Быть собой

— Базы?

— Угу. С них, когда все пойдет наперекосяк, можно какое-то время будет досаждать фарийцам. Возможно даже, получится уничтожить парочку когорт, после чего я, как и все выжившие, исчезнем. А когда на севере станет спокойнее, можно будет продолжить.

— И как же быстро это случиться?

— Мой опыт говорит, что после того, как нашу, хм, — Бочка кашлянул и пожевал губами, подбирая нужное слово, — ну, пускай, армию разобьют, пройдет годик, и все вернется на круги своя. Важно пережить именно это время, предварительно убив столько легионеров, сколько получится.

— Ага. Ведь так важно вырезать пару отрядов, — Элаикс говорил совершенно серьезно и даже спокойно, хотя внутри у него все кипело от негодования.

— Ты и не представляешь, насколько. Парни должны видеть, что мы не сбежали и можем бить южан.

— А почему просто не начистить им морды вместе со всем войском?

Ливитар застонал и возвел очи горе.

— Ты меня не слушаешь, ведь так? Они победят в любом случае.

— Не узнаем, пока не попробуем.

Ливитар фыркнул.

— Твоя разукрашенная пробовала. Я тоже. Вот только она ничему не научилась на своих ошибках, в отличии от меня, — он криво усмехнулся. — Потому и командую тысячами, а она до того, как встретила тебя, прибилась к какой-то убогой банде и только собой не торговала, ведь ни один нормальный ганнорец не пойдет под ее начало.

— Она командует людьми, — процедил Элаикс.

— Нет, не командует. Они просто готовы, скрепя сердце, подчиняться приказам, которые исходят от тебя.

Элаикса все это стало утомлять. Особенно ему не понравилось отношение Ливитара к Эльре, без помощи которой он, наверное, уже и не сумел бы сладить с оравой, свалившейся на шею. Разговор стоило заканчивать, но ссориться с Бочкой, как бы сильно он ему не нравился, действительно не стоило.

— Ладно, я тебя понял. План, в принципе, неплох, — Элаикс постарался проявить максимум дипломатичности, но, кажется, ввести в заблуждение Ливитара не получилось — тот посмотрел на него почти с жалостью. — Но как я могу тебе помочь?

Бочка ждал этого вопроса.

— Ты умнее прочих, — ответил он. — Целеустремленней. Сильнее, наконец! Ты не отсюда, у тебя мозги работают иначе, ты можешь меня понять и присоединиться, они — нет.

— Присоединиться? — прищурился Элаикс. — Пойти в подчинение?

На лице Бочки не дрогнул ни единый мускул.

— Нет. Я говорю о равноправном партнерстве. Мы уже договорились помогать друг-другу во время осады, что помешает продлить соглашение? М? Дай тому же Грантару задание подготовить кое-что на черный день, он в таких вещах знает толк. За оставшееся время Крыса обустроит пару лагерей в лесах, и когда наши идиоты поскачут навстречу собственной смерти, мы благополучно будем ждать удачного часа, сидя в тепле, объедаясь мясом и упиваясь вином.

— А что потом? Когда наедимся и напьемся.

Ливитар взглянул на него, точно на дурака.

— Продолжим убивать фарийцев.

— Путников на дорогах, небольшие патрули, изредка и с опаской — обитателей небольших поместий? И какой же от этого толк? Так мы Фара не разрушим.

— А мы его никак не разрушим! — с яростью в голосе прокричал Ливитар. — Империя незыблема и простоит она еще не одно поколение. Единственное, что мы можем, так это покусывать ее, точно комары! В истории уже были такие случаи, я читал.

Элаикс открыл рот, чтобы резко и колко ответить, как вдруг до него дошел смысл сказанного.

— Читал? Книги?

— Нет, корыта для овса! А ты как думаешь?

— Стой. Ты умеешь читать?

— А вот это было действительно обидно, — очень спокойно — убийственно спокойно — проговорил Бочка.

