Бурный финиш

– В каком смысле? – нахмурясь, спросил он.

– Коммунисты слишком алчны, – сказал я.

– Не понял, – отозвался он. – Вы говорите что-то не то...

– Им мало убить человека, им надо еще сломать его перед смертью. А это уже слишком.

– Ничего подобного, – сказал Раус-Уилер голосом правительственного чиновника.

– Разве вы не читали в газетах отчеты о процессах в Москве? – сказал я, удивленно вскидывая брови. – Все эти так называемые признания...

– Русские, – сказал он упрямо, – открытый и простой народ.

– Конечно, – согласился я. – Но некоторые из них очень похожи на Билли.

– Билли – англичанин.

– И куда же вы направляетесь? – спросил я.

Он поджал губы и промолчал.

– Надеюсь, – сказал я, – что ваше туристическое агентство достаточно подкрепило вашу веру в открытость, доброту и величие представителей той части земного шара, куда вы решили направиться.

– Мой мальчик, что за красноречие! – воскликнул Ярдман.

– Красноречие помогает. Отвлекает от разных мыслей, – пояснил я.

Меня вдруг охватила какая-то безрассудная отвага, и в голове сразу прояснилось. Разговаривать с этими двумя было гораздо лучше, чем в одиночестве ждать Билли.

– Цель оправдывает средства, – напыщенно повторил Раус-Уилер от кого-то услышанный девиз.

– Чушь, – возразил я. – Вы слишком высокого о себе мнения.

– Я... – сердито начал он, но осекся.

– Ну, кто вы? – сказал я. – Продолжайте. Можете не стесняться. Расскажите все как есть человеку, стоящему одной ногой в могиле.

Я вывел его из равновесия, и это уже было приятно.

– Я государственный служащий, – чопорно произнес он.

– Были, – напомнил я.

– Ну да...

– Какое же министерство?

– Финансов, – сказал он с самодовольством человека, допущенного в святая святых.

Министерство финансов. Вот это да!

– И какой же пост вы там занимали?

– Ответственный. – В голосе раздражение. Похоже, карьеры не сделал.

– Почему решили сбежать?

– Не ваше дело, – обходительность Раус-Уилера как ветром сдуло.

– Вы не совсем правы, – сказал я притворно извиняющимся тоном. – Коль скоро ваше решение сменить хозяев некоторым образом отразилось и на моей будущности, это касается и меня.

Он промолчал.

– Надеюсь, – иронически продолжал я, – вы направляетесь туда, где вас оценят по достоинству.

Некоторое мгновение в его глазах горела такая же злоба, как у Билли. «Мелкий человек, – думал я. – Полон грошовых обид. Отгоняет от себя малейшее подозрение в том, что на самом деле он не так блестящ, как ему кажется». Впрочем, это никоим образом не преуменьшало ценность информации, которую он, похоже, нес в своей голове.

– А вы? – обратился я к Ярдману. – Зачем вы-то этим занимаетесь?

Он мрачно посмотрел на меня. Кожа еще больше натянулась на его черепе.

– Идеология? – спросил я.

Он сбил пепел с сигареты, прикусил нижнюю губу и коротко ответил:

– Деньги.

– Неважно, что за товар везти, главное, чтобы за перевозку хорошо заплатили?

– Именно, – сказал он.

– Солдат-наемник. Убийство по заказу. Верность тому, кто больше платит.

– Верно, – сказал он.

Теперь понятно, вдруг подумал я, что я никак не мог его раскусить.

– Но поверьте, мой дорогой мальчик, – сказал он, – что я никогда не желал вам ничего дурного. Кому угодно, но не вам.

– Спасибо, – сухо отозвался я.

– Когда вы попросили у меня место, я чуть было вам не отказал. Но, во-первых, я был уверен, что вы долго не задержитесь, а во-вторых, ваше имя придавало конторе определенную респектабельность, что было бы нелишне. – Он вздохнул и продолжал: – Вы меня удивили. Вы так хорошо справлялись с работой... Очень хорошо. Даже слишком. Конечно, мне надо было с вами расстаться, когда умер ваш отец. Но я упустил эту возможность. Проявил эгоизм. Дождался, пока вы не наткнулись на то, что мы так тщательно скрывали.

– Это сделал Саймон Серл, – напомнил я.

– Саймон тоже, – охотно согласился Ярдман. – Очень жаль. Он тоже был поистине бесценным работником. Аккуратный, надежный. Просто незаменимый.

– Не могли бы вы поправить мне рубашку? – попросил я. – Очень холодно.

Ярдман молча встал и привел мой костюм в надлежащее положение. Прикосновение ткани к ожогам было неприятно, но это с лихвой возмещалось зашитой от холода.

Ярдман снова сел на свое место, закурил новую сигарету от окурка, не предложив закурить Раус-Уилеру.

– Поверьте, мой мальчик, я вовсе не собирался брать вас в нашу поездку из Милана. Когда мы вылетали из Гатвика, я собирался устроить нечто, что заставило бы вас задержаться и опоздать на самолет.

– Например, застрелить мою девушку, – мрачно сказал я.

– Нет, разумеется, – огорченно возразил он. – Я понятия не имел о ее существовании, пока вы мне ее не представили. Я тогда решил: а не посоветовать ли вам провести с ней денек-другой, чтобы мы могли спокойно полететь дальше без вас? Он, – Ярдман указал на покрытое одеялом тело Патрика, – сказал, что вы от нее без ума. К несчастью для вас, мой мальчик, он рассказал еще и о том, как всерьез вы занялись поисками Серла. Он рассказал нам о флаконе с таблетками. На такой риск мы уже не могли пойти.

– Риск, – с горечью повторил я. – Оказывается, все дело в риске.

– Разумеется, мой мальчик, – сказал он. – Риск – слишком большая роскошь в нашем деле. Мне и так постоянно приходится рисковать. Это может плохо кончиться. В данном случае я оказался прав. Вы сами мне сказали, куда собираетесь, вот я и велел Билли последовать за вами и удостовериться, что пара голубков будет нежно ворковать, и ничего более. Но вы вдруг вылетели из ресторана как ошпаренные и понеслись в какую-то булочную. Билли поехал за вами на машине Витторио и позвонил мне оттуда. – Ярдман развел руками. – Я велел ему убить вас обоих и обыскать под видом прохожего, решившего помочь. Он должен был сделать это, как только вы выйдете.

– Вы не хотели даже узнать, было ли что-то во флаконе, кроме таблеток?

– Риск, – повторил Ярдман. – Я же вам сказал: для нас это слишком большая роскошь. Кстати, где записка Серла?

– Никакой записки не было.

– Ну конечно, она была, мой мальчик, – с упреком сказал Ярдман. – Когда Билли привез вас к самолету, вы проявили так мало удивления, не задавали никаких вопросов... У меня есть кое-какой опыт.

– Все в бумажнике, – пожал я плечами.

Он посмотрел на меня с одобрением и, перешагнув через Патрика, прошел в туалет, откуда вынес мой пиджак. Он выложил содержимое карманов рядом с собой на доски. Когда он извлек стодинаровую купюру и развернул ее, оттуда выпал клочок бумаги и пучок сена.