Бриллианты и ржавчина

Конечно, заставить Люцифера пить чай «Ахмад» с бергамотом – задача не из легких, однако мы с ней справились, и теперь Падшему нравится чай. Он даже вызвался сам его заваривать, поэтому с недавних пор каждое утро ровно в десять до полудня и каждый день ровно в пять после полудня мы пьем свежий черный чай. Как правило, с бергамотом. Вельзевул, будучи демоном чистых английских повадок, был очень обрадован этим, и теперь у него всегда хорошее настроение. А если у этих двоих хорошее настроение – то и у меня, как следствие, оно всегда хорошее. Правда, есть один маленький, практически незаметный факт по имени Самандриэль, который тоже очень сильно влияет на мой настрой, и этот факт в последнее время по неизвестным причинам стал очень грустным. Почему – он говорить не желает.

По правде говоря, я до сих пор не могла понять, кто такой этот Кроули, но в вопросах конспирации он, по всей видимости, был очень хорош, так как даже такой невероятный Шерлок Холмс, как Люцифер, до сих пор не мог его найти. Хотя Ад уже давно встал перед ним на колени.

– И все-таки я не до конца понимаю, - я с любопытством осматривала ярко-алые большие бутоны только-только распустившихся роз, - зачем ты пришел в Эдем и искусил Еву?

По иронии судьбы, мне захотелось задать этот вопрос именно тогда, когда мы находились в саду. Конечно, садик нашего особняка не годился и в подметки Эдемскому, но все же здесь было очень красиво. В качестве оправдания еще можно было бы сказать, что выращивал его не сам Господь Бог, а всего лишь Вельзевул. Как ни крути, а лучший друг Люцифера был личностью странной: вроде бы, такой древний и мудрый грозный демон из круга Высших, а, помимо того, что стал наставником для смертной девчонки, так еще и чай пьет по расписанию и садовником подрабатывает. Хотя, ему за это не платили. Ему вообще не платят.

Люцифер, услышав мой вопрос, устало вздохнул. Лицо его сосуда выражало только одну-единственную мысль: «как же ты меня достала». Создавалось ощущение, будто я точно по расписанию с завидной регулярностью задаю ему этот вопрос каждый день в завтрак, обед и ужин. А еще прошу рассказать мне на ночь сказку о том, как «Змей злой искусил Еву невинную в саду Эдемском».

– Селестия, я – не Змей, - архангел посмотрел на меня очень выразительным взглядом, как бы намекая об отсутствии у меня серого вещества. – Змей – это совершенно отдельное существо, которое хоть и было уничтожено Михаилом, но продолжающее жить в качестве второй личности в сознании какой-то смертной женщины. По крайней мере, пока что он не доставляет неудобств.

– Тогда почему тебя заперли в Клетке, коли ты не совращал Еву? – сложив руки на груди, я вопросительно уставилась на Падшего.

– Потому что я подкинул Змею идею отправить вас, людишек, на путь греха.

– Значит, это все-таки из-за тебя я сейчас прозябаю лучшие годы своей жизни на жестокой смертной Земле, а не в Райских садах? – я нахмурилась. – Ну и черт с ним. Собственно, мне и после смерти в Рай не попасть.

Люцифер рассмеялся. Я подозрительно покосилась на него – он засмеялся? Даже не так. Падший архангел Люцифер только что заржал на целый сад?

Кажется, цветочки завяли.

– Тебе, моя милая, не попасть в Рай не из-за плохих поступков, - он усмехнулся. – Просто я тебя туда не пущу. Считай, что ты со мной на все века.

– Значит, через полвека ты не против таскать за собой дряхлую человеческую старуху? Люцифер, я была о тебе лучшего мнения.

Кажется, за то время, что знаю этого пернатого, я слишком сильно к нему привыкла. Настолько, что теперь периодически забываю о том, кем он, собственно, является. Наверное, все-таки нужно следить за своим языком.

– Уже пять часов, - вдруг сказал Люцифер, не обратив внимания на мои колкие слова. – Пора пить чай. Вельзевул!!

