Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины

Вот уже много лет наш мир не видел никаких спонтанных массовых проявлений оригинальности. Тем не менее фрики, самые настоящие фрики, в нем до сих пор существуют. В основном это женщины, как правило, богатые и разменявшие восьмой десяток. Они превращаются в абсолютно синтетические существа, потому что в их телах не остается ровным счетом ничего из того, чем изначально одарила их природа. Они превращаются в человекоподобные артефакты, самопальные (несмотря на полную зависимость от мастерства пластических хирургов, дизайнеров одежды и парикмахеров) объекты искусства. Реальный фрик – это оригинал, а не копия. Фриковские моды и движения приходят и уходят, а истинные фрики продолжают играть свои сольные партии, упорно отказываясь искать в жизни легких путей.

Быть индивидуальностью – очень одиноко. А ведь в нашем мире титанических корпораций, монолитных государств и манипулирующих сознанием людей средств массовой информации строже всего насаждается абсолютистский конформизм и единообразие. Сдается мне, что сегодня быть оригиналом и иметь собственный стиль может только фрилансер или человек свободной профессии. Но и ему придется трудно. Ведь стоит только кому-то вырваться за рамки навязанных клише, как его образ сразу же начинают копировать, клонировать и рекламировать, в результате чего мы в самом скором времени получаем еще одно клише. Я стал задумываться, а возможно ли сегодня вообще мобилизовать людей на хоть какое-то массовое проявление эксцентричности? Признаюсь, я очень ностальгирую по фриковской солидарности и по ощущению, что это наше братство сулит нам в конечном итоге полную власть над миром, и с нетерпением жду появления какого-нибудь символа или знака отличия, при помощи которого можно было бы заявить о своей преданности делу идеологического нонконформизма и визуальной оригинальности. Ирокезы на голове, пожалуйста, не предлагайте. «Женатый белый мужчина ищет единомышленников в среде взрослых эксцентриков…»

В статье, написанной в 1958 году для журнала « Esquire» [2] , Джек Керуак говорил:

...

«Бит-поколение. Такое было нам видение, мне и Джону Клеллону Холмсу, и Аллену Гинзбергу даже в еще более широкой перспективе, видение, что вдруг поднимется перемахнувшее за сорок поколение безумных, просветленных хипстеров и начнет бродить по всей Америке, что заполонят страну бродяги и автостопщики, оборванные, блаженные, прекрасные, красивые какой-то новой уродливо-элегантной красотой… видение это было навеяно тем, как произносили слово «бит» в вечернюю пору на тротуарах Таймс-сквер и перекрестках Уэст-Вилладж, в других городах послевоенной Америки… оно говорило нам, что мы бедны, но полны неистовой надежды».

В нашем времени забавнее всего то, что в нем существуют все прошедшие времена и все эпохи одновременно. Наше время стало этаким временем в квадрате. Прогуляйтесь по улице, и увидите битников (ну, или их достаточно точные факсимиле). Вы увидите и хиппи, и панков, и пиратов-денди в стиле Джека Воробья. Любая эпоха существует в нашей, покуда ее можно выразить при помощи одежды. Многие и многие люди чувствуют себя чужими в нашем времени и сами создают для себя свои идеальные эпохи. Однако конкретные периоды истории и культуры привлекают целые группы людей, обладающих схожими вкусами, и в результате возникают целые сообщества людей, живущих в альтернативных временах, то есть своеобразные островки прошлого, омываемые волнами настоящего.

Может быть, выход в том, чтобы вырваться за пределы механизма этой машины времени и культурологически реинкарнировать обратно в прошлое. Мне думается, нам надо возродить профессии и ремесла былых времен, чтобы снова появились пастухи, каменщики, кровельщики, козопасы, поэты, а также заново научиться собираться вместе, чтобы шить лоскутные одеяла, играть в бридж и петь тирольские йодли, потому что в ином случае мы все скоро рухнем в кроличью нору Интернета и растворимся в цифровом «нигде». В иные дни мне кажется, что я уже почти вижу, как ко мне по улице приближается наше новое ретро-будущее.

