Бывшие. Первая жена

Словно от слез.

Не успеваю даже возразить, как он подхватывает меня под ягодицы и сажает на стол. Своим мощным торсом врезается между коленей и сбрасывает халат. Просто удар по нервным окончаниям, такое горячее у него тело. Бусинки напряженных сосков прикасаются к груди.

Его рука на шее не дает отклониться. Мой рот широко открыт, пока Роман медленно, глубоко и сладко целует меня.

Это первый бесстыжий поцелуй…

Он совсем не такой, как у Яна.

Роман отодвигается, часто дыша.

Рассматривает мои глаза и улыбается влажными губами. У меня кружится голова: не от алкоголя, от того, что сильный и страстный самец только что поцеловал меня, как самую желанную добычу…

Он целует прохладную шею, одновременно расстегивая бикини. И снова смотрит в глаза, ожидая, пока бикини соскользнет с груди… Меня разбивает дрожь. Ладонью придерживаю купальник. Не слишком ли рано он пытаться уложить меня в постель? Разве по плану это не после того, как Роман предложит предать Яна?!

И вижу ответ в глазах.

Он хочет сейчас.

Ему плевать на игру.

Он хочет меня с того самого дня, как впервые увидел и оказался в моей ванной. Тогда, вытирая кровь с живота, мы на миг пересеклись взглядами, и я поняла, о чем он думает. О том, что мы одни в доме. И если бы не пришел Ян… Кто знает, чем бы все кончилось. Не исключено, что интимом.

А может быть, он запал на меня еще раньше. Когда смотрел те видео. И с тех пор хочет посмотреть вживую. Может быть, Северный не только их смотрел, но и развлекался на них глядя… И с тех пор грезил о жене олигарха Горского.

— Позволь мне, — шепчет он, и я ощущаю, как ладонь нежно, но уверенно накрывает грудь чашечкой и сжимает. — Убери руку…

Большой палец медленно обводит напряженный сосок, обещая наслаждение, от которого мурашки по коже…

Опытное, алчное движение…

Меня разбивает дрожь, то ли от страха, то ли от желания. Я дышу часто, как возбужденная, но если честно, готова закричать, только на это нет ни сил, ни голоса.

— Нет, — шепчу я. — Извини, не могу! Не сейчас…

Роман отпускает меня.

Я остаюсь на краю стола одна, закаменевшая и покрытая мурашками, а он разочарованно отворачивается. Специально повернулся спиной, чтобы не увидела, что у него стоит.

Тяжело дышит.

Я его раззадорила. И он меня тоже… Смотрю в одну точку, вспоминая ладонь на груди, и держу бикини.

— Я думал, нравлюсь тебе, Вера, — произносит он.

Злится.

Как любой бы злился на его месте. Но по-мужски он пытается сдержаться. Роман говорит, повернув голову в мою сторону. Я почти не вижу лица. Зато вижу шрам на спине…

Похожий на тот, что на груди.

Прямо напротив.

Огнестрельное ранение. Сквозное. Но он должен был погибнуть — траектория проходит через сердце…

Ян говорил, что они ничего о нем не узнали.

Кто он, откуда. Настоящее имя. Может быть, анализ крови что-то дал, но Горский не успел сказать об этом.

И этот шрам.

Протягиваю руку, чтобы прикоснуться. Роман ощущает это и резко поворачивается, перехватив запястье.

Да кто же ты такой?

У Романа озадаченный, подозрительный взгляд, словно он понял, о чем подумала.

— Откуда эти шрамы? — лепечу я.

— Судя по страху, ты уже поняла. Это пуля, Вера.

— Это же смертельно…

— Да, так и было. Ты не вернешься в субботу в город, — вдруг говорит он. — Извини…

— Почему?

В глазах появляются слезы. Это что, месть за то, что не дала снять лифчик или…

— Твой муж должен пойти на мои условия. Я забрал тебя прямо у него из-под носа. Похитил тебя. Но ведь ты уже догадалась об этом… Ты поэтому меня не хочешь, Вера?

Глава 20

— Кто ты такой?

Он ставит руки на стол по обе стороны от меня и наклоняется. Сблизи глаза выглядят как темное масло: каряя радужка сливается со зрачком.

— Как ты думаешь, кто я?

Если бы я знала…

Роман постарался замести следы: купил новое имя, биографию, может быть, и лицо, кто знает. Не факт, что оно не перекроено пластическим хирургом. Мог изменить голос.

Меня разбивает запоздалая дрожь. Он открыл карты, заявил о требованиях — ему нужно от Яна то же самое. И теперь его ничего не останавливает от того, чтобы просто избить меня и изнасиловать, если так захочется. Или сделать новую серию гадких записей.

— Ты один из них. Убьешь меня, как Злату?

— Откуда ты знаешь, что она мертва? Он тебе успел сказать? Златой занимался не я, Вера. Мое дело — ты. Первая жена Яна Горского.

Роман наклоняется за халатом, выворачивает и встряхивает.

— Мне жаль, Вера. Ты мне понравилась. С первого взгляда, как мы встретились на парковке, помнишь? — он натягивает халат. — Те люди занималась Златой. Они должны были похитить тебя и увезти вместо нее. Я не позволил. Тебе повезло.

— Почему ты помог?

— Решил сам тобой заняться, — костяшками пальцев Роман прикасается к скуле. Окидывает меня взглядом, как свою собственность.

Мне не нравится это ощущение.

Я в его власти, а это развязывает мужчинам руки. Подбородок начинает дрожать.

Потому что он трахнуть меня решил. А не другим позволить это сделать. Но странно что это произошло одновременно: смерть Златы, наше свидание. Как будто левая рука не знает, что делает правая. Они все играют на одном поле, но по-разному. Или это делают разные люди… вот только требования к Яну у них одинаковые.

Я не понимаю правил игры.

И это пугает.

Я знаю только, что Злата их тоже не понимала и оказалась в земле.

— Поспи, если хочешь, — он завязывает пояс халата. — Утром будем на месте.

— Где — на месте?

— Там, где Яну предъявят требования о выкупе.

— И как вы его заставите это сделать? Снова снимите компрометирующее видео?

Этого я боюсь больше всего.

Наверное, даже больше, чем принуждения от Романа. Это он сделает хотя бы один на один…

— Хочешь заставлю их убрать?