Бывшие. Первая жена

— Таскается за тобой, как собачонка, — ухмыляется здоровяк, который заходит в парилку за нами. — Любишь, как собачки, красотка?

— Остынь, — огрызается Роман.

Меня начинает снова колотить.

В парилке жар бьет в лицо. Сажусь на раскаленную лавку рядом с Романом и он обнимает меня одной рукой. Спокойно, расслабленно… Как давнюю подругу или собственность: в этом нет эротики, только право владения.

Ощущает дрожь и прижимает крепче.

Здоровяк садится напротив и ухмыляется.

Взгляд лезет мне под купальник, как похотливые руки.

Я не выдержу в такой обстановке три дня.

— Ром, телефон звонит, — сообщает один из мужчин, заглянув в парилку с его трубкой.

— Сиди, — останавливает меня Роман, забирает телефон и выходит за дверь.

В первый момент хочу рвануть на свежий воздух — всегда ненавидела сауну, тем более, в такой компании, но Роман не до конца закрывает дверь. Я вижу, как он говорит по телефону, явно собираясь вернуться.

Даже руку поднял, оставляя меня на месте.

Не хочет, чтобы я слышала разговор… Он говорит с Яном, или…

— Ром, жар выходит! Закрой! — орет здоровяк вслед, и он закрывает дверь, черт!

Взгляды снова прилипают ко мне.

— Иди сюда, детка, — как только Роман выходит, здоровяк поднимается и направляется ко мне. — Давай намажу. Ты мне так понравилась голенькая… Я бы по тебе кое-что еще размазал.

В руках у него флакон масла, он щедро выплескивает на ладони и сауну заполняет запах муската. Ржет под общий одобрительный смех. Торопится, пока Роман не вернулся.

— Нет! — зажимаюсь в угол.

Он хватает масляными ладонями тело, грудь и ягодицы, пока я отбиваюсь. Явно хочет стащить купальник, хотя бы верх… Остальные смотрят.

— Роман! — полузадушено сиплю я.

— Ах ты, ябеда, — он смеется, зажав мне рот. — Давай тихонько, хорошо? Не больше минутки, пошалим, пока папочка не вернулся…

Он наклоняется, опалив дыханием. Язык, как толстый червяк, лезет в ухо. За волосы он оттягивает голову и то же самое собирается проделать со ртом…

— Отвали! — скользкая от масла, пытаюсь вывернуться.

— Горский мне должен, поняла? — шепчет он на ухо. — Ты будешь делать то, что я скажу, а потом он получит фото. Как ты сосешь мне. Как ты подо мной лежишь. Ты так меня заводишь, моя сладкая…

Под одобрительный вой он прижимается бедрами и медленно, наслаждаясь каждым движением, имитирует половой акт.

Он не издевается.

Он действительно хочет меня, дрожа от страсти, как хотят запретный плод. Любимую актрису из любимого фильма, и вот она оказывается у тебя в руках.

Почти голая.

Он играл со мной, как хищник играет с добычей.

Наслаждаясь прикосновениями и властью надо мной.

Не знаю, где они пересекались с Яном. Что он ему сделал. Но по этим властным рукам на бедрах, жажде и страсти понимаю, что это он был тем, кто выкладывал меня снова и снова…

Тот, кто мстил Яну и наслаждался сам.

— Хочу новые записи с тобой, милая, — шепчет он. — Сними нас!

— Роман сказал удалить записи.

— Я разве выкладывать собрался? — огрызается он. — Себе оставлю и мужу ее пошлю…

При упоминании Яна дергаюсь, как разъяренная кошка.

— Отпусти меня… — замахиваюсь, — подонок!

Рискую за такие слова получить по губам, но промолчать не могу.

— Ах ты сучка, — выплевывает он, легко перехватывая запястье. — Игривая! Люблю таких…

Со смехом он тянет завязку бюстгальтера. Замечаю, что его приятель поднял телефон и держит, снимая нас…

— Богдан! — одергивает его, как непослушную собаку, окрик. — Я сказал ее не трогать!

Вернувшийся Роман отшвыривает его ударом ноги.

Я падаю на колени, обжигаясь об пол, и выскакиваю из сауны, задыхаясь. Вся в масле и его похотливых мыслях. Урод!

Оглядываюсь: они обмениваются парой ударов, пока Роман не выворачивает ему руку за спину, толкая к печи. Рефлекторно Богдан выставляет руку вперед — прямо на раскаленные камни. Сауну сотрясает вопль.

— Ясно выразился? — кидает он, прежде чем выйти. — Вера, все нормально? Принесу халат.

Нормально? Это по его мнению — нормально? Но я киваю, сидя на полу.

Роман скрывается за прозрачными занавесками.

Я могу думать только о том, что они успели снять. Как этот урод тыкается в меня и лапает? Уверена, если успели — это обязательно пришлют Яну. Они будут каждый шаг, как в гнусном реалити-шоу, отсылать ему.

Из парилки выходит Богдан.

На моих глазах опускает ладонь в волдырях в бассейн, и подмигивает.

— Даже не подрочишь на тебя теперь, детка. Вот что ты с мужчинами делаешь. Мы еще встретимся в приватной обстановке.

Странно. Принял поражение с абсолютным спокойствием. Мужчины так не делают: значит, это временное отступление.

К счастью, он сваливает из сауны.

— Они снимали, — лепечу я, когда Роман возвращается с халатом.

— Что? — он прищуривается.

Широкая грудь блестит от масла и пота.

— Снимали, как он издевается надо мной. Ты обещал, что моих видео больше не будет в интернете!

— Их не будет. Он не выложит, успокойся.

Роман накрывает мои плечи халатом и помогает встать. Я так перепугалась, что еле иду.

— Мы что, остаемся? — хнычу я, когда он отводит меня в комнату отдыха.

— Я еще не отдохнул. Хочешь к себе?

Мне показалось, или в голосе вызов? Подумав, что именно наверх пошел Богдан залечивать свою руку, качаю головой.

Остальные не лезли без заводилы.

Но и здесь быть не хочу. В этом чертовом доме некуда деться.

Роман садится за стол, наливает себе — немного, видно, что хочет остаться трезвым, и мне.

— Прости. Звонок от босса, не мог не ответить.

У меня дрожит подбородок.

Я смотрю в стол.

Что же будет ночью? Мне придется спать с Романом, чтобы кто-то из них не вломился в мою комнату? Богдан полез на меня сразу, как Роман закрыл дверь, а это всего несколько минут…