Я помню те времена, когда поп-философия Маршалла Маклюэна была еще новинкой, я помню, как здорово было считать миниюбку общинным костюмом. Вудсток называли великим сходом племен, но тогда мы просто и сами не знали, что делаем. Нам не удалось совершить революцию. Но сегодня у нас гораздо больше пространства для маневра. Теперь у нас есть огромное и доступное для всех киберпространство и в сто раз больше инструментов для поиска подходящих себе племен. Чем больше мы будем культивировать свою индивидуальную непохожесть на всех остальных, тем быстрее сможем собрать вокруг себя достаточное количество единомышленников-эксцентриков, чтобы создать новые племена, в которых нам будет гораздо приятнее жить и процветать.

Как быть настоящим другом

Вас тоже бесит, когда какое-нибудь очень хорошее слово вдруг меняет свое значение? Как, к примеру, вышло со словом «friend», которое в последнее время стало означать не столько «друг», сколько, собственно, «френд»? В результате мы все запутались, и теперь нам приходится разбираться в человеческих отношениях с самого начала.

Что означает это слово в эпоху «Фейсбука»? Что такое дружба в цифровом полусвете и к чему она нас обязывает? Как отличить друга от простого знакомого в мире, где стало принято «френдить» даже тех, с кем не знаком лично? В чем разница между другом, френдом и контактом в адресной книге? Возможно ли быть другом женщине? А френдом? Расскажу вам все, как лучшим друзьям.

В идеале, друг – это человек, с которым ты встречался лицом к лицу, который тебе нравится и с которым ты готов проводить время, хотя, в принципе, дружеские отношения вполне возможно наладить посредством длительной и кропотливой переписки, особенно в том случае, если одна из сторон отсиживает свое в каталажке. Традиционно считается, что дружба возникает со временем, потому что для нее необходимо взаимное доверие и духовное родство, которое невозможно установить при первой же встрече. Тем не менее сегодня, получив возможность цифровой эксплуатации общих персональных слабостей, люди стали считать, что «дружить» между собой можно наборами личных данных, резюме или «профайлами».

Вообще-то слово «друг» определяется словарями как человек, к которому испытываешь симпатию, привязанность и доверие. Заметьте, человек, а не набор данных. Friend – это существительное, и моду на оглаголивание этого слова я считаю явлением прискорбным и, хочется надеяться, временным. Я не желаю никого френдить сам и не хочу, чтобы меня френдили другие, хотя совсем не прочь время от времени с кем-нибудь подружиться. Больше всего меня во всей этой истории беспокоит тот факт, что под словом «дружить» предполагается двусторонний процесс, тогда как термин «френдить» подразумевает сугубо одностороннее решение. В нем есть определенная агрессивность и намек не на дружеские объятья, а на взаимоотношения охотника и жертвы.

«Френдят» меня незнакомые мне люди очень часто, потому что у меня есть аккаунты и на MySpace, и на Facebook. Майспейсовскую страничку мне сделал один из моих настоящих друзей, и там у меня есть около 350 «френдов», из которых лично я знаю только человек пятнадцать или около того, а остальные – это в основном молодые музыканты, потому что именно в этой социальной сети юные авторы постят свои музыкальные произведения. Тем не менее среди «френдов», не являющихся даже простыми знакомыми, попадаются и весьма занимательные экземпляры. Один запрос на «дружбу» пришел мне от Ондина, уорхоловской суперзвезды, которого я знал лично, и в профайле у которого было указано, что ему нынче семьдесят три года. Все бы хорошо, да только Ондин умер еще в 1989 году. А еще я числюсь среди френдов Фриды Кало, хоть и не помню, чтобы у нас с ней были дружеские отношения в реале, что и немудрено, потому что она покинула сей мир, когда мне было всего семь лет от роду.

...

Дружба возникает со временем, потому что для нее необходимо взаимное доверие и духовное родство, которое невозможно установить при первой же встрече. Тем не менее сегодня, получив возможность цифровой эксплуатации общих персональных слабостей, люди стали считать, что «дружить» между собой можно наборами личных данных, резюме или «профайлами».

Сын у меня живет в Корее, и я, прослышав, что он выкладывает на «Фейсбуке» фотографии, которые, конечно, забывает послать мне, зарегистрировался там под вымышленным именем. Как ни странно, все достаточно быстро узнали, что я – это я, и предложения стать «френдом» незнакомых мне людей посыпались на меня и с «Фейсбука» тоже.