Бывшие. Спаси моего сына
Шрифт:
– Нет. Амир, не засоряй мне голову ненужными признаниями, - прошу спокойно.
Меня тут держит только обещание, данное маленькому мальчику. Ради него терплю Амира. Хотя я бы с радостью предпочла уехать и провести ночь в окружении своей семьи. Костику тоже нужна моя помощь со щенками, они маленькие, для них надо многое обустроить.
Телефон вибрирует в руке.
«Мам, я дома. Дед помог с малыми. У нас все отлично. Ты как?».
«Состояние Юры стабилизировал Кирилл. Я обещала малышу, что побуду с ним. Он очень испугался. Прости меня, Костик. Знаю, я тебе сейчас нужна».
Паршиво,
«Мам, только не надо себя винить. Ты все сделала правильно. Полностью тебя поддерживаю. А мы тут справимся. Все под контролем. Люблю».
«И я люблю! Привет, дедушке! И малышам чмок в мокрые носики!».
Сижу и улыбаюсь. Я счастлива. Реально.
И только Амир своими воспоминаниями отравляет мне эти ощущения.
Но это все временно. Юра поправится, поедет домой, и жизнь вернется в прежнее русло.
– Чей он сын? – его вопрос заставляет оторвать взгляд от телефона.
– Для чего тебе это знать? Что это изменит? – спрашиваю устало.
Неужели так сложно помолчать?
– Ты не думаешь, что если это мой сын, я имею право знать? – сцепляет руки в замок.
– Право? Амир, серьезно? – мне смешно становится.
О каких он правах вообще лопочет? Я могу многое высказать, сыпать обвинениями. Зачем?
Не хочу на это тратить силы. Обвинения ни к чему не приведут. Только опустошат мой внутренний резерв. Мне этого не надо.
– Милан, если бы я знал раньше, я бы помог, я бы участвовал в воспитании. Материально бы обеспечил, - пытается оправдаться, и это еще больше смешит.
Он узнал об этом первым. Я ему сказала, даже наплевав на унижения и обвинения. Он развернулся и ушел, потом раздобыл справку, сомнительного качества, поверил ей и успокоил совесть.
Могу выплюнуть ему все это в лицо. Но снова, зачем?
Я не тот человек, который будет ему втолковывать прописные истины.
– У тебя своя жизнь. С ней разбирайся. На этом закончим.
– А если я не хочу заканчивать? Если я хочу быть частью жизни Константина?
– Посмотри, - показываю рукой на Юру, - Вот тут спит твой сын. Думай, об этом. И не лезть туда, где тебя не ждут давным-давно.
Малыш открывает глаза. Словно почувствовав, что мы о нем говорим.
– Папа… ангел… - тихий шепот.
– Юрик, я тут! – Амир подрывается и вмиг оказывается рядом с малышом. – Все хорошо! Держись! Ты же у меня боец!
– Я так испугался, - Юра хлопает глазками. – Мне снилась Горгона, она заставляла всех смотреть ей в глаза и превращала в камень. Она хотела забрать у меня ангела, - в глазках появляются слезки. – А потом я открыл глаза и увидел, что тебя тут нет, ангела нет… а подумал, что у нее получилось, - этот рассказ забирает очень много сил у мальчика. Ему сложно говорить, он нервничает, а у меня сердце сжимается.
Как втолковать в голову Амира понимание, насколько ситуация критическая? Родная мать снится малышу в кошмарах!
– Юрик! Никто тебя не тронет! И нас тоже! Мы под защитой! Не переживай. Мы справимся, - голос Амира срывается.
Вижу, он переживает искренне. Но этого катастрофически мало.
– А где щит? Он
всем нужен!– Я привезу! Будет у всех щит! А пока я защитное поле поставил, она сюда не проберется, - отвечает Амир.
А у меня снова волосы на голове шевелятся.
– Ангел, папа нас защитит, - смотрит на меня со слабой улыбкой.
– Да, Юрочка. Тебе не стоит волноваться. Папа тут.
– А ты? Ты тоже тут будешь? – спрашивает, а потом в глазах снова страх появляется. – Только не уходи, ангел!
– Не уйду… отдыхай, Юрочка, - ком в горле не дает нормально дышать.
– Папа и ангел… я в безопасности… - закрывает глазки, но вижу, как веки вздрагивают.
Делаю малышу укол. Давно меня так не трясло.
Не хочу говорить с Амиром, только бросаю на него осуждающий взгляд.
– Я решу вопрос… обещаю, - прикладывает руки к груди.
– Решай, иначе… - договорить не могу. Слишком сложно это произнести в голос. Юра обязан жить!
В кармане Амира вибрирует телефон. Он достает гаджет. Меняется в лице. Быстро принимает вызов и отходит в дальний угол палаты.
Женушка что ли звонит. Но по обрывкам разговора, понимаю, что не она.
Амир говорит минуту от силы. Потом с тихим стоном сползает по стене на пол и хватается за голову руками.
– Что-то случилось? – спрашиваю участливо. А в голове уже прикидываю, что ему вколоть, чтобы успокоить.
Вид у него жуткий.
– Да… отец… он при смерти. Его порезали… - приходится немного подойти, чтобы расслышать его голос, вперемешку с тихими стонами.
– Я могу врача посоветовать, если надо. У меня много знакомых в этой сфере. В какой он больнице? – тут без лишних раздумий сразу срабатывает инстинкт врача, человеку плохо – надо спасать.
– В тюремной...
– поднимает на меня затравленный взгляд.
Глава 31
Амир
Сижу на полу, и такое ощущение, что на плечах бетонная плита и она к земле меня придавливает. Вздох сделать не получается, подняться тоже.
– Твой отец в тюрьме? – Милана смотрит на меня ошарашенно.
Она потрясена и не скрывает эмоций. С трудом поднимаю потяжелевшую голову, смотрю на нее, и силы прибавляются.
Милана сейчас для меня словно путеводная звезда в кромешной тьме. А я все пытаюсь ее уколоть, обвинить, очернить…
За этим прячу то, что взрывается во мне адскими вспышками чувств к ней. О том, что боюсь признаться даже себе. Увидеть правду, которая затопит мое сознание агонизирующими муками раскаяния и сожалений.
– Да. Четырнадцать с половиной лет там, - отвечаю глухо.
– Как? Почему? – хмурится, мотает головой, встает и делает несколько шагов вокруг кровати Юрки. – Прости, я не имею права лезть, и задавать подобные вопросы.
– Ты можешь спрашивать о чем хочешь, Милан.
Не только может, но я хочу, чтобы спрашивала, интересовалась моей жизнью, ругала, обзывала, что угодно, но не это ее холодное безразличие, которое убивает.
– Просто я помню Динара Ибрагимовича… хорошие воспоминания о нем остались. И он явно был не похож на преступника…