Букет для улитки

— Ух ты… — заинтересованно протянула Веснушка, — это какое нечто?

— Представьте себе огромную свалку, — начала голландка-физик. — На этой свалке, как в типичной стране Третьего мира, обитают бомжи. Они очень условно поделили свалку, примерно как старатели времен Золотой лихорадки, и ищут там всякие штуки и когда найдут — пытаются наугад применить в быту. Порой неудачно. Время от времени они переползают с участка на участок. А между тем, мусоровозы периодически скидывают новые порции всякой фигни на свалку. Так это устроено.

— Что — это? — спросил Страшила.

— Генофонд человечества, — пояснила голландка, — это та самая огромная свалка. Свалка фрагментов ДНК-кода, который хаотически пишется 4-буквеннным алфавитом. И эта процедура накопления мусора идет более двух миллиардов лет с эры докембрия, когда возникли первые многоклеточные — наши прямые предки.

Страшила почесал в затылке, и неуверенно возразил:

— Но ведь естественный отбор…

— Естественный отбор, — сказала Аслауг, — лишь отбраковывает такие комбинации фраз, которые оказались совсем неудачными. Как турнирная таблица Паралимписких игр. В соревновании кто-то вылетает, но выигравший не перестает быть инвалидом. Так вот: генофонд человечества — свалка. Геном человека состоит из трех миллиардов букв. Эти буквы местами образуют более-менее понятные фразы примерно по 3000 букв — гены. У человека где-то 20 тысяч генов — это 60 миллионов букв. Внимание… — тут голландка многозначительно пошевелила пальцами около своих ушей, — …внимание: 60 миллионов из трех миллиардов. Примерно 2 процента генома — это понятные фразы, кодирующие разные РНК и протеины для жизни. Остальное мусор…

— Алло-алло, я уже теряю нить! — перебила Веснушка.

— Ладно! — Аслауг хлопнула в ладоши. — Объясню просто: геном человека — zip-архив, в котором 2 процента это сжатая картинка человека, а 98 процентов это мусор, смесь из бессмысленного балласта и всякой вредной дряни вроде вирусов, червей и троянов.

Пауза — три аргонавта переваривали сообщение. Затем Мичибичи пошутил:

— Если бы нас создал бог, то я бы отправил ему претензию по качеству за такой кривой software. Но, блин, бога нет, только хаос и отбор, так что даже предъявить некому.

— Вернемся к истинным ливийцам и викингам, — продолжила голландка. — Конечно, если задаться целью то, можно проследить какой-то фрагмент генома по линии поколений и показать путь миграций предков современных носителей этого фрагмента.

— Вот! — обрадовалась Веснушка. — Мы как раз про это говорим!

— Это любопытно, но не более, — объявил свое мнение Юлиан. — По-моему, практически интереснее искать не предков, а потомков.

— Установление отцовства, что ли? — удивился Страшила. — Что в этом интересного?

— Без обид, Юлиан, но установление отцовства — это отстой, — добавил Мичибичи.

— Хотя, — продолжила Веснушка, — из-за дебильности среднего самца европейца, это на биогенетическом рынке самая продаваемая услуга. Чем меньше полезных генов может самец передать потомству, тем больше он озабочен их передачей.

— Согласно Докинзу, — с пафосом произнес Мичибичи, — это эволюционная стратегия продвижения генов дебильности в пространстве европейской брачной традиции.

— Кстати, да! — Веснушка кивнула. — Надежный путь! Ведь оба биологических предка получатся тупые. Самец это ясно, а самка только тупая переспит с таким самцом. Вот социологи гадают: откуда генетическая деградация в Европе, а ответ на виду.

Консультант по ЯД покрутил ладонью над головой и поинтересовался:

— С чего вы взяли, будто я имел в виду установление отцовства?

— Ты ведь говорил: искать потомков, — напомнила Веснушка.

— Так, леди-викинг, знакома ли тебе такая деятельность: искать решение задачи?

