросил Арсен, переводя беспокойный взгляд с одной женщины на другую. — Да что за тайны?
— Давайте сядем, — попросила Валька.
За прошедшие дни она чувствовала себя не повзрослевшей, а постаревшей. Мир, который она считала реальным, внезапно обрушился, а лица людей, которых она раньше любила, без привычного грима были невозможно уродливыми.
«Одна половина мира смеется над другой, все издеваются друг над другом, и носят маски».
Так было написано в книге, которую Валька обнаружила под диваном в квартире Андрея. Очевидно, кто-то из следственной бригады споткнулся об упавший том, и он отлетел в безопасное место. Валька вытащила книгу наружу, когда убирала квартиру после милицейского нашествия. Вытерла пыль с кожаного переплета, прочитала название.
Балтасар Грасиан. «Критика».
Раскрыла книгу наугад и сразу наткнулась на подчеркнутую карандашом фразу.
Да. Бедный Андрей. Как он ни старался научиться лицемерию, ничего у него не получилось.
— Валя, не молчи, — попросил Арсен встревоженным тоном, и она чуть улыбнулась его нетерпению. Вот, пожалуй, единственный человек, который служит для нее непогрешимой мерой хорошего и плохого. Хотя ему, наверное, сильно не понравится то, она сделала.
Валька подошла к гардеробу, порылась в вещах и извлекла на свет божий разорванный конверт, перемотанный уже ненужным скотчем. В нем лежала кассета, прослушать которую Валька не могла себя заставить.
— Вот, — сказала она и протянула сверток Арсену. — Я взяла его за твоей спиной. Здесь была не только кассета, но и адрес его дочери. Андрей просил меня сообщить… Если с ним что-то случится.
Она положила конверт возле руки Арсена, но он не дотронулся до него, а продолжал смотреть на Вальку.
— Я не смогла ему отказать, — сказала она виновато и устало. — Можешь меня теперь выгнать из дома.
Минуту в комнате стояла напряженная тишина. Потом Арсен встал со стула, подошел к Вальке и крепко обнял ее.
— Умница!
— Что? — не поверила она.
— Умница, что взяла! Если бы ты знала, как я извелся из-за этого проклятого конверта! Я ведь думал, что Андрея, возможно, из-за него и убили… Из-за этой проклятой кассеты… Проклинал себя, просто спать спокойно не мог. Умница!
И он поцеловал Вальку в теплую щеку. Она с облегчением выдохнула воздух и на минуту уткнулась носом в свитер с ромбиками, пахнущий знакомым парфюмом.
— Надо сообщить его близким, — сказал Арсен. — Надо же, у него, оказывается, есть дочь… Большая?
— Не знаю, — ответила Валька и оглянулась на Соню. — Сколько ей, Соня? Ты в этом лучше разбираешься…
— Года два, не больше.
— Ты ее видела? — удивился Арсен.
— Мы ее видели.
— Так…
Он отстранил от себя Вальку и строго сказал:
— А ну давай рассказывай все по порядку…
— Соня не виновата, — быстро ответила Валька. — Это я ее уговорила поехать.
— Ага! Значит, не успели меня спровадить на работу, как тут же за дверь! — догадался Арсен. — Ну, что вам сказать? Молодцы! Теперь я могу быть спокоен: со своими проблемами вы разберетесь без меня. Так?