Будьте моей бабушкой

– Алё, Женечка? А? Что? Да, конечно удобно. Это я с работы вышла, к стоматологу иду. К стоматологу, говорю! Нерв удалять будут. А ты сама как? Чего звонишь?

Женя пыталась перекричать город и чувствовала себя неловко: она не любила громко разговаривать. Даже утки в какой-то момент обернулись на неё: может быть, что-то вкусненькое всё же нашлось?

– Тёть Рит, тёть Рит, а можно к вам приехать?

– Конечно, солнышко, приезжай. Лучше летом, в речке купаться будем.

– Тёть Рит, я это… насовсем приехать хочу.

– Насовсем? – опешила тётка. – А что так? Даша тебя обижает?

Детское слово «обижает» показалось Жене неуместным.

– Нет, не обижает. Просто не можем мы вместе жить. Никак.

– Женечка, – выдохнула в трубку тётка. – Мы с твоей мамой тоже такими разными были, а сколько она, маленькая, мне хлопот доставляла! Я ей с балкона кричу: «Леся, со двора никуда не уходи!» Глядь – а Леси уже и след простыл. Всегда она себе на уме была. Но мы как-то уживались, а потом, ты ведь знаешь, с возрастом это всё проходит… Только доброе остаётся.

– Тёть Рит, я знаю. Но всё равно: можно я пока у вас поживу?

– А отца ты спросила?

– Да ему дела нет.

– Как это нет? Как это нет, солнышко? Отец очень вас любит. А то, что его подолгу дома не бывает, так это только чтобы вы ни в чём не нуждались, крошки.

Пристрастие тётки ко всяким ласкательным словам раздражало Женю.

– Ладно, тёть Рит. Я ему позвоню.

– Вот и умница, Женечка, вот и умница. А меня завтра набери, ладненько? Я уже у клиники, зуб сильно ноет… Ну давай, золотце, целую, до связи!

Шум города поглотили телефонные гудки. Расстроенная Женя плюхнулась обратно на корни. План не сработал. Второй раз за день нестерпимо захотелось плакать. И Женя, наверное, разрыдалась бы, если бы не услышала над собой заискивающий голос:

– Девочка, а девочка, дай свою куртку!

Глава II Пуховик цвета фуксии

у меня вместо сердца —

сквозная дыра,

и она вся увита плющом.

я придворный дурак,

но рассеивать мрак

я пока не умею ещё.

Женя подняла голову и увидела над собой бабушку в термоядерно-ярком пуховике цвета фуксии. На голове у незнакомки был напялен берет, а половину лица занимали толстенные очки в потёртой оправе. «И как только у неё нос не отвалился?» – подумала Женя.

Бабушка пугливо посмотрела по сторонам и повторила свою просьбу:

– Дай куртку, пожалуйста.

Женя оторопела.

– А вам зачем?

– Некогда объяснять, девочка. Просто давай поменяемся. Смотри, какой пуховик, ему и года нет, – не без гордости отметила странная бабулька.

Женя внимательно оглядела её. Непослушные пряди совершенно белых волос. Глаза – как две лупы. Тонюсенькая, подростковая фигура. Женя даже на мгновение засомневалась, что – чисто теоретически – влезла бы в этот безумный пуховик. В целом бабушка не производила впечатления умалишённой, хотя всё время озиралась, как загнанный зверёк.

– Прошу тебя, девочка, у меня очень мало времени, – настаивала она. – Я же не ворую, а предлагаю меняться.

Что-то зацепило Женю в этой старушке. Была тут какая-то интрига. Если совсем откровенно – Женя пребывала в таком настроении, что ей было на всё наплевать, особенно на себя. Она поднялась и спокойно сняла с себя свою чёрную куртку.

– Ну вот.

– Ой, спасибо, спасибо, девочка, родненькая ты моя! – оживилась бабушка. – Ах ты, господи, молнию заклинило. Ну он новенький, честно тебе говорю! И дёрнуло же меня купить этот вырви глаз… – запричитала она.

К удивлению Жени, куртка оверсайз смотрелась на старушке стильно. А вот сама Женя в пуховике цвета фуксии чувствовала себя не в своей тарелке.

– Вам бы ещё обувь другую, – сказала она, окинув взглядом старенькие сапоги бабушки, – и тогда вообще огонь.

– Правда? – Та расцвела на мгновение, но тут же всполошилась и прислушалась к чему-то. – Никто не идёт?

Женя осмотрелась.

– Нет.

– Ну прощевай, девочка, мне пора.

Не успела Женя ответить, как незнакомка рванула к дорожке со скоростью гепарда, почему-то выставив вперёд руки. «Во бабка даёт», – прифигела Женя. И тут только поняла, что произошло нечто странное. Женя даже прыснула: какого чёрта она отдала какой-то непонятной бабке свою куртку, а сама превратилась в эту ядрёную фуксию?

– Эй, подождите! Эй! Стойте! Кому говорю!

Женя побежала за старушкой, но та даже не обернулась, а, наоборот, поднажала ещё больше. «Какая прыткая», – удивилась Женя.

– Стойте, а то полицию вызову!

Неожиданно бабушка споткнулась и упала на руки.

– Ах ты ж, корень проклятый, – проскрежетала она.

Женя подскочила к ней, помогла подняться и сама перевела дух, опершись на колени.

– Ну… вы… это… чего творите…

– Девочка, нас… не должны… видеть вместе… – так же задыхаясь, ответила старушка. – Ты же в моём пуховике!

– Вот именно, – распрямилась Женя. – Верните мою куртку!

– Но мы же с тобой поменялись! – развела руками бабушка.

– На время! – Женя была настроена решительно.

– Так, ладно, слушай. – Незнакомка заговорщически подозвала Женю поближе к себе и прошептала: – Морозовский городок знаешь?

– Ну.

– Тебе нужен Двор Пролетарки, 43. Там на фасаде вырезаны всякие круги, линии и прямоугольники. А где крыша – большой треугольник с такими кольцами, как олимпийские, только их три. Заходи со двора в первый подъезд. Третий этаж – и сразу направо. Встречаемся через час. Подойдёшь к дому – пуховик сними и в пакет. Смотри, чтоб за тобой не было хвоста. Всё поняла?

– Да.

На самом деле Женя не поняла ничего.