Бурный финиш

– Так-то лучше, – сказал Ярдман. Он подошел, опустился у меня за спиной на колени и сказал: – Руки за спину, мой мальчик. – Затем он обмотал мои запястья цепью и замкнул на один замок, а другим прикрепил цепь к балке.

Потом, подбрасывая ключи на ладони, он поднялся и встал передо мной. Все пятеро глядели на меня.

– Хорошо, – сказал Ярдман, – пойдемте красить. Только на этот раз надо с ним кого-то оставить.

Оглядев своих молодцов, он остановил выбор на Раус-Уилере.

– Вы посидите здесь, – сказал он, пододвигая стул к стене возле рубильников, – и если он начнет делать что-то неположенное, включите свет на полосе, понятно?

Раус-Уилер был счастлив, что ему не придется больше работать кистью, и охотно принял новое поручение.

– Пошли, Билли, – сказал Ярдман.

Билли, Джузеппе и Альф вышли на улицу, Ярдман выходил последним. Он сказал Раус-Уилеру:

– Скоро прибудет груз. Не беспокойтесь.

– Груз? – удивился тот.

– Да, ценный груз. Это ведь главная причина нашей... операции.

– Но я думал, что я и сам по себе... – начал было Раус-Уилер.

– Нет, дорогой мой, – перебил его Ярдман. – Если бы речь шла лишь о вас, вы бы проследовали из Милана обычным маршрутом и, разумеется, конспирация была бы соблюдена, но самолет нам понадобился для особого груза. Вы ведь знаете, мой мальчик, – обернулся он ко мне с иронической улыбкой, – что я не люблю гонять пустые самолеты. Я всегда пытаюсь рационально использовать транспортное средство.

– Что же это за груз? – осведомился Раус-Уилер, в котором явно взыграло самолюбие.

– Это продукция одной фирмы возле Брешиа, – сказал Ярдман, кладя ключи на верстак. – Машина. Неплохое приспособление. Оно способно испускать ультразвуковые волны на частоте неких минеральных веществ.

– Но ультразвук не новинка, – обиженно заметил Раус-Уилер.

– Вы уж мне поверьте, у этого прибора большое будущее, – улыбнулся Ярдман. – Наши друзья пытались сфотографировать чертежи и спецификации, но все это слишком хорошо охранялось, поэтому и решено было в конечном счете просто... приобрести основные части прибора. Но тут возникла проблема с транспортом, очень трудная проблема, потребовавшая моего личного участия. – Он говорил так, чтобы я услышал и оценил, каким незаменимым специалистом он является. – Ну а раз в нашем распоряжении оказался самолет, решено было заодно захватить и вас.

Да, Ярдман не любит пустых самолетов. Но надо отдать ему должное, он не собирался захватывать и меня.

Ярдман вышел. Раус-Уилер сидел на жестком стуле, я – на еще более жестком бетонном полу. Мое присутствие действовало ему на нервы.

– Давно не играли в уоллгейм? 11 – спросил я наконец.

Удар попал в цель. Ему сейчас только не хватало, чтобы школьные соученики его подкалывали.

– Вы уже бывали там, куда сейчас направляетесь? – продолжал я.

11

«Игра у стены», «пристенный футбол», – игра, популярная у учеников Итона. Традиционный матч проходит обычно в ноябре.

– Нет, – отвечал он, глядя в сторону.

– А вы знаете язык?

– Учу.

– Что они вам предложили?

К нему вернулось прежнее самодовольство.

– Мне предложили квартиру, машину и гораздо более высокий оклад, чем сейчас. Разумеется, я буду одним из ведущих консультантов.

– Разумеется, – сухо сказал я.

Он впервые бросил на меня взгляд. Очень неодобрительный.

– Я буду помогать интерпретировать... британский образ жизни. Я горжусь тем, что по-своему стану вносить вклад в улучшение взаимопонимания между двумя великими народами и установление более плодотворного сотрудничества.

Он говорил так, словно сам в это верил. Да уж, если он настолько самодоволен, то вряд ли изменит свое решение. Но Ярдман оставил ключи от замков на верстаке...

– Дома вас могут неправильно понять, – заметил я.

– Поначалу – да. Мне это говорили. Но со временем...

– Вы заблуждаетесь, – грубо перебил я его. – Они назовут вас предателем. Жалким, презренным изменником.

– Это неправда, – неуверенно сказал он.

– Вам нужен человек, который верно изложил бы вашу позицию, объяснил ваши резоны, с тем чтобы ваши бывшие коллеги могли испытывать к вам уважение, а также сожаление, что по достоинству не оценили в свое время ваши таланты.

Я, кажется, несколько увлекся, но Раус-Уилер поглядел на меня серьезно-задумчиво:

– Вы имеете в виду себя? Вы могли бы... представлять мои интересы?

– У меня не всегда такой грязный вид, – отозвался я. – Я имею определенное влияние на отцовских друзей, а мой дядя днюет и ночует в Реформ-клубе.

Раус-Уилер кивал, усваивая услышанное.

– Вовремя сказанное кому надо слово, – протянул он.

– А в результате признание... – предположил я.

– Ну, на это надеяться не приходится, – скромно отозвался он.

– Со временем почему бы и нет, – не унимался я.

– Вы действительно так считаете?

– Разумеется. Я был бы рад развеять дурные слухи, которые поползут после вашего... неожиданного ухода.

– Невероятно любезно с вашей стороны, – напыщенно произнес он.

– Но в данный момент я не совсем в состоянии... – напомнил я.

– М-да, – Раус-Уилер явно расстроился. – Пожалуй, что вы правы. – Он нахмурился. – Вы и впрямь могли бы оказать мне важную... я бы сказал, очень важную услугу.

– Что поделаешь, – равнодушно отозвался я. – Но ключи на верстаке. Так что решайте сами.

Он встал, посмотрел на меня, взял ключи. Подошел ко мне. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Я изо всех сил старался выглядеть равнодушным. Тут он увидел рубильник и словно окаменел.

– Ярдман велел мне включить огни на полосе, если вы попробуете что-то предпринять. – Он поспешно положил ключи назад, словно они были раскаленными. В его голосе слышалось смятение. – Ярдман считает, что вам лучше остаться здесь. Согласитесь, мне вряд ли стоит начинать новую жизнь с поступка, идущего вразрез с указаниями друзей.

– Это указания Ярдмана.

Он немного пошевелил мозгами и сказал:

– Если я позволю вам вернуться в Англию, то этого не сможет сделать Ярдман. Его система транспортировки перестанет существовать. – Он ужаснулся при виде той пучины, в которую чуть было не ввергся. – У меня могут возникнуть осложнения.

Я промолчал. Номер не прошел. Я немножко пошевелил руками, пытаясь в подражание Гудини 12 избавиться от цепей. Без толку. Через некоторое время я спросил Раус-Уилера:

12

Гудини Гарри (1874 – 1926) – американский фокусник, славившийся умением выбираться из наглухо закрытого ящика, освобождаться от пут и т. д.

– В каком отделе министерства финансов вы работали?

– Начальное финансирование.

– Что это означает?

– Субсидии.

– То есть именно ваш отдел решал, кто именно и в каком объеме получит государственные дотации?

– Совершенно верно.

– Строительство, наука, оборона...

– Да.

– И вам лично известно, какой проект находится в стадии одобрения?

– Да.

Вот, значит, почему он их заинтересовал. Тогда все понятно. После паузы я спросил: