Бродяги Хроноленда

– Мы пойдём, ладно? После концерта здесь. Спасибо за всё.

Девушки встали и направились к выходу.

– О! Какие бабсы! – крикнул вслед Боб, – девочки, идите к нам!

Краем уха Лита услышала знакомый голос. Настолько знакомый, что остановилась. Завертела головой, рассматривая посетителей бара. И тут взгляд её упал на компанию, сидящую в плохо освещённом углу. Знакомым оказался не только голос, но и фигура, а когда человек повернулся, то и лицо. Максим! Он сидел, внимательного слушая какого-то типа в кожаной куртке с кобурой на поясе.

Лита, ни минуты не колеблясь, бросилась к нему. Целый букет чувств расцвёл в её душе. Она злилась из-за его бегства и радовалась, что он здесь, цел и невредим. Нежность воспоминаний смешалась с горечью предательства.

Лита подбежала, оттолкнув мужчину с куртке, и влепила Максиму звонкую пощёчину. И тут же поцеловала в засос, не обращая внимания на окружающих.

Павел опешил от такой наглости и схватил Литу за плечо, чтобы оттянуть от Максима, но тут же получил удар по икрам. Ноги подкосились и он упал на колени. Сразу же к его горлу преставился нож.

– Сидеть, – рявкнул сзади женский голос.

– Отпусти, дура, я хранитель.

– Да хоть предохранитель! Не смей трогать мою подругу. Ах ты… – хватка моментально ослабла, нож исчез, и Павел вздохнул свободно.

– Ах, ты сволочь! – продолжала Рииль. – Вот я тебя и нашла!

Она кинулась к перепуганному Фрицу и двинула в челюсть. Он попятился назад, споткнулся и рухнул на спину.

Павел с выпученными от удивления глазами смотрел на этот беспредел, затем вытащил из кобуры ствол и пальнул в потолок.

Все в баре вздрогнули, но, увидев, что им ничего не угрожает, продолжили есть и разговаривать, делая вид, что ничего не произошло.

– Что за дела? – крикнул Павел. – Вы кто такие?

Белк запрыгнул на шею ничего не понимающего Бориса и перепугано выглядывала из– за его головы.

– Мы из Амазии. Это наши пленники.

И тут у Павла зазвонил телефон.

– Алло! Паша, это Дилинджер. Мой компьютер всё просчитал. Если не остановить процесс, наш мир погибнет в 2012 году.

– Какой процесс?

– Всё из-за этих бродяг. Я не знаю, откуда они взялись, но они нарушили равновесие. Их не должно здесь быть. Каждый их вдох и выдох вносит новые коррективы, всё более усугубляя ситуацию. Ищи их срочно. Ещё тебе нужны две какие-то амазонки, клоун – убийца и белка. Всё дело в них. Паша, если ты их убьёшь, ты ничего уже не изменишь! Ты должен их вернуть.

– Куда вернуть?

– Я не знаю. Ты смотрел сегодня на небо? Я видел там треугольные облака. Тебе это ни о чём не говорит? Паша, я не хочу умирать.

Павел спрятал телефон, оглядел всю компанию, ткнул пальцем в Бориса:

– Ты клоун?

– Почему клоун? Я слесарь.

– Ты клоун? – палец уткнулся во Фрица.

– Нет, я фашист. Солдаты в цирке не смеются.

– Тогда этот? – он посмотрел на мирно сопящего Петра с разливающейся по всей щеке гематомой.

– Вряд ли, – сказал Боря.

– Да, не похож.

Павел замолчал в раздумьях и все замерли немой сценой в ожидании развязки.

– Так, – Павел опять достал удостоверение, – я хранитель. Вы знаете, что это такое. Вы – части головоломки, которую мне нужно разгадать. Если кто-нибудь из вас исчезнет из моего поля зрения, лучше даже не думать о том, что я с ним сделаю. Не вздумайте сбежать или умереть.

– А концерт? – спросил подошедший на шум Антуан.

– Концерту быть. Куда они от меня денутся? После концерта собираемся здесь. Всем ясно? Вольно. Разошлись.

– Там тебя ищут, – сказал Антуан.

– Кто?

– Сюрприз.

Мэнсон сидел на скамейке в парке и ел пиццу. К парику он привык, а вот поролоновый нос пришлось сдвинуть на лоб, чтобы не пачкался соусом. Чарли устал. Чарли отдыхал. Его сознание погрузилось в ветчину, плавленый сыр, кетчуп и майонез. Он тщательно и долго жевал каждый кусочек, наслаждаясь покоем и кусочками шампиньонов. Иногда взгляд падал на проходящие мимо лодыжки, где-то в тёмных закоулках души чёртики рвались прикончить владелицу изящной ножки на высоком каблуке, но тут же их усмиряли очередной порцией пиццы и глотком колы. Было так хорошо, что убивать никого не хотелось. Тем более, нужно собраться с силами перед решающей резнёй.

– Лита! – шептал ей на ухо Максим.

– Максим! – стонала она, крепко обнимая его. – Я тебя искала.

– Зачем?

– Чтобы убить.

– Ты что, дура?

– Наверное. Но я никогда-никогда не смогу тебя убить. И никому не позволю. Почему ты сбежал?

– Побегать захотелось. Но я вспоминал о тебе. Постоянно.

– Поцелуй меня.

Чмок-чмок.

– Не так. По-настоящему.

– Ты мне в дочки годишься.

– Странный ты. Тогда я тебя поцелую.

Рииль сразу нашла комнату на час. Наверное, в её взгляде было такое, чему невозможно отказать. Правда, владелец комнаты – лысый дядька в майке и трусах – лежал без сознания со связанными руками и ногами на кухне. Не было времени на уговоры и объяснения.

– Сволочь! – Рииль ударила Фрица по щеке. – От меня не сбежишь.

– Да, моя госпожа, накажи меня. – Фриц с довольной улыбкой лежал на широкой кровати с шёлковыми простынями, придавленный к ложу сидящей на нём девушкой.

– Наказать? Я тебя уже три раза наказала. Ты что, сможешь четвёртый?

– Смогу, во мне столько накопилось! Знаешь, у меня всегда было плохо с фантазией и с физиономией. Девушки меня не замечали. Потому что я рыжий.

– Рыжий? Ну и что? А при чём тут фантазия?

– У меня не получалось это…ну как бы сказать. Рукоблудствовать. Никак не мог себе представить голую женщину.

– Бедняжечка.

– Все девчонки по парам, – промычал Борис, когда Максим и Фриц, прихватив девушек, ушли из бара.

– Даже не думай, – сказал белк. – Сразу три статьи. Зоофилия, гомосексуализм и педофилия.

– Размечтался, – Борис посмотрел на ставшее в защитную стойку животное и выпил рюмку. – Я таких крыс, как ты, даже не ем. И на шапку ты не годишься – плешь на плеши.

– Это я линяю! Ишь, на шапку не гожусь! Язык, как помело. Ну, что ты за существо – что ни слово, то обидное. Если у тебя ко мне претензии, так и скажи, давай выйдем, по– мужски поговорим.

– Иди, поговори. Я тут посижу. Мне подумать надо.

– Трус! Я так и знал! Только оскорблять умеешь, а отвечать за слова слабо!

– На, выпей, – Борис плеснул в блюдце, – лучше расскажи мне, что это за хмырь был? Сторож, или как его…

– Хранитель? – белк развалился на столе, закинув лапы за голову. – Это бздец. Полный. С ними лучше вообще не встречаться. Отморозки редкие. Могут завалить ни за что, и им ничего за это не будет.