Бунтарка для властелина

Генри отпустил руки Ирен, но уперся ладонью в ствол дерева. Ни единого пути к отступлению. Длинные музыкальные пальцы властно удержали за подбородок, заставив посмотреть в глаза.

— Думаешь, я позволю тебе эту выходку во второй раз? — Генри с усмешкой обвел контур губ Ирен. — Сейчас здесь больше никого нет. Тебе не перед кем играть в предусмотрительную главу восстания.

«Он тогда поддался, лишь бы у меня был этот компромисс между ним и Айроном», — поняла Ирен.

Она скользнула руками по грубоватой ткани плаща, даже так чувствуя, как веет жаром от сильного тела. Ладони медленно прошлись по плечам Генри. Обняв его за шею, Ирен кокетливо прикусила губу. В голосе проступили нотки мурлыканья:

— Генри, ты невыносимый… Ты же легко запомнишь дорогу, а потом пришлешь Даниэля и остальных, чтобы перебить всех в штабе. Что тебе помешает так со мной поступить?

Несмотря на игривый тон, взгляд стал пристальным и напряженным. Захотелось услышать… да Нокта его знает, что. Только вот сердце затрепетало, сжимаясь в ожидании ответа.

— Я не буду нападать на них первый. Не сейчас, — ответил Генри.

В первый момент показалось, что он не заметил двойного дна в вопросе. А потом шею Ирен обжег поцелуй. Генри проследил языком пульсирующую жилку, отчего дыхание вконец сорвалось. Последней каплей стал шепот на ухо, вкрадчивый и лукавый:

— Но ты же хотела услышать не это?

Ирен попыталась отделаться загадочной улыбкой. Проведя рукой по талии, Генри принялся медленно подыматься по светлой ткани рубашки к груди.

Кожа стала чувствительной до предела, и тело заныло от желания большего. По мышцам пробежала легкая дрожь. Ирен рвано выдохнула. Она откинулась головой назад, на ствол дерева. Взгляд скрылся за трепещущими ресницами.

— Отвечай, — упрямо приказал Генри на ухо, а потом прикусил мочку.

Ирен посмотрела на него затуманенными влечением глазами. Кончики слегка дрогнувших пальцев обвели контур его лица. На губе запеклось немного крови, и вспомнилось, как Генри бросился драться. Просто так, без магии, будто ситуация стала слишком личной для заклятий.

Оставив ладонь на его щеке, Ирен подалась вперед. Она почти затронула губы Генри своими, и с них тихо-тихо спорхнуло:

— Хочу знать, кто я для тебя.

Он торжествующе усмехнулся, мол, и не ждал другого. Захотелось хоть как-то сбить это самодовольство. Ирен впилась в нахально изогнутые губы поцелуем, горячим и жадным. Компенсация за то, что ответа, похоже, не услышать.

Генри прижал к себе за талию. Его руки пылко скользнули по фигуре Ирен, исследуя каждый изгиб ее тела. Языки сплелись в пламенном танце, и по венам, казалось, хлынул живой огонь.

Она запустила пальцы в волосы Генри, слегка сжимая короткие пряди, будто хватаясь за него. Воздуха перестало хватать, но оторваться друг от друга так и не вышло. Только короткие вдохи — и снова страстное слияние губ.

Генри немного отстранился, обжигая рваным дыханием. Взгляд помутился. В голосе появилась особая хрипотца:

— Кто ты для меня? Та, кого я никогда не отпущу.

По коже Ирен пробежали мурашки от властных интонаций.

Генри торопливо рванул пальцами завязки плаща. Темная ткань полетела на землю, расстилаясь по траве.

В новом жарком поцелуе Ирен и опомниться не успела, как оказалась там, под сильным мужским телом. Они никак не могли насытиться, жадно сминая губы друг друга.

Забылось все: мир сжался до поляны, окруженной густым кустарником. До касаний одного-единственного мужчины, которые стали нужнее воздуха.

Генри принялся покрывать лицо Ирен легкими поцелуями. Каждый — сладкий разряд по телу. Горячие губы нежно прошлись цепочкой по щеке, коротко прислонились к скуле, тронули подбородок…

Ирен неосознанно изогнулась всем телом, запрокидывая голову. Прерывистый вздох смешался с тихим стоном, когда Генри спустился к шее. Его пальцы ловко расправились с веревочкой плаща, и теперь им одна за другой начали поддаваться пуговицы на рубашке.

Ирен запустила руки под одежду Генри. Его кожа казалась раскаленной. Она так и манила касаться, оглаживать ладонями и слегка оцарапывать, когда с губ срывается новый вздох страсти. А сдержаться уже не получалось: искушающие поцелуи дразнили ключицы, прокладывая путь все ниже.

Ирен потянула рубашку Генри вверх. Он стянул ее через голову, тут же отбрасывая прочь. Дневной свет обрисовал каждый мускул, плавно перетекающий под кожей.

Ирен провела пальцами по каменным мышцам на груди Генри. А рука скользнула ниже, к пряжке ремня. От предвкушения внизу живота начал нарастать жар, тяжелый и требующий разрядки.

Генри не дал перехватить инициативу. Отстранившись, он быстро расправился с одеждой Ирен. И пока на нем еще остались темные брюки, она оказалась уже полностью обнаженной. Прохладный воздух прикоснулся к коже, обостряя желание почувствовать жар чужого тела.

Когда Генри расстегнул ремень, Ирен притушила взгляд опущенными ресницами. Закрыть бы глаза, смутиться, но она, как завороженная, продолжила наблюдать за каждым движением. Наконец и брюки отправились прочь, на траву.

Ирен сразу потянулась за поцелуем, и Генри положил руку на ее затылок, запуская пальцы в волосы. Губы нашли друг друга поспешно, будто уже успели изголодаться за эти минуты. Тела соприкоснулись распаленной кожей, прижались ближе, не оставляя и миллиметра просвета.

Вплотную почувствовав горячую напряженную плоть, Ирен едва не застонала от желания ощутить Генри внутри. Однако он, похоже, решил продолжить игру, довести до исступления. Сильные руки перехватили запястья, не давая искушать касаниями. Генри спустился поцелуями к груди.

От нетерпения закружилась голова. С губ слетела череда тихих стонов. Все смешалось в одно: жаркие поцелуи на чувствительной коже, легкие укусы, умелые ласки языка, обводящего затвердевшие пики. Горячие ладони властно заскользили по телу, заставляя прогибаться навстречу в желании большего.

Опираясь на одну руку, второй Генри провел по бедру. Едва-едва ощутимое прикосновение к внутренней стороне: от колена и выше. Одновременно захотелось и свести ноги, лишь бы прекратить сладкую муку, и открыться каждой ласке.

Генри проложил дорожку поцелуев ниже. Еле касаясь, он миновал ребра и перешел на плоский живот.

Ирен заметалась, как в лихорадке. Пальцы скомкали ткань плаща, а волосы рассыпались вокруг лица.

На миг чувственная пытка остановилась. Тяжело дыша, Ирен посмотрела из-под опущенных ресниц. Взгляды встретились. Генри поднял лицо, и в глазах блеснуло не только желание, но и торжество победителя, добившегося своего. Того, что она беспомощна перед ним и так отчаянно его желает.

А потом Ирен показалось, что сейчас возбуждение сведет с ума. Умелые ласки языка заставили мысли полностью отключиться. Осталось только инстинктивное осознание, что нельзя кричать в полный голос. Пришлось закусить губу до боли, едва ли не до крови, чтобы сдержать себя. И все равно вырвались стоны, просящие, почти умоляющие продолжать.