Бутик ежовых рукавиц

– Это ерунда, – вздохнула старушка, – кабы дуре мой артрит…

– Или начальника-гада, – вклинился в беседу зануда.

Я встала и двинулась к выходу. У каждого своя радость. Лично мне для полного счастья сейчас необходимо отыскать Амалию. И очень надеюсь, что у нас дома никого не будет.

Распахнув дверь, я хотела крикнуть: «Есть кто живой?» – но фраза застряла в горле.

Весь пол в прихожей был усеян ботинками, сапогами, тапками… Кто-то из наших искал обувь в галошнице и, найдя необходимое, умчался по делам, оставив жуткий кавардак. Решив не убирать безобразие до возвращения негодника, я пробралась на кухню и остолбенела. Шкафчики открыты, пакеты с крупой разорваны, по плитке разбросаны сухофрукты, фантики от конфет, остатки губки для мытья посуды…

Ноги подкосились, я села на табуретку. Можно было бы предположить, что в отсутствие хозяев в квартире повеселились собаки, но наши псы никогда не позволяют себе подобных асоциальных действий. И потом, я же отправила всю стаю на второй этаж, к Вите. Пока по дому ползает эфа, мопсам, стаффихе и двортерьеру лучше не оставаться одним в квартире. Надеюсь, мангусту… Ларри!

Я начала бегать по комнатам в поисках зверька, выкрикивая на разные лады его имя, и чем дольше искала животное, тем больше ужасалась. У Кирюши в спальне перевернуто постельное белье, подушка сгрызена, по полу мотаются белые перья. У Лизаветы открыт шкаф, на ковре лежали джинсы, футболки, белье, косметика.

К Юлечке и Сережке я даже побоялась заглянуть, хватило вида Катиной спальни, в которой на полу громоздились не только вещи и занавески, но даже многочисленные медицинские справочники. У меня опустились руки. Нет, очень хорошо знаю, что сдаваться нельзя никогда, ни при каких обстоятельствах, но как успеть убрать квартиру до возвращения домашних?

– Господи, – донесся из коридора вопль Юли, – Сережа! Ты только глянь!

Я втянула голову в плечи. Ну, началось…

– Офигеть, – подхватил Сережка, – вау! А в ванной!

Я вздрогнула, в санузел зайти не успела. Значит, пронырливый Ларри добрался и туда. Интересно, куда подевался мангуст? Не успела я подумать о зверьке, как что-то теплое, нежное, шелковистое коснулось руки. В кресле около меня мирно сидел невесть откуда взявшийся Ларри.

– Шампунь, – голосила Юля, – весь вылился в ванну, бутылочки разрезаны…

– Нет, – возразил Сережка, – разгрызены.

– Полотенца в лохмотья!

– Мой халат! И пена для бритья!

– Слышишь? – шепотом спросила я у Ларри. – Ладно, в шкафах ты орудовал в поисках змеи. Но шампунь зачем испортил?

Ларри скромно опустил глаза.

– Безобразник! – возмутилась я. – А кухня… Сильно подозреваю, что ты съел все конфеты!

Мангуст шумно вздохнул, потом поскреб меня лапой.

Я удивилась.

– Это как понять?

Ларри сунул мне под блузку сначала голову, а потом быстро улегся на животе.

– Ну ты наглец! – восхитилась я. – Сначала напакостничал, а теперь прячешься. Неужели сообразил, что не выдам тебя? Мне не с руки рассказывать про эфу.

Дверь в комнату распахнулась, на пороге возникла красная от гнева Юля.

– Лампа, – закричала она, – сию секунду объясни, кто испортил все средства в ванной!

– Это не я! – вырвалось из моего рта.

– Никто и не утверждает, что ты грызла пластиковые упаковки и жрала мыло, – пошла в разнос Юлечка.

– Матерь божья! – загремело из комнаты супругов. – Мой архив!

Я постаралась сделаться незаметной.

– Юля, – орал Сергей, – беги сюда!

– Сейчас мы с Лампой придем, – ответила жена.

– Меня не звали, – напомнила я. – Кстати, сама только-только пришла и поражена не меньше вашего.

– Где собаки? – взвизгнула Юля. – Может, они взбесились?

– Стая ни при чем, – бросилась я защищать псов, – их дома нет!

– Куда же подевались? – поинтересовался Сережка, появляясь за спиной жены. – На танцы отправились?

– Нет, в гости.

Сергей вытаращил глаза.

– К кому?

– Отвела их к Вите. Ему скучно, целый день один, – затараторила я, – вот, подумала, пусть собакам порадуется.

Юля и Сережка переглянулись, и из них посыпалось:

– Лампа, колись!

– С чего мы все заснули посередине дня?

– А теперь везде разгром…

– Немедленно отвечай!

И тут, в самый неподходящий момент, Ларри ожил под кофтой. Я попыталась прижать юркого мангуста, но тот довольно больно оцарапал мне кожу.

– Ой! – вылетело из горла.

– Ты чего корчишься? – нахмурился Сережка.

– Живот болит, похоже, съела несвежую сосиску, – соврала я.

– Ой, гляди, – протянула Юля, – он у нее ходуном ходит.

Юлечкин указательный палец ткнул в мою сторону.

– Похоже, сосисочка-то живая, – ухмыльнулся Сергей, – вон как под кофтой в желудке вертится.

Я хотела удержать Ларри, но зверек вылез наружу и без всякой опаски уставился на Юлечку.

– Крыса! – подскочила последняя.

– Мангуст, – обиделась я за Ларри. – Очаровательный, милый и умный, теперь с нами поживет.

– Офигеть не встать, – вымолвил Серега. – Он дикий?

– Нет, ручной, – бросилась я прояснять ситуацию, – ходит в лоток, обожает молочное…

– А еще шампунь, мыло, косметику, вещи, – добавила Юля.

– Занавески и книги, – подхватил Сергей. – Зачем нам мангуст?

– Змею ловить, – брякнула я и захлопнула рот.

Но поздно. Слово, как известно, не птичка.

– Кого? – спросила Юля и, не дожидаясь моего ответа, запрыгнула с ногами на диван. – У нас тут пресмыкающиеся ползают?

– Немедленно отвечай, – принялся трясти меня Сергей.

Я собрала в кулак все мужество и рассказала про эфу.

– Катастрофа, – обморочным голосом прошептала Юля, узнав правду, – беда. Надо немедленно уезжать из дома.

– Куда? – спросил более трезвомыслящий Сергей.

– Например, в гостиницу, – воодушевленно ответила Юля.

– Нас не пустят с собаками, – робко возразила я, – а еще имеется Ларри.

– Он-то останется тут! – заорала Юля. – Ладно, если не отель, тогда… тогда… тогда… к Машке Родионовой. Сейчас, сейчас… Алло, Машуня, привет. Как дела? Отлично! Слушай, пусти переночевать. Как кого? Нас. Всех. Да, да, и собак тоже. Всего на недельку. А-а-а! Прости, не знала. У Родионовой ремонт.

Последняя фраза адресовалась уже нам с Сережкой. Я тихонечко вздохнула. Юлечка очень умная, но иногда ей свойственна наивность. Тем временем девушка связалась с другой подругой.