Быть собой

Это размышление, больше похожее на угрозу, напомнило императору, с кем он сейчас говорит, и тот вернулся к первоначальной теме разговора.

— Не забуду. Но мы отвлеклись, ты так и не сказал, что забыл в моем храме.

— Может, решил заглянуть на обед?

— Смешная шутка, — скривил губы Анаториан.

— А может, захотел ускорить события.

Анаториан обратился в слух — Фарнир никогда ничего не делал просто так. В каждом его действии был скрытый смысл, а иногда даже несколько таковых. Нужно слушать и запоминать, и, быть может, удастся понять что-нибудь.

— Я слушаю, очень, очень внимательно.

— Это похвально, — подбодрил его Фарнир. — Тогда я стану говорить, очень, очень медленно. Итак, наша маленькая игра началась, но вот какое дело… Помнишь, я говорил, что ребятки слабы?

Анаториан кивнул.

— Это я был еще весьма мягок по отношению к ним. Правда в том, что моим игрушкам придется потратить немало времени, прежде чем они будут в состоянии потанцевать с тобой.

— Приятно это слышать.

— Тебе-то, конечно, а вот мне — не очень. Поэтому я решил добавить в нашу главную игру еще одну, поменьше и попроще.

— И как она будет называться? — подтолкнул бога Анаториан, который начал понимать кое-что.

— Кошки-мышки. Они будут убегать, ты догонять. Сумеешь — молодец, нет, — тут еж подмигнул императору, — не молодец.

«Стало быть, сейчас меня ждет пара новых подсказок. Что ж, послушаем».

— Ищи их на границах своей могучей державы. Смотри на яростный север, но не упускай из вида и развратный восток.

Еж быстро перебрался к полупустому блюду с фруктами, выудил оттуда гроздь винограда, которую целиком отправил в пасть, и продекламировал:

— Пойми их, и сможешь поймать. Поймай их, и сможешь понять. Играй же, и ты сможешь жить. Живи же…

Он на миг замер и ухмыльнулся, после чего закончил:

— Чтоб снова убить.

В следующий миг бог исчез, и в огромном зале воцарилась тишина.

«Север и восток. Север и восток», — Анаториан вернулся к трону и уселся на него, оперившись локтями на подлокотники и опустив подбородок на сплетенные в замок ладони. — «Слишком прозрачные намеки, а я не настолько глуп, чтобы их не понять. Яростный север — это бунт. Развратный же восток… Тут чуть сложнее — речь идет об Атериаде. Мне придется искать второго там. А еще на востоке империи было жилище Маркация».

Он покачал головой.

«Не верю в такие совпадения. Давно отучился. Стало быть, второй действительно жил у него и сбежал в Атериаду. Хорошо».

Хотя на самом деле хорошего было мало. Император сумел подготовить немало свежих войск, которые планировал использовать против Таверионской республики возможно уже в этом году. Таверионцы давно стали костью в горле, и с ними следовало что-то сделать, но он все откладывал окончательное решение вопроса в долгий ящик, постепенно укрепляя свою державу, усиливая армию и, самое главное, флот. И вот, когда почти все было готово к большому походу, пришел один еж и все испортил. Опять же, ни о каком совпадении или скуке тут не могло быть и речи. Фарнир либо не хотел, чтобы он схватился с республикой прямо сейчас, либо не желал, чтобы война велась исключительно между Фаром и Таверионом. Ведь когда Фар атакует Атериаду, то будет непросто избежать войны как с республикой, так и с Селианской империей. Если к этому добавить взбунтовавшийся север, картина получится неприятная.

Значит, спешить придется медленно.

«Сперва умиротворим Ганнорию, отправлю туда Цирилена с его людьми, пускай усилят карательный легион. Ну а потом… Потом Атериада. Фарнир хочет поиграть в кошки-мышки? Что ж, почему бы и нет».

Он принял решение и поднялся с трона.

«А даже если все пойдет так, как задумал Владыка Хаоса, то у моей империи достаточно прочный фундамент, она выдержит серьезную войну».

Анаториан величественно спустился в зал. Проходя мимо алтаря, он взял с подноса последний персик и вонзил зубы в мякоть, чувствуя, как по губам течет сладкий сок.

«Мы еще посмотрим, кто кого, о великий и могучий небожитель, посмотрим».

Он вышел из храма и столкнулся нос к носу с замершими возле дверей Цириленом и Лицием. Щелкнув пальцами, Анаториан снял заклинание и приказал:

— Пускай моление продолжат. Распорядитесь, чтобы жрецы принесли обильные жертвы Картарасу.

Лиций и Цирилен переглянулись.

— Да, жертвы не повредят. После этого я буду ждать вас, а также всех легатов, во дворце.

— Понял тебя, о божественный, — в один голос ответили они.

— Хорошо. Исполняйте.

Анаториан решительно направился к своим носилкам.

«Мы еще посмотрим», — мысленно повторил он, улыбаясь.

Глава 2

Воздуха почти не осталось, он брел по пылающему зданию, кашляя и задыхаясь от дыма. Пламя с треском пожирало все, до чего дотягивалось, разбрасывая во все стороны искры. Трегоран не помнил ни единого заклинания, он не понимал, как оказался в этом странном месте, и почему не может покинуть его. Оставалось лишь переставлять ноги и двигаться. Наконец он добрался до обитой медью двери, толкнул ее и оказался в спальне Маркация. Маг лежал на кровати, а возле него стояла, занеся нож над головой, Этаара. При виде юноши она издевательски рассмеялась.

— Ничтожество! — крикнула девушка. — Евнух!

— Стой! — заорал он. — Не делай этого!

Этаара захохотала, и нож понесся вниз, вонзаясь в сердце мага.

— Ты плохой ученик! — Глаза Маркация неожиданно распахнулись, и теперь тот смотрел на юношу пронзительно и страшно. — Позволил мне умереть!

У него изо рта рекой полилась кровь, в считанные мгновения залившая весь пол.

Трегоран заорал от ужаса и бросился прочь из комнаты, но едва открыл дверь, как вошел в точно такое же помещение. Этаара стояла с занесенным над головой ножом, а на ложе лежал…его отец. Он был неестественно бледен и связан по рукам и ногам.

— О боги, нет! — Трегоран бросился вперед, но безжалостная фарийка опустила свое кошмарное оружие. Отец захрипел, изогнулся в предсмертной муке. Его ноги принялись колотить по кровати, сбивая простыни. Из раны и изо рта отца хлынула алая кровь.

Трегоран опустился на колени и сжался, закрывая руками голову. Он принялся тихонько подвывать от отчаяния и безысходности, и лишь шум со стороны заставил юношу оглядеться. Чародей был дома, лежал, забившись в угол. Отец, дергая ногами, валялся неподалеку. Из дальней комнаты доносились кошмарные вопли сестер, а здесь, прямо на его глазах, несколько фарийцев под предводительством офицера, валили на пол мать…

— Вот видишь, что бывает, когда ты — ничтожный червяк? — раздался над его ухом вкрадчивый голос Этаары. — Смотри, сейчас они отымеют ее. На твоих глазах. Милое зрелище?

Трегоран жалобно застонал.

— Ну-ну, не волнуйся, я избавлю тебя от него. — Горла коснулось что-то холодное, пахнущее кровью и смертью. — Передавай привет своим богам.

Острая боль пронзила юношу и тот заорал…

* * *

— Тише, тише, — сильные руки схватили его, не давая дергаться. — Друг мой, все хорошо, тебе приснился дурной сон.