Бывшие. Мне не больно

Засовываю в уши наушники, включаю музыку и, перепрыгивая лужи, иду, подпевая. До моего дома остается каких-то пару кварталов, когда меня резко дергают назад, и я едва не падаю, не в силах устоять на немаленьких каблуках.

Насильник. Вор. Маньяк. Вереница страшных мыслей проскакивает в моей голове. Разворачиваясь, я замахиваюсь, чтобы начать сопротивляться, потому что без боя сдаваться не буду. Параллельно этот кто-то пытается сорвать у меня сумочку, но резко, в одну секунду, все прекращается.

Черный вихрь налетает на того, кто пытался украсть у меня вещи. Завязывается потасовка с матами и дракой. В конечном итоге вор ретируется, и передо мной выпрямляется Слава.

Натыкаюсь на взгляд темных глаз, которые в ночи кажутся черными.

— Черт, Морковка! Обязательно тебе ходить ночью в одиночестве? — спрашивает он, а я шокированно смотрю на него.

— Где хочу, там и хожу! Тебя забыла спросить! — злость затапливает меня, накрывает волной. — И вообще, что ты тут делаешь?! Преследуешь меня?

— Хотел убедиться, что ты нормально добралась до дома.

— Убедился?

Глава 7. И если ты хотела что-то мне сказать, то говори

Слава

— Слушай, я, конечно, понимаю, что сейчас тут происходит какая-то невообразимая хрень, но может, ты все-таки свалишь и оставишь нас с Таней наедине? — Андрюха ожидаемо бесится.

— Видишь ли, какое дело — мы увидели вас чисто случайно. Подумали, почему бы не подойти и пообщаться, как взрослые и адекватные люди, — придуриваюсь, да.

Не вываливать же на него вот это все:

«Когда-то давно мы без обязательств трахались с Танюхой. Прошло пять лет, но я по-прежнему хочу ее. Собственно, именно поэтому я и мешаю вашему прелестному общению».

— Да хватит тебе, — злится он. — Видишь же, что Тане это общение как кость в горле. Свали, а? У нас тут вообще-то свидание.

— Да? — наигранно вскидываю брови. — Прям самое-пресамое настоящее свидание? А я думал, Таня пришла сюда от нечего делать.

— Угу. И гонор свой с собой забери.

— Привет, мальчики! — из ниоткуда появляется Инга и подходит почему-то к Андрею.

Вот это новости.

— А где Таня? — спрашиваем синхронно.

— Она поехала домой, — отмахивается девушка и льнет к Андрею.

— Что ж, мне тоже пора. Засиделся, — хлопаю себя по коленям.

Встаю с высокого стула, но меня уже не слышат и не видят. Инга, опустив декольте, утыкается грудью чуть ли не в нос Андрюхе. Неожиданно как-то она переметнулась. Но мне это только на руку.

Быстро ухожу, пока Андрюха охеревше пускает на сиськи слюни.

На улице никого нет. Прыгаю в «Ламбу» и отправляюсь в сторону дома Тани. Минут двадцать стою перед подъездом, но никто не приезжает. Да где же она? Неужели пошла пешком?

Нарезаю круги возле соседних домов, пока наконец не замечаю Таню. Как ни в чем не бывало идет в сторону дома. Как раз в этот момент подходит гопник и хватается за ее сумку.

Вылетаю из тачки. Завязывается потасовка, но машем кулаками совсем недолго: тип быстро сваливает, понимая, что ему тут ничего не обломится.

— Черт, Морковка! Обязательно ходить ночью в одиночестве?

— Где хочу, там и хожу! Тебя забыла спросить! — щетинится она. — И вообще, что ты тут делаешь? Преследуешь меня?

— Хотел убедиться, что ты нормально добралась до дома.

— Убедился?

— Убедился! По жопе тебе надавать за то, что шляешься по ночам.

— Моя жопа не твоя забота!

Голова немного кружится, потому что придурок зарядил мне в висок, и я опираюсь на стену.

— У тебя кровь, — говорит уже тише Таня, замечая разбитую губу.

— Окажешь мне первую помощь? — растягиваю рот в улыбке и играю бровями.

— Нет, — лезет в сумку. — Вот салфетки. Это все, чем я могу тебе помочь.

Забираю. Таня разворачивается и уходит.

— Тань, давай поговорим, а? — кричу ей в спину, и Морковка тормозит, оборачивается медленно.

— О чем нам с тобой говорить, Слав? — спрашивает устало, даже как-то отстраненно. — У нас с тобой нет ни одной общей темы, никакой точки соприкосновения, не так ли? Позволь напомнить: ты сам способствовал этому. Забыл, как просил меня исчезнуть? Так вот я исчезла, Слав. Все, как ты и просил. Теперь что не так? Мы с тобой и тогда были чужими друг другу, а сейчас подавно, столько лет прошло. Нет ничего, что нас бы связывало. Так что давай оставим все как есть прямо сейчас? Ты живи своей яркой и превосходной жизнью богатого мажорика, а я останусь там же, где была.

Поднимает голову и смотрит на обшарпанный панельный дом. Потом опускает на меня потухший взгляд. Она как будто фантом той яркой девчонки. А у меня в башке каша. Так сильно воришка приложил? Ведь я ничерта этого не помню. И того, как просил ее исчезнуть, в том числе.

— А если я не хочу оставлять как есть? — выпрямляюсь и подхожу к ней.

— То есть как это? — Таня выглядит растерянной.

— Я хочу проводить время с тобой. Узнать тебя получше, — придумываю на ходу, подбирая слова, чтобы не спугнуть девочку. — Мы уже поняли, что полностью совпадаем по темпераменту, неплохо было бы провести время за разговором, как ты полагаешь? Предлагаю сгонять завтра в кофейню. Что думаешь? Поболтаем по душам.

Так, вроде все неплохо обрисовал.

— Что думаю? — голос у рыжули садится, и это не к добру. — Я думаю, что ты, Слава, обнаглел в край. Тебя не было пять лет! Пять! Ты что же, думаешь, можешь вот так ворваться в мою жизнь, махнуть своим павлиньим хвостом со словами: «Хей, красотка, погнали пить кофе», и я побегу?

В свете фонаря вижу, как блестят ее глаза, и в ту же секунду с них срывается поток слез. Но Таня будто не чувствует этого, продолжая буравить меня взглядом.

— И чего ты ожидаешь? Что я пойду с тобой? Буду мило беседовать и интересоваться твоей жизнью? — Татьяна уже ревет белугой, а я чувствую себя заблудившимся ребенком, который не знает, куда ему идти.

Делаю шаг вперед и бессильно протягиваю руку в попытке коснуться девушки, но та реагирует быстро. Отшвыривает мою ладонь со злостью.

— Верно, ты забыл, по какой причине вытравил меня из своей жизни?!

Я? Вытравил ее? Блядь, да что произошло пять лет назад?!

— Тань, — стараюсь говорить спокойно, — если ты объяснишь мне, что тогда случилось, я попробую все исправить.

— И-исправить? — заикается она и начинает хохотать.

Я не сразу понимаю, что у нее истерика. Сердце сжимается от какой-то черной немощности, от полнейшего непонимания. Я точно помню, что у нас с Таней все складывалось идеально. Она была легкая, веселая, дурная, но такая… настоящая…