Будьте бдительны! Сборник рассказов

–  Слушай… - начал Верещагин. Но Земцов молчал, теребя бороду. А Басаргин вдруг сказал:

–  А это выход.

–  Выход?!
– надсотник посмотрел на них.
– Ну ладно бы я. У меня нет детей. Но вас-то обоих - вас же дети дома ждут! Так как же можно…

–  А Клима не ждали, - напомнил Басаргин.

Верещагин выругался. Жена Климова и его младший сын Никитка погибли при бомбёжке колонны беженцев. Старший - приёмный - сын Юрка пропал без вести немного раньше.

–  Я могу, - напористо-неистово сказал мальчишка, сжимая кулаки и весь подаваясь вперёд.
– Ну я же правда могу, а вы не можете. Я схожу и вернусь. Вы мне только объясните, что нужно узнать. Я могу!

– голос его стал умоляющим.

–  Олег… - начал Басаргин. Верещагин оборвал его:

–  Помолчи ради всего святого.

Теперь молчали все.

–  Зачем тебе это нужно?
– спросил Верещагин.
– Объясни.

–  Зачем?!.
– начал Димка агрессивно. И - захлебнулся. Беспомощно хлопнул глазами. Офицеры ждали. На ресницах у мальчишки появились капли, губы задрожали.
– Я могу… - прошептал он и уронил голову.

–  Ясно, - сказал надсотник.
– Пошли. Будем говорить.

***

Пашка Бессонов согласился идти сразу. Димку не очень интересовало - почему, просто внезапно ему стало жутко идти одному. Он почти пожалел о своём решении - и, будь возможность повернуть время, наверное, не высунулся бы в комнату, где стояли офицеры. Но теперь отступать было некуда, и Димка нашёл компромисс - страшно обрадовавшись, когда Пашка сказал: "Конечно, пошли!"

А вот Влад сперва выпучил глаза, а потом насмешливо сказал:

–  Ну ты даёшь.

–  А что тут такого?
– спросил Димка.

Они стояли у выхода из подвала и говорили тихо. Но Влад своему тихому голосу ухитрялся придать незабываемые и разнообразные оттенки ехидства:

–  А то, что ты баран без башни.

–  Мы же туда сто раз ползали.

–  За жрачкой. А не чтобы в пионеров-героев поиграть.

Димка вспыхнул. Он даже себе не признавался, что прочитанная им книга… в общем… в общем, это она руководила его поступками процентов на семьдесят. Влад бы не понял (Димка и сам не очень понимал). А тут - как будто мысли прочитал!

–  А теперь - чтобы помочь нашим, - сказал Димка. Влад скривился:

–  Нашим-вашим… Я вообще не понимаю, откуда на нас эта война свалилась. Наши ещё какие-то…

–  Ладно, - отрезал Димка.
– Матери не говори, куда мы пошли. Я ей наврал, что мы на море(1.) пошли, рыбу глушеную пособирать.

–  Вали-ите, - махнул рукой Влад.
– Кто только вас собирать будет…

…Он нагнал Димку и Пашку на пересечении Лизюкова и Жукова, когда они, лёжа в развалинах, прицеливались, как ловчее перебраться за развалины кинотеатра "Мир". Мальчишки сперва вскинулись, но потом Димка спросил удивлённо:

***

1. Воронежцы в самом деле называют жуткую комариную лужу Воронежского водохранилища не иначе как "морем"!

–  Ты?!

–  Угу, - Влад втиснулся между ними.
– Ну чего вы? Вон там можно пролезть, за бордюром. Пошли, пока ракет нет.

***

В три ноль семь Верещагин проснулся.

Снаружи бумкали минометы. Но это был не бой, а бессистемный обстрел, злость за позавчерашнее. И не это его разбудило.

Бросив взгляд на свои старые "командирские", надсотник увидел именно это.

03.07.

Через полчаса начнёт светать. Через час - рассветёт совсем. Димка ушёл в полночь. Если через двадцать минут они не вернутся - значит, их нет.

За столом спал, положив голову на руки, Пашка. Едва надсотник пошевелился, как вестовой вскинулся и сел прямо.

–  Спи, - сказал Верещагин, подсаживаясь к столу и пододвигая блокнот.

–  Не, я не хочу, сипло и обиженно ответил Зубков. В упор посмотрел на Верещагина и сказал: - Зря вы меня не послали.

–  Ты не местный, Паш, - сказал Верещагин, начиная от руки линовать рапортичку.
– А Димка местный.

–  Местный, - фыркнул Пашка.
– Он стрелять-то умеет?

–  А ему и не нужно стрелять, - усмехнулся Верещагин.
– Если разведчик начал стрелять - значит, плохи дела.

–  Он вернется, - вдруг сказал Пашка.
– Вы не беспокойтесь, он вернётся, время ещё есть. Вы не волнуйтесь.

–  Не волноваться?
– Верещагин тщательно провёл линию.
– А я и не волнуюсь. Зачем мне волноваться за чужого мальчишку?
– он хмыкнул и сказал: - Просто я когда-то не сдал два экзамена - первый по прощению, второй - по любви… Вот и всё.

–  Не волнуйтесь, - повторил Пашка.

И почти тут же в коридоре что-то бумкнуло, кто-то засмеялся - и стремительно вошедший Басаргин выдохнул:

–  Вернулись.

–  Почему во множественном числе?..
– непонимающе пробормотал Верещагин, сам не замечая, как встаёт из-за столика. Лицо Пашки расплылось в улыбке.

–  Запускать?
– Басаргин тоже улыбался.

–  Скорее!
– крикнул Верещагин. И в его "кабинет" ввалились трое (трое?!) чумазых, оборванных, синхронно и широко лыбящихся мальчишек.

–  Мы втроём ходили… - сказал Димка виновато, но в то же время буквально светясь.
– Это вот Влад… вы его тогда видели, когда я вам сигареты подарил… а это Пашка…

–  Мне было мало одного, - сказал Верещагин сухо, покосившись на своего вестового (он сидел на прежнем месте с видом "я же говорил!!!").
– А вот посылал я как раз одного.

–  Ну… - Димка потупился.

–  Он один здрыснул идти, - заявил Влад.
– В ногах у нас валялся, чтобы мы тоже пошли.

–  Докладывайте, - так же сухо (чтобы не захохотать, не расплакаться - не дай бог!
– или не наделать ещё каких-нибудь глупостей) приказал Верещагин.

В мальчишках словно выключили тормоз. Все трое сунулись ближе к столу - и начался дикий галдёж:

–  …а мы ползком, а там собаки - рррр…

–  …а я рукой прямо в гавно…

–  …а там кирпич - бум, и как заорут…