Будущая королева

Проезжаю половину Чикаго, чтобы остановится у дома между озером Мичиган и, забавно, бейсбольными стадионом.

Папа встречает меня на пороге дома в стиле сдержанного барокко…оксюморон. Здание не самое родное для меня пространство. Большую часть жизни я прожила в Бостоне и в Нью-Йорке.

— Привет, пап.

Он меня обнимает так, что я забываю о последних сутках. Он хороший отец, на что бы я не жаловалась. Мне едва ли что-то запрещали, обижали тех, кто обижал меня, называли принцессой, как и дедушка. Только последний добавлял «ирландская». Ирландская принцесса и будущая королева.

— Привет, красавица.

Мы не виделись больше двух месяцев.

Папин рост почти не удивляет. Меня окружают высокие люди, точнее — баскетболисты. На нем брюки и чуть мятая рубашка — скорее всего он уже успел провести встречу. Огненно-рыжие волосы освещают все вокруг, как и улыбка, касающаяся голубых глаз. Папа красивый, всегда в центре внимания.

Мы проходим в дом, где мою сумку с вещами уносят наверх, а папа проводит в столовую. Не успевают принести полотенца и закуски к обеду, как он говорит:

— Я сожалею, что мне не удалось быть вчера с тобой. Наверняка это была стрессовая ситуация. В Винкри прогремел скандал, девочке, на которую совершили информационную атаку, пришлось испариться на какое-то время.

— Чейз не примерная студентка, уважающая окружающих. Так что не думаю, что о ней стоит беспокоится.

— Всегда можно наказать человека более колко, чем предать анафеме. — он почему-то злится.

Но я за окончательные меры, к тому же…если быть честной, не рассчитывала, что это заденет каждого.

Папа меняет тему.

— У меня есть кое-что для тебя. — читай: подарок-компенсация — Думаю, твоим платьям и безопасности больше подходит классический автомобиль, нежели конструктор-спорткар.

Он поднимает сжатую ладонь, а затем разжимает, и на его пальце повисает ключ от Bentley. Разумеется.

— Спасибо, но я не отдам свою машину.

— Ты разбираешься в моде куда лучше, я только пополняю ассортимент аксессуаров, так что принимай решение сама.

Беру ключи, они всего лишь олицетворение подарка.

— Ее доставят, куда скажешь.

Требуется немного времени, чтобы найти следующую тему для разговора.

— Мы увидимся со всеми на стадионе?

— Честер и Лилия приедут завтра за два часа до игры.

— Джорджи не будет? — протираю руки перед едой.

— Он в Коннектикуте, со дня на день пришел приглашения на свадьбу.

— Милана? Она мне нравится.

— Да, хорошая девушка.

— Ты знаешь, что Бен Фелтон не приехал? — я.

— Зак говорил, он предпочел игру своего знакомого в Хьюстоне.

Мы беседуем либо об учебе, либо о баскетболе и светских мероприятиях, которые мне необходимо внести в календарь.

Весь день посвящен домашнему заданию, а затем замерам стилистов. Они недовольны лишними сантиметрами в талии, виной всему вчерашнее переедание. Это уничтожает.

На следующий день мне нужно переодеваться в подготовленный «повседневный» образ. Короткая юбка под крокодилью кожу, сапоги-казаки из того же материала и топ. Поверх — стильная кожаная рубашка с небольшим логотипом Быков. Не знаю, кем это было придумано, но выглядит, словно кричу: «мальчики, мне уже восемнадцать, можете попытаться, но очень вряд ли».

Только слышу, как открывают паркинг, когда на телефон приходит сообщение от детектива. Я возвращаюсь в комнату и открываю iPad. Обычно я получала столько информации, что она помещалась в короткий телефонный звонок, но не сейчас. Сажусь на край кровати.

Первым, что вижу — фотография женщины с фарфоровой кожей, высокими скулами и золотистыми волосами. Миранда Флай. Мисс, от которой у меня оттенок кожи чуть бледнее, чем у папы, блестящие волосы и лицо, не нуждающееся в пластике. И вопреки этому Флай не суррогатная мать.

Есть ее фото с молодым отцом в ресторанах, смех, общение с семьей Лили и Кейт. Папа легко мог бы показать мне эти снимки, но почему-то всегда избегал разговоров, был против ее поисков. Я начала их, когда стала уверена, что никто не следит за моими тратами из трастового фонда. Вот только европейские операции со счетов папы не скрыты. Он снял тьму наличных в разных валютах. Точное число неизвестно, но не менее двадцати миллионов франков.

Сейчас Миранда живет на Кубе с тремя детьми и выплатами после двух разводов. Почему она там, а не купается в роскоши семьи МакГрат?

Я замираю, когда долистваю до медкарты женщины, родившей в дату моего для рождения на Ирландском острове Мэн. До этого она записывалась на аборт в Нью-Йорке, а затем Лондоне…почему там и почему…так.

В дверь стучат, но я даже не реагирую от внезапности.

— Квин. — это Лили.

— За-заходи. — заикаюсь.

В раннем детстве я мечтала, чтобы Лили была моей матерью. И сейчас она медленно закрывает за собой дверь, когда замечает фотографию моей биологической родительницы на экране.

— Она была любовницей папы? — спрашиваю, сдерживая слезы.

Лили кивает, подходит и садится на кровать.

— Да, они встречались не так долго, когда стало известно, что Миранда ждет ребенка.

Она с трудом переводит взгляд с экрана на меня. Кажется, будто красивая женщина мексиканской внешности взволнована не меньше.

— Она не хотела этого, верно? — догадываюсь — Папа купил меня.

Лили берет меня за руку.

— Сколько? — слезы не позволяют мне сохранять твердость, но знаю, что выгляжу невозмутимо — Сколько я стою?

— Квин, Коул любит тебя, он хотел тебя больше всего на свете.

— Ты знаешь цифру?

— Сто.

Лили зажмуривается, когда с ее губ слетают слова.

— Сто миллионов.

Она произносит это уверенно, абсолютно точно помня.

— Я стою как дом Джорджа Клуни — истерично смеюсь, вырываю руку из ее и встаю — или…как одна двадцатая выручки филиала банка МакГрат. Меня купили! У меня всегда была цена!

— Это идиотские цифры. Коул отдал бы всё за тебя, если бы твоя биологическая мать не была такой глупой. Она не хотела оставаться с твоим папой, да и мистер МакГрат Старший не позволил. Но все приняли тебя.