— По всему знакомо, — ответила она, — но при чем тут искать решение задачи?

— Пример, — сказал он. — Читала ли ты книгу «Бентос-Аргус» доктора Яна Хуберта?

— Конечно! Это такой обалденный фанфик по Жюль Верну про субмарину Наутилус и капитана Немо! — ответила Веснушка. Два ее бойфренда жестами показали, что также знакомы с этим произведением условного гуру аргонавтов. Аслауг развела руками:

— Похоже, я единственная тут, кто не читал.

— В двух словах сюжет такой, — сказал Юлиан. — Три девушки, поймав изрядные деньги, покупают некие советские раритеты 1980-х: 100-футовую субмарину «Бентиос-300» и ядерный мини-реактор «Аргус». Затем они находят четверых парней, которые могут и желают организовать компоновку этих раритетов в подводную яхту-атомоход. Проект реализуется, они уходят в море, навсегда… Кстати, именно из этой книги заимствован слоган аргонавтов: «чтоб континент не видеть»… Дальше всякие приключения, это не перескажешь, но вот важный момент: эти девушки — молекулярные биологи. И, чтобы устроить комфортное будущее для своих потомков, они создают генвекторики. Между прочим: термины «генлаб» и «генвекторик» тоже взяты аргонавтами из этой книги.

— А-а… — протянул Страшила, — так ты говорил про такие поиски потомков?

Юлиан Зайз выразительно похлопал себя ладонью по макушке и встречно спросил:

— А я похож на лишенца, увлеченного идеей установления отцовства?

— Ни фига не похож! — уверенно сказала Веснушка. — И потому мы удивились, когда ты запузырил про поиски потомков. Но ты, оказывается, вообще авангардно мыслишь.

— Вообще-то, было бы феерично, — заметил Мичибичи.

— Это про что сейчас? — поинтересовалась Аслауг.

— Так про это: про нюктон и марбендиллер.

— Уф… Мичибичи, а что, если в обыкновенной лексике?

— Да, извини, ты ведь не читала! Короче: «Нюктон» — называлась та субмарина. Это от «нуклеар» и «нектон». Нектон это существа, мигрирующие в толще моря.

— Еще от «Нюкта», это богиня ночной тьмы у эллинов, — добавила Веснушка. — Ведь для субмарины лучше всплывать ночью, чтобы военно-морской патруль не засек.

— А марбендиллер, — продолжил Мичибичи, — это генвекторик, который модифицирует обычного человека в марбендилла. Марбендиллы — это…

— Я знаю, кто такие марбендиллы, — перебила голландка-физик.

— Ты читала скрытые исландские саги? — немного удивился Страшила.

Она загадочно улыбнулась и сообщила:

— Вообще-то, я стажировалась в Кефлавике, и поэтому я почти каждый день каталась в Рейкьявик по берегу залива Хейфер через Квигювогар и мимо Хафнар-фьорда. В том фьорде, как говорят, йомен из Квигювогара заключил свою сделку с марбендиллом.

— Обалдеть по-всякому! — восхищенно выдохнула Веснушка. — Так что скажешь, можно сделать такой генвекторик, чтобы модифицировать человека в марбендилла?

— Я не биолог, — напомнила Аслауг. — Хотя, я думаю, между человеком и марбендиллом разница не больше, чем между обычной и водяной крысой. Если так, то, поскольку 90 процентов генома человек и крысы совпадают, можно отработать марбендиллизацию, используя крыс в качестве тестера. Дальше проверить на макаках, и… Рискнуть. Это я серьезно говорю: такой генетический финт сопряжен с риском.

Веснушка вскочила на ноги, и встала на цыпочки, протянув руки к небу, оказавшись в какой-то момент похожей на бронзовую статуэтку Афродиты Каллипиги, затем резко выдохнула и уселась обратно на камень, став похожей на русалочку из Копенгагена.