Бум

– Машка, беги, я буду отбиваться, - успела она крикнуть мне вслед.

Я пулей вылетела на дорогу, где нас уже хватились наши доблестные

спутники.

– А где Женевьева?
– увидев меня, поинтересовался Серж.

– Её, кажется, взяли в плен, - едва переведя дыхание, произнесла я.

– Кто?

– Неужели не понятно! Французы, будь они не ладны, - просипела я.

– Показывай где, - скомандовал Сергей Павлович.

Я указала в ту сторону, откуда только что прибежала. Не успели наши

мужчины приготовиться к операции по спасению Женевьевы, как мы увидели

её во всей красе гордо выходящую из леса.

– Женевьевушка, ты как? С тобой всё в порядке? – бросился к ней муж, - тебя

не обижали?

Та помотала головой и показала на группу французов.

– Принимайте трофеи. Пришлось взять в плен.

Французы понуро следовали за пленившей их дамой.

Жэка подошла ко мне и прошептала:

– Дело осложняется. Что с пленными будем делать? Брать с собой не резон.

Оставить здесь – замёрзнут. Придётся возвращаться.

– Подожди, подожди. Сергей вроде бы говорил, что в двух верстах отсюда

будет какая-то деревенька. Там их и оставим.

За разговорами я и не заметила, что наши пленники уже вышли из леса и

неуверенно переминаются с ноги на ногу.

В это время Серж подошёл к французам и о чём-то их спросил. Оказалось,

что они трое суток не ели и двое из них так ослабли, что не могли идти

вместе со всеми, и нас просят помочь их товарищам.

– Идёмте, здесь недалеко, - подруга вновь повернула к лесу.

Впереди мы с Женевьевой, сзади Мишель и Сергей. Впрочем, какая от него

помощь: раненая рука давала себя знать. Возница остался с пленными

французами. Идти обратно было легко: дорогу указывали следы, в обилии

оставленные на снегу. Вскоре мы заметили чёрную точку. Приблизившись,

увидели одного из французов, сидевшего под деревом и баюкавшим

отмороженную руку. Плохи дела. С рукой, по всей видимости, придётся

расстаться. Решили забрать его на обратном пути. Вскоре мы вышли к месту

стоянки. Костёр почти догорел. На лапнике лежал человек, закутанный в

полушубок.

Мужчина попытался приподняться, но тут же упал. Пришлось соорудить из

веток некое подобие волокуши и, положив его туда, отправились обратно, по

дороге забрав солдата с обмороженной рукой. Минут через сорок мы были на

месте. Пленные успели развести костёр и тесным кружком расселись рядом,

протянув к огню озябшие руки. Раненых разместили на санях и вскоре все

тронулись в путь.

Мы рассчитывали, что до ближайшего населённого пункта вёрст пять, не

более. Однако наши ожидания так и остались ожиданиями, никаких следов

пребывания человека на нашем пути не попадалось. Близился вечер.

Пришлось сделать привал, чтобы дать отдых лошадям, да и пленники

выглядели не лучшим образом. Мужчина, на поверку оказавшийся

практически мальчишкой, так и не приходил в сознание. Женевьева

постоянно проверяла его состояние и выглядела она крайне обеспокоенно.

Выбрав для стоянки небольшую полянку, окружённую со всех сторон

деревьями, развели костёр, набрали в чан снега, растопили его и стали

готовить нечто наподобие кулеша, то есть свалили в ёмкость всё, что было.

Примерно через час ужин или же поздний обед был готов. Решили заночевать

тут же. Конечно, мы рисковали, оставляя у себя за спиной пленных

французов. Не думаю, что в данный момент они были способны на подлость.

В их положении лучшим выходом было сдаться на милость победителя,

нежели погибнуть от голода и холода в лесах. Утро принесло неприятное

известие: у солдата с обмороженной рукой началась гангрена, да и второй

выглядел не лучшим образом. Нам следовало поторопиться, иначе мужчины

могли умереть. Возможно, в какой-нибудь деревне удастся обнаружить

знахарку, которая и сможет оказать помощь. Наскоро собравшись,

отправились в путь. Внезапно перед нами на дорогу рухнуло дерево. Серж,

ехавший впереди обоза, едва успел отскочить с дороги. Конь, испугавшись

шума, встал на дыбы и сбросил седока. Сергей упал навзничь, ударившись

головой о пень, занесённый снегом, и остался лежать на дороге. Его конь,

закусив удила, умчался в лес. Женевьева подбежала к супругу и попыталась

поднять его. Но тот не подавал признаков жизни. На помощь пришёл один из

наших пленных. С трудом нам удалось поднять Сержа и уложить на сани.

– Боже, что делать?
– прошептала Женевьева побелевшими губами. Пленные

подошли к дереву и попытались стащить его с дороги. Но не тут-то было. Из

леса показались мужики, одетые в поношенные тулупы. Вперёд вышел один

из них, по всей видимости, вожак.

– Это мы хорошо попали, - начал он, поигрывая допотопным мушкетом, -

добыча будет богатой. Вижу, что у вас и еда есть, и лошадки. Делиться надо.

Силы были неравными. Сергей лежал в забытьи. Мишель оказать

сопротивление десятку мужиков не сможет. Пленные французы, хотя их и

было двенадцать, серьёзной угрозы нападавшим не представляли.

Влипли, так влипли. Что делать в подобной ситуации, когда на кону три

человеческих жизни. Внезапно Женевьева, соскочив с повозки, подошла к

вожаку и залепила тому пощёчину.

– Ты чего, скотина, творишь? – начала она гневную проповедь, - у нас

раненые, им помощь нужна. Ещё немного и они могут умереть, а ты лишаешь

их надежды на жизнь. Где твоя совесть? Небось, дома тебя ждут детишки,

мать, жена. Представь, что им худо будет, а тут такой же отмороженный на

всю голову требует для них немедленной смерти.

Мужик от столь гневной отповеди опешил.