Буранный год
Шрифт:
– - Немного не угадал. В этот раз все твои лыжники понадобятся. Хотя твое начальство другую операцию готовит, но штаб фронта, приоритеты чуток поменял, поэтому, сначала здесь отметишься, а уж потом и со своими новыми друзьями чухонцами совместно выступишь.
– - Разрешите уточнить район действий батальона.
– - Давай к карте. Вот здесь вам нашлась работа. Выведешь в обход Суомуссалми три своих роты, усиленные минометчиками и танковой ротой. Твоя задача будет финских лыжников отгонять от тех мест, где батальон дорожников своими бульдозерами для ударной дивизии и их соседей объездную дорогу расчистят. Это чтобы через пристрелянные финнами версты до самого города под огнем по минам не ползти, да людей зазря не терять. Хватит с нас уже глупых потерь. Так что, готовься сам. Гоняй прикомандированных танкистов, и батальон свой готовь.
– - Есть готовить батальон!
А дальше была цепочка дней и ночей, во время которых пришлось высаживаться с ТБ-3 несколькими группами вместе с дорожными саперами и их бульдозерами на ледовые площадки небольших озер. Ночные посты прикрывали специальные неглубокие обогреваемые малой печкой землянки, вырытые в мерзлом грунте. Визжали днем бензопилы, рычала гусеничная техника, стучали топоры и кирки. Попытки финнов закладывать фугасы и наскоки финских егерей
Как потом узнал Василий Филиппович, для транспортировки того десанта на больших аэродромах в Каргополе и Тихвине сосредоточили около шестисот транспортных самолетов. Основную массу среди транспортников составляли ТБ-3 и его грузовой вариант Г-2 (которые могли поднимать сорок стрелков, или пару полковых орудий, или одну десантируемую самоходку, был даже вариант с прицепленной под центропланом парой небольших грузовиков с брезентовыми кабинами и бортами). В особую эскадрилью свели самые крупные самолеты. Один гигант ПС-124 (шестимоторный клон АНТ-20 'Максим Горький' мог высаживать на лед до сотни солдат, правда, без оружия). Три, построенных малой серией Т-4 были клонами пятимоторного пассажирского самолета АНТ-14 'Правда', (в грузовом варианте с увеличенным крылом и моторами М-34 ФРНВ поднимающего 60 человек или пару гаубиц). И два новых большегрузных Т-8 (шестимоторный двухбалочный транспортный самолет из пары фюзеляжей ТБ-3, с консолями крыла, моторами и агрегатами от Т-4, но с оригинальным шасси по типу АНТ-20). Районами высадки были определены заранее подготовленные площадки на льду залива. Одна южнее портового города Оулу, и еще две между Оулу и ближайшим морским портом Кеми. Высадку начали вечером. В первой волне шли ПС-84 с парашютистами вооруженными пулеметами и минометами - им предстояло удерживать плацдарм до высадки основной части десанта. Затем были доставлены парашютным способом взводы саперов, трактора СТЗ-3 с отвалами, полевые кухни и бытовки для обогрева. В задачи этих 'пионеров' входила расчистка полос для посадки и взлета тяжелых самолетов прямо на лед. Следующими уже под крыльями ТБ-3 прибыли, также оснащенные отвалами артятгачи Т-20 'Комсомолец' и СТЗ-5, которые сразу же включились в подготовку еще нескольких более крупных ВПП. После тщательной проверки построенных полос, дали отмашку основной волне и конвейер заработал. На лед залива с частотой вагонов метро, стали парами приземляться ТБ-3, и сразу освобождали полосу, укатывая по рулежным дорожкам на площадки разгрузки. Набитые по 45-50 человек десантники выскакивали из чрева самолетов слегка замерзшими. И тут же поротно отправлялись погреться и поесть горячего супа. Прибывшие без оружия бойцы национальных частей, получали винтовки в оборудованном пункте снабжения войск. Порожние самолеты сразу взлетали, чтобы снова вернуться с грузом. Для прикрытия пролета транспортников через всю Финляндию, бомбардировочные бригады пробомбили ближайшие аэродромы и узлы коммуникаций. Для слуха пережидающих бомбежки финских командиров, звуки пролетающих на высоте шести километров транспортных бортов, искажались шумом моторов бомбардировщиков, взрывами бомб и суетой наземных пожарных команд. В ходе операции было четыре аварийных посадки, в одном из них были жертвы. Когда самолет сел на лес. Зато все три, атаковавших колонны 'воздушных грузовиков' ночных истребителя 'Бристоль-Бульдог', были моментально сбиты, барражирующими на флангах, двухмоторными истребителями тихвинской бригады Петровского. Вдобавок, в прилегающих к столице районах вместе с листовками выбросили 'имитаторы парашютистов', для отвлечения внимания финского командования. А вблизи будущего плацдарма выбрасывались небольшие тактические десанты в финской военной форме для нарушения связи и блокирования транспортных коммуникаций. На узлах дорог взрывались фугасы, и устраивалась паника. Кое-где ставилось оцепление, и от имени контразведки Валпо предупреждалось население, что проводится операция по разминированию заминированных диверсантами объектов и по поимке самих диверсантов. А сами красные диверсанты своими действиями неплохо задержали прибытие подкреплений во внезапно атакованную большевиками тыловую Остробортию.
