Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Было записано
Шрифт:

— Как вы намерены действовать? — поинтересовался Овечкин.

— Через три недели меня будут ждать посланцы Шамиля у Герзель-аула.

— Как?! Вы уже договорились?

— Конечно!

— А если бы мы не пришли к соглашению?

— Просто не поехал бы.

Овечкин был выбит из колеи моим ответом.

— Там же в плену томятся наши товарищи!

— Ну так и езжайте сами! — окрысился я.

Вот же морализатор хренов! Учить он меня будет.

— Что вы себе позволяете?! Мы с вами в разном положении.

Тут меня порвало.

— Конечно, в разном! Вы не ползали

на брюхе по всей Черкесии, чтобы вытащить из плена барона Торнау. Не карабкались на отвесную гору Ахульго под шквалом пуль и камней. Вас не рубли черкесы на Кубани, а чеченцы — в Ичкеринском лесу. Скольких вы вытащили из плена, господин штабс-капитан? Ни одного? А я — десятки! Офицеров и рядовых, солдат и матросов! А похоронил — сотни!

Наверное, мое перекошенное лицо с багровым косым шрамом стало страшным. Овечкин отпрянул.

— У меня жена, дети…

— Будто у меня нет! — я разозлился как тысяча чертей.

До штабс-капитана дошло.

— Поверьте! — горячо воскликнул он. — Меня тяготит моя миссия. Ваша смелость — этого не забудут в кавказских войсках!

Да-да, верю-верю. Еще как забудут. Кто помнит о переговорщиках? Насколько знаю из истории, никто и не знал имени человека, который через 12 лет договорится о спасении из плена Варвары Орбелиани и несчастной Нино Чавчавадзе[3]. Кстати, нужно будет предупредить Григола о грозящей ему в будущем беде. Сошлюсь на вещий сон.

— Жду приказа о моем производстве, — спокойно отрезал я и от души потянулся. До чего приятно снова чувствовать себя здоровым!

[1] Траскину выхлопотал генеральский чин Граббе в начале лета 1842 г.

[2] В реальной истории в конце июня 1842 г. пленники совершили побег. Спастись удалось только подполковнику Снаскареву, двум его денщикам и линейному казаку.

[3] Этим человеком был юнкер армянского происхождения, уроженец Шуши, Исаак Громов.

Глава 21

Коста. Дарго — октябрь 1842 года.

Столица Шамиля, Дарго, меня реально поразила. Не так я представлял себе горный аул. Ждал что-то вроде сурового неприступного Ахульго, а вместо этого увидел очаровательную уединённую продолговатую долину с кристально чистым ручьем и хаотично разбросанными домиками в окружении маисовых полей. С купами многолетних деревьев, а вокруг — густейшие леса, в которые не проникают солнечные лучи, тёмные ущелья и высокие горные хребты. Именно, эти вековые леса и горы были защитой селения, а не жалкая плетневая изгородь вокруг Дарго, вроде той, которая опоясывает казачьи станицы. Казалось, Шамиль выбрал это место за его пасторальную красоту, а не из соображений безопасности. Или в насмешку. Он словно говорил русским: приходите и берите. Мне не жалко. Сожгу и уйду в другую долину.

Добраться до Дарго оказалось непросто, хотя мои проводники, встретившие меня у Герзель-аула, повели меня гораздо более удобной дорогой, чем выбрал Граббе для своей бесславной экспедиции. Тоже нелёгкая, с бесконечными подъемами и спусками, высоченными чинарами и извилистой тропинкой. Но зато была вода. Я помнил, как мучила жажда Чеченский отряд — особенно, на обратном пути.

Последние

семь верст оказались самыми трудными. Дорога шла через лес, порой по уступам шириной не более вытянутой руки. С одной стороны — узкий овраг, но такой глубокий, что выскочивший из-под лошадиного копыта камень достигал дна через некоторое время. С другой — почти отвесная стена. Как тут протащить артиллерию и обоз?

Ха! Поймал себя на мысли, что стал мыслить исключительно военными категориями. А еще в отставку собрался! Пора приучаться к гражданской жизни, Константин Спиридонович!

Спуск в котловину по пологим зеленым скатам после прорыва через тесно растущие деревья — самая легкая часть пути. Далее мы ехали по равнине к двухэтажному дому, окруженному многочисленными строениями — резиденции Шамиля.

— Урусы построили, — пояснил мне молчавший до этого один из проводников.

— Пленные?

— Нет. Наши. Там живут, — махнул он рукой в сторону группы саклей и с трудом выговорил трудное слово. — Поляк. Там их слободка.

— Где я буду жить? У имама?

Мюрид посмотрел на меня, как на умалишенного.

— Домов для гостей хватает. В дом Ахверды-Магомы тебя отвезем.

— Все наибы тут живут? — решил я воспользоваться неожиданной словоохотливостью проводника.

— Нет. Шоип-мулла — в Цонторой. Версты четыре отсюда. Другие — кто где: в Беной или далеко отсюда, в своих наибствах. Многие приехали. Хотят тебя послушать.

«Кажется, его смутила моя черкеска, и он не понял, кто я такой».

Дом прославленного полководца Шамиля, Ахверды-Магомы, ничего особого из себя не представлял. Обычная турлучная сакля. Меня разместили в кунацкой. Помогли развесить оружие на стене. Подали воду для умывания. Принесли кирпичный чай. Потом скромный ужин, но с солью. Это был знак внимания к гостю, за который стоило поблагодарить.

— Правду говорят, что ты необычный урус, — хмыкнул мюрид, принёсший еду.

Я узнал его. То был Юнус из Чиркея. Встречался с ним в лагере Граббе под Ахульго.

Я не русский, уважаемый Юнус. Я грек. Кавказец. Рад, что вы выжили на горе.

Верный спутник Шамиля удивленно вздернул брови. Присмотрелся. Кивнул каким-то своим мыслям.

— Когда я увижусь с великим имамом?

— Шамиль — просто имам. Запомни, он не терпит ни восхвалений в свой адрес, ни излишеств.

Кончено. А то я не догадался! Шамиль не стал бы тем, кто он есть, если бы не использовал весь арсенал пиар-манипуляций массами. Никто его, естественно, не учил. Природный талант. Политик-самородок. Социальный цинизм отточен как бритва. Остается только восхищаться.

Я слышал историю, как он приказал наказать плетьми свою мать за то, что она ходатайствовала за чеченских старейшин. А потом взял на себя ее вину, подставил свою спину. Всем показал яркий пример и любящего сына, и сурового, но справедливого вождя.

— Завтра он тебя примет, — прояснил мне расклад Юнус, убедившись, что я все понял, и направился на выход.

— Скажи мне, могу ли я увидеть пленных?

— Завтра! Все завтра!

— А где хозяин дома?

— Ты не знаешь? — удивился Юнус. — Готовит свадьбу Шамиля в Большой Чечне.

Поделиться с друзьями: