Бывшие. Ты так ничего и не понял

— Это ж сколько километров? — округляю глаза.

— Девяносто три.

Присвистываю.

Интересно было бы попасть на этот маршрут и пройти по нему. Но боюсь, если подниму эту тему, батя Маринки с радостью согласится сходить вместе со мной, а потом прикопает меня под каким-нибудь кустиком.

— Да, поход непростой, но надо отдать им должное, зачастую «залетные» и не попадают сюда. Все здесь знают, на что идут.

— После этого ты не ходила в горы?

— Нет, школу закончила, переехала в большой город. На каникулы приезжала к родителям, но времени особо не было, поэтому в горы мы так больше и не выбрались.

Снимаю с огня банку и ставлю перед Мариной:

— Держи. Приятного аппетита.

Ставлю греться свою порцию, а Марина принимается есть.

После ужина кипячу воду, разливаю чай в железные кружки, выделенные нам Федором Ефимычем.

— Тут где-то были сухари, — достаю пакет, раскрываю.

Разговариваем с Мариной. В основном о горах. Она устала, это видно по ней. Сейчас едва ли восемь вечера, а ее уже рубит.

— Давай спать, Мариш.

Фыркает, зараза.

— Как ляжем? — спрашивает она.

Окидываю ее взглядом.

Совесть не позволит мне отобрать у нее спальник или заставить поделиться. Маринка ж миниатюрная совсем, мерзнет быстро, согревается долго.

— Ты ложишься в спальнике, а я рядом.

Марина хмурится:

— Холодно, Денис.

— Мне Ефимыч дал куртку и еще теплого по мелочи. Тебе не стоит переживать за меня. Лягу рядом с тобой, с одной стороны будет твой спальник, с другой куртка.

Лицо бывшей жены сразу же становится хмурым.

— Денис, послушай. Ты в горах человек новый и, наверное, не понимаешь… — облизывает губы, и я подвисаю, глядя на нее. — Тут ночью температура может до минуса упасть.

Я понимаю, что такое вполне вероятно, но не вижу в этом ничего критичного. Использовать спальник как плед можно, только вот маловероятно, что его хватит его на двоих.

И если для меня замерзнуть не страшно, то для женского здоровья это не очень хорошо.

— Мариш, это не обсуждается.

Открывает рот, чтобы начать сопротивление.

Подаюсь вперед и кладу руку ей на губы, не давая заговорить.

Кожи руки касаются горячие от обжигающего чая губы. По телу моментально прокатывается волна. Глаза Марины распахиваются, делаются темнее. Черные ресницы нервно вздрагивают, а у меня обрывается дыхание.

Руки становятся тяжелыми. Они так и норовят коснуться ее, занять свое место на талии, притянуть ближе к себе.

Распахивается дверь, с порывом ветра запуская во времянку поток холодного воздуха, а следом из темноты входит мужчина в камуфляже:

— Вот это удачно я забрел на огонек.

Глава 36

Марина

Ощущение такие, будто стены начинают давить на голову.

Денис рядом. Непозволительно близко. Более того — он касается меня. Нежно, практически невесомо. Глупое доверчивое сердце радуется этому вниманию. Я годами добивалась его, сердце привыкло: выдрессировано, обучено командам.

Он хочет меня поцеловать?

Я ни за что не дамся! Но тело мое каменное, чужое и будто совсем неподвижное.

Я теряюсь… я не была готова, я… я… я…

Не успеваю додумать, потому что дверь открывается и в наш домик проходит мужская фигура.

Денис моментально задвигает меня себе за спину, откуда я и выглядываю, но выходить не спешу. Инстинкт самосохранения работает исправно.

Гость делает шаг из тени и входит в круг света, который подсвечивает его лицо. Я прищуриваюсь.

Мужчина оценивающе окидывает нас взглядом.

Дом этот не принадлежит никому и в то же время принадлежит всем. Таковы законы этих мест.

— Неместные, — констатирует мужчина, и я сильнее ежусь, узнавая голос.

— Это имеет значение? — голос Дениса спокоен, но тверд.

— Возможно, — звучит насторожено. — Заблудились?

— Нет, — скупо и сухо.

И это правильно.

— Кто там у тебя? — мужчина сдвигается вбок. — Чего прячешь свою красавицу?

— Вот именно что мою, — Денис выделяет последнее слово и снова задвигает меня себе за спину.

Я никак не комментирую слова Дениса, то, что он говорит, все-таки дает защиту.

— Что-то больно мне знакома дама, — хмыкает гость.

Узнал.

Вскидываю подбородок, складываю руки на груди и становлюсь рядом с Денисом, который предостерегающе выгибает бровь.

— Здравствуй, Тигран.

— И тебе привет, Марина, — кивает и улыбается недобро. — Как отец?

— Хорошо, — бросаю взгляд на Дениса.

Тот снова закрывает меня собой:

— Бери что надо и уходи.

Тот усмехается, но подходит к углу, где стоят коробки, достает оттуда короб, на котором висит крупный амбарный замок, отпирает его и принимается доставать банки.

Только вместо консервов там внутри патроны. Много патронов.

Закончив, Тигран выпрямляется и делает шаг к нам. Денис тоже подается вперед.

Тигран поправляет на плече ружье, Денис отодвигает край куртки, из-под нее торчит красная рукоять.

— Ракетницей меня пугнуть решил? — усмехается Тигран.

— Ракетница тебе полрожи снесет, — хладнокровно произносит Денис. — Хочешь, продемонстрирую?

И сжимает рукоять.

Тигран умный мужик. Сволочь, конечно, но умный. Отступает, криво скалится и говорит:

— Передавай привет отцу, Марина.

Ни я, ни Денис не двигаемся. Когда за гостем закрывается дверь и слышится ржание лошади, мы отмираем.

— Убрался, — констатирует бывший муж, а я судорожно выдыхаю. — Кто это был?

— Местный охотник, — поясняю я.

— Тут же заповедная зона, — хмурится и поправляет куртку.

— И что, что заповедная? Тут свои правила и законы, Денис. — Добро пожаловать в реальный мир.

Усаживаюсь на лежак и вытягиваю ноги. Они прилично гудят от долгой ходьбы. Да и спать хочется невыносимо. Адреналин сошел, и организм просто выключается.

— Откуда он тебя и отца знает? — Денис присаживается передо мной на корточки и расшнуровывает мои ботинки.

— Когда-то давно, по молодости, отец тоже охотился с Тиграном, — отвечаю заторможено, разглядывая, что делает Денис. — Совсем недолго, отец быстро понял, что это не просто охота, например, на зайца, которого потом можно съесть.

— Это браконьерство, — кивает Денис, понимая.

— Да. Они разошлись мирно, но Тигран не божий одуванчик.

— Само собой. Он обычно один работает или с кем-то еще? — задает резонный вопрос.