***
Василий вспомнил тот эпизод, за который его чуть было не сняли с командования батальона, и чуть не отдали под трибунал. Железнодорожная станция небольшого портового городка Кеми встретила их пулеметными очередями. Видимо, дошло предупреждение о захвате соседнего населенного пункта. По разведданным, финских войск в городе и в порту было совсем немного. Но так же, как было в Оулу, 'внаглую' дойти до центра города, тут не вышло. А, вот, в соседнем с Кеми портовом городе сводному десантному отряду полковника Кондратьева и двум батальонам Финской народной армии это удалось. Их бодро, но без песен марширующие поутру колонны были приняты горожанами за части шведских и датских добровольцев, только что прибывшие в Суоми. Повезло, с удачно перерезанной связью, и с задержанным на путях одноколейной дороги грузовым составом, идущим от столицы. Порожняк удалось удачно задействовать в спектакле, загрузив в него один финский батальон. Форма у бойцов и командиров ФНА была совсем не
похожей на форму большевистской РККА. Даже несколько попавшихся на станции шюцкоровцев, не разобравшись, браво салютовали их строю. Город служил тыловым узлом снабжения, и потому перемещение маршевых военных колонн никого поначалу не удивило. Что на самом деле случилось, обескураженные стражники поняли только в момент, когда были быстро разоружены и заперты в полупустом здании склада. А еще через четыре часа, казармы гарнизона и все основные имеющие военное значение объекты были полностью взяты под контроль и зачищены от потенциальных сил сопротивления. Гарнизон в лице своего командира капитулировал, не сделав по атакующим ни единого выстрела. Жаль только что в соседнем порту Кеми этот сценарий уже не сработал. Василию с его батальоном предстояло штурмовать арсенал. Тут-то и прижали их к земле несколько старых, но вполне надежных 'Максимов', поливающих площадь 4,2 линейными бердановскими винтовочными пулями. Начались потери. Две атаки захлебнулись. Связист сунул в руки Маргелову телефонную трубку, из которой рыкнул рассерженный бас полковника Кондратьева.– - Капитан, мать твою! Чего ты там буксуешь?! Почему еще не выбил из лабаза тех засранцев?!
– - Выслал группу на станцию за ДШК. Но когда еще его доставят... Так что, отправил взвод в обход арсенала, жду начала их атаки...
– - Чего?! Атаки ты там ждешь?!!! Да ты там, в конец охренел!! Да, мы из-за тебя сейчас темп наступления теряем! Пока я Торнио беру, тебе с финнами на Рованиеми нужно срочно двигать. Из-за твоей задержки все наступление под угрозой. Ты меня понял, Маргелов?!!!
– - Положив половину роты (если не больше), мы с вами тот темп точно не нагоним! Товарищ полковник. Той задержки не больше часа.
– - Да чего ты с ними цацкаешься?! Раскатай ты, тогда, эту халупу из горной трехдюймовки! У тебя ж их на самоходках целых две штуки стоят!
– - Товарищ полковник! В арсенале могут быть снаряды и взрывчатка. Можем так раскатать, что сами потом рады не будем! Могу бросить тут все нахрен. Выставить заслон, и сразу вон на станцию двинуть. Но вдруг, в том арсенале, какое полезное оружие и технику сыщем? Может, еще и сэкономим время. Да и опасно этих снабженцев только с одним заслоном оставлять.
– - Предлагаешь-то что?
– - Прямо сейчас выдвинем самоходки с штурмовыми группами на дистанцию сотни метров, и положим два выстрела рядом с целью. А потом, причешем их сзади из пулеметов, и предложим сдачу. Не герои они там, точно сдадутся. Разрешите, товарищ полковник?! А?!
– - Хрен с тобой, 'Суворов недоделанный'! Действуй! Но если что, головой за этот цирк ответишь!