Как выяснилось, ситуация в мире накалялась. Левиафаны под руководством некого Дика Романа строят центр по борьбе с раковыми заболеваниями, причину чего Люцифер и Вельзевул не могли понять: зачем людоедам пытаться излечить человечество?

– Чтобы сделать свою пищу здоровее? – предположила я, с умным видом попивая цейлонский чай из кружки.

Я, наверное, зря это сказала, ибо в следующее мгновение повисла напряженная тишина, и мои визави уставились на меня какими-то страшными взглядами.

– Селестия, скажи мне, - Люцифер ожил первым, - ты в курсе, что ты скрытый гений?

– Я в курсе только о том, что гений спит в каждом, - я почесала подбородок, - и с каждым днем все крепче.

– Серьезно, - встрепенулся Вельзевул. – Мы об этом не подумали. Хм, а Винчестеры уже догадались?

– Недавно мы кое-что откопали в библиотеке, - начала я, - это был какой-то древний свиток, которому лет не меньше, чем Люциферу. В нем говорилось про скрижаль.

Вельзевул вдруг хлопнул себя по лбу с такой силой, что будь он человеком, лобная часть его головы треснула бы по швам. Люцифер остался сидеть, как сидел, только на лице появилась какая-то странная усмешка, как бы говорящая: «вы – два дебила, а я уже давно все знаю».

– Как я мог забыть про скрижаль? – Вельзевул был подавлен. – Надо бы начать ее поиски, пока чертов человекожрущий Роман не нашел ее.

– А я все гадал, когда же ты, Селестия, найдешь этот пергамент, - Люцифер продолжал довольно ухмыляться.

– То есть вы ожидали, пока припрутся Винчестеры и мы побежим проводить археологические раскопки в библиотеке?

– Именно.

– Ну вот. А я так хотела вас удивить.

Да. Не тут-то было, как говорится.

Вельзевул быстро допил чай – едва не поперхнулся – и, вскочив с кресла, пропал, преждевременно сказав вместо «до встречи» беглое «я на поиски». Мы с Люцифером остались наедине.

– Ты еще можешь отказаться от сделки со мной, - произнес он.

– То есть как? Я уже выполнила свою часть.

– Ты можешь уйти, если хочешь, - Падший повернулся лицом ко мне. – Я обеспечу тебя всем необходимым, и ты проживешь ту человеческую жизнь, которую я отнял у тебя.

Я не могла отвести взгляда от него. Сейчас, серьезный и спокойный, он действительно казался ангелом, настоящим воином и защитником. За его спиной хотелось скрыться, его плечи хотелось обнимать. Льдистые глаза смотрели мне в душу.

– Значит ли это, что ты хочешь избавиться от меня? – голос звучал тихо и хрипловато.

– Никогда этого не хотел.

Поддавшись внезапному порыву, я поднялась с кресла, приблизилась к архангелу и обняла его за шею, зажмурившись. Я ожидала чего угодно, но уж точно не того, что руки Люцифера почти сразу же лягут на мою талию и прижмут к нему сильнее.

POV Люцифер.

Я не стал удерживать ее, когда она прекратила обнимать меня. Селестия была смущена и тихо говорила о том, что она хочет позвонить матери.

Кажется, мое предложение уйти ей не понравилось. Что ж, я предлагал тебе, милая. Предлагать дважды – не в моем характере.

Я следил за тем, как она берет в руки сотовый телефон, набирает номер и прикладывает трубку к уху. Она старалась держать себя в руках, но выходило у нее плохо.

– Мама? – голос дрожит, он переполнен эмоциями. – У меня все хорошо, я в порядке. Мама, пожалуйста, не плачь… Я обязательно навещу тебя, обещаю… Я люблю тебя, мама…

Селестия отбросила телефон в сторону и, прикрыв рот ладонью, зарыдала. Хрустальные крупные слезы полились из ее закрытых глаз. Она вздрагивала и всхлипывала, и, по правде говоря, наблюдать за этой картиной было и больно, и… великолепно. Сколько чувств может испускать одно маленькое существо.