Будет больно, моя девочка

Я рисковала. Очень рисковала.

Меня до сих пор не отпустило. Все внутри сжалось. Тело почти не слушается. Я периодически начинаю дрожать, а к глазам подкатывают слезы. Приходится делать над собой большое усилие, чтобы взять себя в руки и не расклеиться окончательно.

На секунду, буквально на секунду, сегодня я была уверена, что умру.

Кроссовки Мейхера мне велики. Сильно. Я добираюсь до дома будто в ластах. По лестнице уже топаю в одних колготках.

У зеркала сразу открываю воду. Аккуратно прохожусь мокрыми пальцами под глазами, чтобы стереть потекшую тушь. Продираю волосы, используя свою руку как гребень, замираю на некоторое время, жадно рассматриваю в зеркале свой потрепанный вид и, не в силах больше держать все в себе, срываюсь на слезы.

Они катятся по щекам горячими каплями. Меня трясет. Страх догоняет именно сейчас. Я осознаю весь ужас произошедшего, всхлипываю, обнимаю себя руками, раскачиваюсь из стороны в сторону, будто пытаясь себя убаюкать.

Не знаю, сколько проходит времени, но, когда поворачиваю голову к двери, вижу, что на тумбе рядом с ней лежат все мои вещи.

Получается, Мейхер был здесь, а я не заметила. Он видел, как я плакала?

Впиваюсь пальцами в края раковины. Он не должен был это видеть! Не должен!

Вытерев остатки слез, бросаюсь к сумке, вытаскиваю оттуда телефон. Родители не звонили. Время ровно одиннадцать. Мы ехали сюда почти сорок минут, поэтому звонить маме смысла нет, они уже явно и так в пути.

Приглаживаю волосы на висках, вытягиваю из сумочки резинку и закручиваю волосы в огромный пучок на затылке.

Когда спускаюсь вниз, вспоминаю слова Арса про то, что Лиза должна была меня обо всем предупредить. Мне должны были дать этот чертов браслет. Пономарева все это подстроила. Одна? Или же Мейхер тоже причастен?

Заглядываю на первый этаж. Игра закончилась. Из колонок снова долбит музыка.

Парень, которого уводили вместе со мной, смеется, размахивает руками и без остановки болтает с тем, на ком надет браслет. Они будто делятся впечатлениями наблюдателя и бегущего…

Получается, Арс не врал, когда говорил, что все здесь по собственной воле? Все знали и предвкушали эту игру? Те, кто убегал, хотели этого ради адреналина?

В моей голове подобное не укладывается. Я допускаю, конечно, но это же дикость.

— Это ты!

Голос за спиной пугает, а прикосновение отталкивает. Хочется взвизгнуть и отскочить в сторону. Замахиваюсь.

— Эй, эй! Не убей! Воительница, — парень показывается перед моим лицом и расплывается в улыбке.

— Ты кто вообще?

— Пошли, — тянет меня за руку. — Я Ренат. А ты у нас сегодня королева вечера. Никаких сюрпризов больше не будет. Прости за накладку. Для человека не в теме ты держалась просто… Просто… Я понятия не имею, с чем даже сравнить.

Когда Ренат заканчивает говорить, понимаю, что мы подошли к тем злополучным диванам. Там и Мейхер, и Лиза, и еще куча людей, которых я не знаю.

Бросаю быстрый взгляд на Арса, он в обуви. Чтобы занять руки, затягиваю поясок на тренче посильнее и откидываю волосы за плечи. Я еле привела их в порядок. Моя пышная укладка с тонной лака и геля после бега на улице превратилась в абсолютно не расчесываемое нечто.

— Смотрите, кого я привел! — орет Ренат и показывает на меня, привлекая к моей персоне какое-то просто колоссальное внимание.

Вокруг начинается что-то максимально странное. Люди визжат и свистят, будто попали на концерт к звезде.

Нервно переступаю с ноги на ногу, совсем не понимая, что вообще здесь происходит.

— Это она!

Незнакомый блондин, сидевший до этого рядом с Мейхером, бахается передо мной на одно колено, сжимает пальцы и целует тыльную сторону ладони.

— Я повешу твой постер над кроватью, — широко улыбается, выпрямляясь. Он выше меня минимум на голову. — Красотка. Все в шоке. Бесстрашная девочка.

— Кудяков, губу закатай, — смеется Ренат, который меня сюда и привел. — Майя, — протягивает браслет. Он выглядит иначе, не так, как у Белякова или вон Лизы. Полностью белый. — Мы всегда тебе рады, — подмигивает.

У Мейхера, Рената, блондина и темноволосой девчонки браслеты тоже белые.

— Мне не нужно, — сжимаю ладонь в кулак, а потом вообще сую руки в карманы тренча.

— Дай сюда, — влезает блондин, отбирая у Рената этот чертов браслет. — Нормально объяснять надо. Короче, если еще раз решишь к нам заглянуть, то, естественно, как зритель, — снова сует мне эту штуку. — А, в «Медиуме» и «Рокфе» тоже сработает.

Моргаю. Если не ошибаюсь, «Рокфе» — что-то вроде клуба или бара. Очень дорого и пафосно. Получается, там тоже вот так играют?

Неосознанно взгляд тянется к Мейхеру.

Арс упирается пяткой в диван, закинув руку на колено. Сталкиваемся взглядами. Мейхер особых эмоций не выражает, но смотрит на происходящее явно заинтересованно. На губах едва различимый намек на улыбку.

— Я, кстати, Велий. Можно просто Вэл, — тарахтит блондин у меня над ухом.

— Майя, — выдаю на автомате.

— Да мы все уже в курсе. Кстати, ты сегодня выиграла. Номер свой продиктуй.

— Зачем?

— Выигрыш скину.

— Деньги? — пялюсь на него как на инопланетянина.

— Ну, естественно, — смеется, — не конфеты же.

— Мне не нужно, — отворачиваюсь.

Вылавливаю взглядом в толпе Ритку. Она с парнями тут. Их не тронули. Выходит, Лизкин план никому по вкусу не пришелся? Она же хотела над ними поиздеваться здесь, разве не об этом писала Арсу, когда его телефон был у меня?

— Окей, — блондин переводит растерянный взгляд на Рената. Тот кивает. Зато вот Лиза скоро за нож схватится. Ее все происходящее очень нервирует. Она так на меня пялится, словно вот-вот на части раздерет.

Плевать. Снова смотрю на Арса.

Сказать ему про вещи или нет?

Решаю все же сказать. Делаю шаг ближе, наклоняюсь, чтобы не орать, а сердце в этот момент сжимается. В груди формируется чувство пропасти. Если сравнивать, то похоже на то, когда машина налетает на небольшой ухаб и на пару секунд застывает в невесомости.

— Я оставила твою обувь и куртку там, в ванной.

Мейхер кивает. Отталкиваюсь ладонью от ручки дивана и ухожу. Бреду к двери, через скопление людей, которые мне улыбаются и выкрикивают что-то вроде: «Ты крутая».