– - Так точно - отвечу!
Василий сам выдвинулся вместе с одной самоходкой и лично навел орудие. Снова треск очередей. От коробчатого щита со звоном улетали рикошеты пуль калибра 10,67мм. В перекрестье оптики замерла стоящая на въезде в арсенал будка КПП. Дернул за спуск - орудие ухнуло, и на месте конуры вахтера на секунду распустился кривой цветок из досок стекла и черепицы и тут же опал вниз дымящейся кучей. Второе орудие жахнуло картечью по окнам, и тут же, почти без паузы, с тылу ударило два ручняка окружившего здание взвода. Василий, протер перчаткой лицо, и поднял над щитом приготовленный флажок для налаживания переговорного процесса. Надсаживая голос, объявил по-фински.
– - Ждем одну минуту, потом разнесем ваш склад в труху вместе с вами и всем, что на складе есть! Нам разрешено пленных не брать, но мы даем вам шанс! Хотите жить, сдавайтесь! Минута пошла, предупреждать о начале обстрела не будем!
Стрельба прекратилась. В ответ прокричали, что сдача возможна только старшему, или равному по званию командиру. И Василий, хмыкнув, включился в диалог, пока не показываясь из-за щита.
– -- Представьтесь, кто у вас старший?
– -- Майор Дальберг, интендантское ведомство, со мной ополченцы и взвод кадетов. Я требую, чтобы гражданские и кадеты были отпущены, иначе не сдам арсенал!
'Ага. Целого полковника им тут подавай?! В карягу ошалела чухня! Сейчас Кондратьев все бросит, чтобы только саблю принять от этого снабженца очешуевшего. Времени нет, обойдутся!'
– - Майор Маргелов, особая бригада. Заместитель полковника Кондратьева. Требовать вы, майор, будете у своих подчиненных, а я лишь могу рассмотреть вашу просьбу. Так и быть, кадетов и гражданских я своей властью отпущу.
– - Дайте слово офицера!
– - Даю слово! Довольно болтовни! Вы, готовы к сдаче?
– - Готовы! Через десять минут мы выйдем из здания...
– - Две! Через две минуты, майор, ваши люди без задержек выходят, и складывают оружие. Только две минуты и ни минутой больше! Только тогда вы можете рассчитывать, что я сдержу свое слово. А первое что вы сделаете, уберете пулеметы из окон! И упаси вас небо, майор, случайно или преднамеренно повредить хранящееся в складе имущество, или попробовать шутить со мной. К сдаче готовы?
– - Готовы!!! Но я должен сдать арсенал вам лично!
– - Через две минуты я вас встречу у баррикады. Время пошло!
Пока сдающиеся финны выстраивались вдоль стены арсенала, смекнувший, в чем суть дела старшина Степанов, спешно крепил два ряда 'шпал' к петлицам своего командира. Зачем это было нужно, старшина роты не понимал, но командира он уважал, и воспринимал эту блажь как очередную военную хитрость. С точки зрения устава такое тянуло на преступление (самовольное присвоение себе воинского звания). Час спустя захвативший арсенал комбат разбирался с доставшимся ему наследством. У арсенала был выставлен пост, а снявший вторые шпалы с петлиц капитан вместе со своими бойцами уже перегружал на стоящие у погрузочного дебаркадера платформы старые русские пушки калибра 87 мм и снаряды к ним. Маленький маневровый паровозик пыхтел позади состава. Орудия выстраивали на платформах 'елочкой', чтобы могли стрелять на правый и на левый борт, и вперед, и назад. К бортам платформ приделывали брустверы из пиленых столбов, шпал, кусков бетонных блоков и импровизированных железных экранов, выломанных из пустых зданий складов. За этой 'эрзац-броней' из подручных материалов оборудовали пулеметные гнезда. Первую платформу оставили пустой для контроля пути, на вторую загнали по самодельному пандусу ДСУ-76, и установили вдоль бортов те самые морские станковые 'Максимы' под бердановский патрон. На станции, куда перегнали этот 'блиндированный поезд' бойцы второго полка 701-й финской егерской дивизии под командованием подполковника Томмола уже загружались в вагоны другого состава. Как представитель командира их сводной бригады Кондратьева, Маргелов договорился о взаимодействии в дальнейшем рейде на Рованиеми . Оставив на станции раненых с парой санитаров, Маргелов уже дал приказ к отправлению, его поезд шел первым. Состав начал набрать скорость, когда обернувшийся из кабины паровоза капитан увидел бегущего к поезду батальонного комиссара Санкина с двумя красноармейцами.