Бывшие. Ты так ничего и не понял

Поднимаюсь, неконтролируемо подхожу ближе, беру копну ее волос, провожу по ним рукой. Марина замирает.

— Ты самая красивая. Сейчас — особенно, — говорю ей тихо.

— Не надо, — шепчет едва слышно и отходит, поворачивается ко мне спиной. — Нужно вскипятить воду.

Выдыхаю так, чтобы она не слышала. Придется побороться.

— Сейчас сделаю.

Быстро устанавливаю горелку, соображаю две кружки чая.

Плотно завтракаем, грузимся и выходим.

В горах уже вовсю светит солнце, хотя нет и шести утра. Марина наставляет меня:

— Идти будем быстро. Привалы короткие и только по нужде. Палатки у нас нет, задержаться еще на одну ночь в горах нам нельзя.

— Ясно, — киваю решительно. — Тогда поспешим.

Время в горах течет иначе. Будто стоит на месте, а когда смотришь на часы, понимаешь, что прошло полдня.

Периодически мы переговариваемся. Болтаем обо всем понемногу. Я спрашиваю о дочери, о самой Марине. Она рассказывает мне случаи из походов, из своей студенческой жизни. Спрашивает что-то у меня.

Но все эти вопросы про далекое прошлое. Детство, юность — и ни одного вопроса про время после развода.

Собираются сумерки, потом и вовсе темнеет. Становится холодно, но мы двигаемся, и это не особо ощущается.

— Сейчас девять вечера, — Марина устало выдыхает и спотыкается раз в десятый. — Не успели мы до темноты.

— Нам осталась пара километров, — стараюсь говорить бодро. — Соберись, Мариш.

— Устала, — тухнет.

Останавливаю ее, стягиваю рюкзак с ее плеч.

— Дай сюда.

— Зачем? Не надо! Тебе и так тяжело.

— Цыц.

— Эй! — возмущается, но явно бодрится.

— Давай-давай, Марина. А то расскажу твоему бате, как ты сдалась, не дойдя каких-то пары метров, — специально подначиваю ее.

— Километров! — возмущается.

— Тем более!

Забираю ее рюкзак и вешаю его себе на грудь.

Идем. Марина шагает бодрее, а я не переставая закидываю ее колкостями.

— Легче идти? — спрашиваю ее.

— Конечно. Спасибо тебе, — отвечает совсем не воинственно.

В конечном итоге мы все-таки выходим к людям.

Нас ждет мужчина на легковушке.

— Я уж думал, не выйдете, — забирает у меня вещи. — Без происшествий?

— Без, — отвечаю я.

Марина просто опирается о деревце неподалеку и стекает по нему, неловко опускаясь на землю, я спешу к ней.

— Эй! Ты чего? Иди сюда, детка! — просовываю руки ей под мышки. — Чего вздумала? Земля холодная, нельзя тебе на ней сидеть.

— Не детка я тебе, — отвечает вяло, а сама утыкается мне носом в шею.

— Не детка, ладно. Царица моя! — смеюсь.

Марина тоже хихикает, я понимаю это по подрагивающим плечам.

Поднимаю ее на руки, отношу к машине, помогаю расположиться на заднем сидении и расшнуровать ботинки.

— Ложись.

— А ты? — смотрит на меня.

— А я впереди сяду, — улыбаюсь ей бодро.

Водитель выдает Марине подушку и плед, она тут же засыпает.

Едем домой уставшие, но какие-то чертовски счастливые.

Глава 38

Марина

Руководство разрешило мне пропустить понедельник в связи с ЧП, в которое мы попали. Пал Палыч долго сетовал, вздыхал и приносил извинения от лица компании.

Я же, наоборот, заверяла его, что все хорошо и вообще закончилось прекрасно.

В тот день после спуска всю дорогу до дома я спала.

Как попала в дом, не помню. Проснулась на кровати без одежды и обуви. Вернее, тот, кто меня раздевал, великодушно оставил на мне спортивное белье, а сверху даже натянул футболку, в которой я сплю.

И кажется, этого кого-то я прибью.

Нет, какая наглость! Воспользовался моим бессознательным состоянием!

Поутру меня разбудила мама.

Они с папой переживали за меня, но, как говорится, не сильно. И мама, и папа прекрасно знают, что в тех местах я с закрытыми глазами пройду.

— Проспала? — я вскочила с кровати и принялась бегать по дому. — Я проспала!

Мой телефон лежал в глубине рюкзака мертвым куском пластика, разрядился за два дня.

— Да угомонись ты! — смеялась мама надо мной. — Звонил Пал Палыч, дал тебе отгул на сегодня.

— Отгул? Я не брала на сегодня отгул!

— Брала, не брала, начальник сказал отдыхать. Вот и отдыхай. Я тебе там запеканку принесла. Дину в сад отвез отец.

Замираю, выдыхаю и стекаю на кровать.

— Мам, — аж плакать хочется. — Что бы я делала без вас.

— У-у-у, — тянет мама с улыбкой и подходит ближе, гладит меня по волосам. — Как вообще все прошло? Сказали, что Денис был с тобой.

Смотрит с интересом.

— Да не было ничего, — поднимаюсь с кровати и иду за свежим полотенцем.

— Прям уж таки ничего? — мама хихикает за моей спиной, а я закусываю губу.

— Не-а, ничего. Ладно, мамуль, спасибо тебе большое, — быстро меняю тему. — Я пойду схожу в душ, а потом позавтракаю. Спасибо за все, я вечером заберу Дину.

Сбегаю от мамы.

А что мне ответить на ее вопросы? Не было же ничего! Не было, и все тут. Ну спали вместе. Ладно, в обнимку. А как иначе? Там и одному-то места мало. Ну за волосы он меня потрогал, тоже мне романтика!

Включаю воду и погружаюсь в воспоминания.

Или все-таки романтика?

Я отказываюсь думать об этом. Назло (правда, непонятно кому) заставляю себя вспомнить особо болючие моменты из прошлого, когда мне нужен был Денис, но его не было рядом. Когда он уезжал к бывшей жене, ее сыну.

Воспоминания имеют срок годности, эмоции затираются со временем, но тем не менее это отрезвляет.

После разговора с начальником я решаю провести весь день лениво и позволить телу, которое напоминает один сплошной комок боли, отдохнуть.

Завтракаю маминой запеканкой и прохлаждаюсь весь день.

Целенаправленно игнорирую свой телефон, боясь увидеть сообщение от Дениса или пропущенный звонок.

А незадолго до того, как надо ехать за Диной, раздается стук в дверь.

Я дергаюсь и подпрыгиваю на диване.