— Извини, не хотел тебя оскорбить, просто заметил, что ганнорцы не жалуют письменность.

— Жизнь заставила, — нехотя признался Ливитар. — И я понял, насколько важны книги, жаль, что так поздно. Но речь сейчас не о них. Ты не ответил.

Элаикс задумался. Вообще-то, если отбросить неприязнь и гордыню, а после — подумать, предложение толстяка не казалось столь уж и глупым. Фарийцы действительно сильны. У них много легионов, оружия, денег. Всего! Даже если восставшие победят легион, который придет с юга — а в том, что он уже на подходе, сомнений не оставалось, — вслед за ним император просто пошлет еще один. Или два. Или три. Кто-то рассказывал ему, что жители Вечного Города никогда не сдаются и не смиряются с поражениями. Ты можешь разбить их девять раз, но на десятый они обязательно придут в количестве, достаточном для того, чтобы вернуть утерянных золотых орлов и затолкать их тебе в задницу.

Нет, отказываться от хорошей драки он не собирался, но может…

«Ну, а почему нет? Что я теряю?» — подумал Элаикс.

— Я поговорю с Грантаром, — произнес он. — Скажу, чтобы тот обсудил этот вопрос с тобой и взял достаточно людей и припасов.

Широкое лицо Бочки расплылось в улыбке.

— Но! — повысил голос Элаикс. — Когда империя придет, я и большая часть моих людей выступит в поход против нее.

Ливитар вздохнул и сделал неопределенный жест рукой.

— Идите, если без этого никак. Но я все равно благодарю тебя за благоразумие.

Элаикс поднялся, Ливитар последовал его примеру и протянул руку.

— До встречи. — Тимберец принял его крепкое рукопожатие.

— Увидимся, — согласился ганнорец.

* * *

За две недели, прошедшие с разговора, ничего важного и не случилось. Крепость фарийцев так и осталась в осаде, ганнорцы все также предпринимали вялые попытки взять стены и, потеряв еще несколько сотен воинов, успокоились. Свежие отряды продолжали стекаться к городу, ставшему своеобразным центром восстания, сюда же непрерывно пребывали телеги с фуражом и провиантом — предприимчивые торговцы решили подзаработать и на войне. Естественно, каждый из них был ганнорцем, ведь фарийцев, не сумевших укрыться, в эти дни ждала только смерть, но все-таки Элаикса изрядно позабавила расторопность этих готовых на все ради наживы людей.

Торговцы же принесли дурные вести на тринадцатый после знаменательного разговора день.

«Фар идет».

Эта новость, пущенная кем-то из толпы, еще до полудня разлетелась по всему разношерстному ганнорскому воинству, с каждым часом обрастая новыми леденящими душу подробностями.

— С юга идет легион.

— Нет, два.

— Да какое там, их пять.

— И император сам ведет солдат!

— А с ним все маги империи.

Подобные слухи циркулировали и раньше, но на сей раз все было куда серьезнее — свидетельства, неясные и туманные, множились с каждым часом, и на сей раз были весьма однозначными, хотя и не подкрепленными какими-либо доказательствами. В любом случае, их оказалось достаточно, чтобы слабые духом заколебались. Уже к вечеру стали появляться первые дезертиры и Элаиксу пришлось отдать Бартиху соответствующие распоряжения.

Лысый атериадец обрадовался сверх всякой меры, потому что получил возможность карать по своему усмотрению любого, кто посмеет нарушить клятву, данную Старшому. Правда, юноша строжайше запретил пытать и тем более убивать беглецов, пойманных в первый раз, однако он понимал, что обожающий чужие страдания Философ найдет способ потешить свои извращенные чувства.

Юноша метался, точно лев, запертый в клетке. Он понимал, что империя, кажется, действительно нанесла удар, однако без веских свидетельств, более серьезных, чем болтовня заезжего торговца, действовать не мог.