Буревестник
Шрифт:
Разбудил актрису, накормил, отвёл в ванну с наказом изничтожить всю растительность на ногах и подмышками, сократить - в другом известном месте; шампуня не жалеть, расчесаться старательно.
Затем мы начали подбирать одежду. Мэриан опять в своём репертуаре:
– Это мне такие трусы напяливать? Уволь. У меня от кружева зад чешется.
– Да это же всего на три минуты, потерпи чуток!
– Коробку конфет! Большую! Швейцарскую!
–
– Не обязательно.
– У меня на десять дублей плёнки нету!
– Да всё пучком будет, не парься.
Последний шаг - зажечь люстру и торшер. Контрольный взгляд в видоискатель.
Моя звезда уже за дверью сбрасывает на пол халатик...
Три. Два. Один. Мотор!
С интервалом в полсекунды завожу пластинку и срастаюсь со штативом и камерой. Дальше существует только Мэриан. Она, пританцовывая, входит в комнату. Её единственное одеяние - полосатое полотенце, восточным тюрбаном накрученное на голову. Идет на цыпочках, словно обута в невидимые туфельки на высоких каблуках. Ни один пальчик не выскользнет из кадра!
Лица её пока не видно, а небольшое зеркало, перед которым она стоит, качая бёдрами под музыку, отражает только грудь и живот.
Как только Пол или Джон из "Жуков" взмаливают о любви, красавица хватает с атласного покрывала кровати кружевные трусики, держа их на уровне шеи, быстро поворачивается вокруг собственного крестца, наклоняется с безупречно прямой спиной, спиной примы-балерины и её венериным продолжением, метко и твёрдо суёт одну ногу в отверстие, потом другую - в другое. За такое зрелище умереть не жалко!
Выпрямляется, руки на талию, ещё один поворот, и в руке уже качается бюстгальтер. Чародейка застёгивает замочек под грудью, перетягивает шёлковые чашечки, натягивает лямки на плечи и обеими руками, высоко их воздев, снимает полотенце.
Я боялся, что оно упадёт, когда она нагибалась с трусиками, но милая умница заколола его в нужных местах булавками и шпильками.
Почти сухие белокурые волосы спадают ниже лопаток.
Дальше то, чего я особенно ждал, - парусный взлёт блузки. Одна рука небрежно продевает перламутровую пуговку в петлю, другая вольным взмахом высвобождает из-под воротника льняную струю волос.
Широкая юбка надевается через ноги. И последнее - пальцы с разноцветными ногтями мягко вторгаются в чёрные лаковые лодочки. Прошения "Жуков" под губную гармошку затихают, а девушка царственной поступью покидает комнату.
Снято!
– Снято!
– кричу.
Мэриан вбегает, на ходу вынимает из-под подола трусы, скорчив мне притворно недовольную мину, вешает их на объектив и удаляется, почёсывая чувствительные зоны.
Большего счастья, чем в тот момент, я раньше не испытывал. Несколько часов сгорели в радужном, райском огне.
Потом мы гуляли по саду среди проталин. Я - в шерстяном свитере, Мэриан - в моём пальто. Она, недавно блиставшая чуть ли не
в порно, теперь деловито рассматривала деревья, определяла по коре и веткам их породу - вот яблоня, а это вишня, это - жимолость. У них в Стретфорде тоже есть сад, там даже сливы растут и тутовник. Жалко, говорила она, что шоссе так близко, машины шумят.А Миранда лежала прямо у нас под ногами...
Это не укладывалось в голове, но мои чувства к ней никуда не пропали. Всё равно как если бы Ромео, поболтав с живой, отзывчивой Джульеттой, снова волочился за ледышкой Розалиной.
Счастье кончилось.
Я запретил себе пересматривать фривольный видеоролик.
Во сне видел леди из Шалотта, плывущую на погребальной лодке по лондонской канализации. По бережкам вставали на задние лапки и тихо, жалобно пищали крысы. Покойницу прикрывал холст, где грубо намалёванная голая баба вешала тряпку на какой-то угол.
Для получения водительских прав двухколёсной категории мне пришлось пройти медкомиссию, то есть битый день провести в поликлинике во имя справки, что я не слепой, не глухой, а главное, как ни странно,- не псих.
На урок по теории дорожного движения меня не допустили: я ещё не внёс плату.
Больница всегда как-то угнетает, и я поторопился домой. Вопреки ожиданиям, ужин меня не ждал. Мэриан сидела в подвале (незапертом)... и плакала.
– Что случилось?
– Да ничего, ерунда. ... У тебя есть вата и бинт?
– Есть. А зачем?
– Просто надо.
– А йод или спирт?...
– Нет.
– Почему ты всё время забиваешься в эту каморку?
– Мне здесь нравится. ... Я ведь родилась в подземелье - в бомбоубежище во время фашистского налёта.
– Знаешь, что пишут в газетах? Доктор Полинг выступил с призывом о ядерном разоружении, так прямо и обратился ко всем королям, президентам и диктаторам. Я думаю, такого человека должны послушать больше, чем десять ваших маршев протеста. А не послушают, так он их враз без витамина С оставит, и всё тогда, хана милитаристам! ... Ну,... улыбнись хоть чуть-чуть? ............ Шоколадку хочешь?
Мне так и не удалость её развеселить. При том она уверяла, что я ни в чём не виноват, просто у неё бывает такое состояние, но скоро пройдёт.
Среду я должен был обвести на календаре чёрным фломастером.
Беспечно вхожу я в отделение банка, показываю документы, прошу выдать очередную тысячу фунтов, а кассир отвечает, что на моём счету столько и нет.
– А сколько там?
– спрашиваю, взявшись за край бюро.
– Семьсот сорок.
– И всё!?
<