Cap ou pas cap?

Занзас развернул Цуну к себе за плечи и быстро поцеловал в губы. А затем, пока она, с широко раскрытыми глазами открывала и закрывала рот, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в нормальный логический ряд, усмехнулся и сказал:

— Хочешь поспорить?

Хаято подозрительно посмотрел на подошедшего к нему Занзаса. Точнее, подозрительным было не то, что вариец к нему подошел — мало ли, какое у него было дело — подозрительной была его мерзкая ухмылочка.

— Ураганчик, скажи мне, тебе не стыдно?

— Почему это мне должно быть стыдно? — ощетинился Хаято.

— Потому что, мусор, твой Босс, хоть и живет и работает с кучей мужиков, не целовалась ни разу в жизни. Представляешь, как это должно быть обидно?

Хаято аж задохнулся от возмущения. Да какое этому гаду дело? И откуда он вообще это взял?! Чтобы Десятая… И тут он задумался.

Реборн всегда тщательно следил как за распорядком дня, так и за моральным обликом ученицы. Мог бы он?.. Запугивать поклонников Десятой, чтобы те даже думать не смели о том, чтобы к ней приблизиться… Зная Реборна, не только мог. Стал бы, обязательно.

А Десятая ведь наверняка из-за этого сильно комплексует…

Занзас буквально по лицу читал весь внутренний монолог подрывника. Что, дошло, наконец?

— Думаю, мы друг друга поняли.

Когда Занзас ушел, напоследок похлопав его по плечу, Хаято уже знал, что нужно сделать.

— Ч-ч-что з-за хуйню ты устроил?

— М-м, ты даже заикаться начала.

— К-к-какого черта мои Хранители лезут ко мне ц-целоваться?

— Взасос уже целовалась, или они все стесняются?

— Нет, и слава Богу!

— Хм, хочешь, патлатого пришлю? Всему научит.

— Не смей!..

— Эй, мусор! Для тебя есть срочное поручение невъебенной важности!

— Я уб-бью тебя с особой жестокостью!

— От заикания избавься сначала.

— С-сука…

========== Сенсей ==========

— Я просто не гей.

— Что?!

— Я натурал.

— С каких пор?!

— Ну, я думаю лет в восемь я заметил это впервые. Я решил, что это пройдет, но со временем мне пришлось принять эту правду — я люблю женщин.

Цуна заподозрила что-то неладное еще тогда, когда ее, дико смущаясь, чмокнул в скулу Гокудера. Когда Рехей поцеловал ее в губы резко, быстро и от души (в точности так же, как делал все остальное), предчувствие подставы стало крепнуть. После ласково-уверенных поцелуев в исполнении Ямамото (еще и прическу испортил, скотина) подозрения превратились в уверенность.

— Травоядное.

— Вы — очаровательная женщина, Босс.

Получив двойной поцелуй в щечки от Хибари и Хром, Цуна начала всерьез подумывать об убийстве одного вредного субъекта с неизъяснимой страстью к птичьим перьям.

Пинком выгнав из кабинета сунувшегося к ней было Ламбо, доведенная до ручки Донна Вонгола дрожащими пальцами вытащила телефон и начала искать в записной книжке номер Занзаса. Тринадцатилетний пацан — это уже ни в какие ворота не лезет!

С одной стороны, своеобразное проявление заботы со стороны женишка выглядело даже, в какой-то степени, мило, но с другой — это что, он решил ее личную жизнь устроить? Чтобы Цуна опыта набралась? Или хотел отвертеться от грядущего брака?

Нет, последнее предположение в свете их предстоящего «свидания» выглядело как-то глупо.

Умом Занзаса не понять, — решила Цуна, наконец-то сумев найти в телефоне нужный контакт.

Сквало действительно явился. А она-то думала, что Занзас просто пошутил.

— Проваливай, Скайуокер, я не буду с тобой сосаться, — прорычала Цуна, доставая из сумочки перчатки.

Хорошего понемножку. Стоило бы поджарить задницу Занзасу за все это поцелуйное безобразие, но для начала и его стратегический капитан сгодится.

Сквало быстро сориентировался и поднял руки: Саваду в подобном раздражении он не видел очень давно, и рисковать не хотел. Хотя, на что только не пойдешь ради Босса. Для Сквало самурайские замашки были не просто красивыми жестами, а стилем жизни, философией (если бы ему было не наплевать на красивые слова).

— Врай, Савада, успокойся! Я поговорить хотел!

— Да ну? — Цуна, скептически глядя на мечника, угрожающе хлопала перчатками по раскрытой ладони.

Сквало осторожно подошел к столу и сел в кресло для посетителей, не разрывая визуального контакта, словно общался не с женщиной, а с опасным хищником. Цуна помедлила, но тоже присела, не убирая, впрочем, перчатки далеко.

До Савады нужно было как-то помягче донести, что Босс действует не из вредности или желания насолить. Сквало знал, что Занзас мог еще долго ходить вокруг «жертвы», да так и не собраться. Роль невольного купидона ему не нравилась, но что делать.

— Я очень уважаю Босса.

— Ага.

— Настолько, что отдал ему Варию.

— Я помню.

— И восемь лет его ждал, пока он был глыбой льда у Девятого в подвале.

— Да-да, все знают, как ты его любишь…

Цуна оборвала себя на полуслове. Мозаика из сюрреалистичных событий последних дней сложилась для нее в цельную картину.

Вот оно что! У них роман! Босс Варии и Император мечей, вместе!

Пока Сквало говорил что-то в том же духе, Цуна быстро размышляла. Значит, Занзасу брак нужен для отвода глаз, а личную жизнь ей он хочет устроить… наверное, для того, чтобы она преисполнилась к нему благодарности и о его голубой связи с капитаном Варии не распространялась. Вот интриган! А ведь и не скажешь по этой парочке, что они любят мальчиков. Типичные суровые мужики. Разве что волосы у Сквало… но это лирика. Цуна даже заулыбалась: романтика-а! И как она раньше не догадалась? Между Занзасом и Сквало всегда искры летали, да и эта трогательная история с восьмилетним ожиданием… Хорошо, пусть эта парочка устраивает ей личную жизнь, раз им так хочется. Может быть, из этого и получится что-то хорошее…

— Савада?

Мечтательная улыбка на лице Вонголы Дечимо, на взгляд Сквало, выглядела очень подозрительно, он ведь даже не успел перейти к сути вопроса…

— Черт с тобой, Суперби, я согласна. Учи.

Что?..

Сквало стоял перед Цуной на коленях, ровно между ее раздвинутых бедер: при ее росте даже с учетом того, что она сидела в высоком кресле, ей все равно приходилось смотреть на него снизу вверх, хоть и совсем немного.

Мечник слегка ухмылялся — еще немного самодовольства в глазах, и он получил бы в челюсть за все хорошее.

— Знаешь, как целуются эскимосы?

Цуна удивленно моргнула.

— Что?

Сквало явно веселился от души: дернул бровью и склонился ближе к девушке, уголки губ у него видимо подрагивали. А потом Цуна захихикала: он потерся носом о ее нос.

— Отставить веселье. Теперь сама.

Приходилось кусать губы, чтобы не так сильно хихикать. Поводить головой из стороны в сторону, глядя в серые смеющиеся глаза, потом вверх-вниз…

— Молодец. Вот это я называю, — Сквало приложил кончики двух пальцев к своим губам, а потом к ее, — поцелуй первоклашек.