Цапля для коршуна
Шрифт:
Ударить во второй раз, по четко видимой цели, Лене не дали. Мышцы сковало оцепенением. Она попыталась сделать, как в родде — вызвать жар, замедлить время, сдвинуть или погасить огни вокруг мага. Это ведь маг ее нагнал? Фабри? Ничего не получилось. Однако и нападавший справлялся не очень — то ли был ранен, то ли просто силы вышли. Или Ленино сопротивление чего-то стоило?
Шевелиться было трудно, но она все-таки ухитрилась садануть Фабри по ногам. Он зарычал, плюнул на магию и просто вырвал у Лены сук — так резко, что ладонь обожгло.
— Горячая маленькая
Мужчина был совсем близко, сквозь мигание огней Лена видела его лицо. Лоб разбит, под носом засохшая кровь, рот перекошен злобой, в глазах сальный блеск.
— Теперь понятно, почему ты стала с ним шелковой! Почему отказалась бежать…
Фабри грязно выругался и рванул на Лене блузку — с треском посыпались пуговицы.
Она тут же ударила гада в голень носком туфли. Знала: это больно. Очень. Ее саму в детстве во дворе так били.
— Ах ты!..
Толчок — и на Лену опрокинулась ночное небо, земля, как предатель, ударила в спину. Всюду были огни, вились, слепили, сводили с ума…
— Тронь меня, и рэйда Конбри тебя убьет! — прохрипела Лена прямо в огненную маску.
Фабри осклабился:
— Да на что ты сдалась ей — такая?
В этот момент Лене как никогда захотелось оказаться в собственном теле — большом, крепком, сильном. Слабее мужского, против природы не попрешь, но куда лучше приспособленном для отпора. Она бы отбилась. Она и сейчас не давалась в руки, царапаясь, как дикая кошка.
Фабри вскинулся над ней, страшный, оскаленный, весь в дико мигающих огнях, взмахнул кулаком, целя в лицо. Она выбросила перед собой руку, пытаясь закрыться — ни о чем не думала, просто всеми инстинктами стремилась остановить сокрушительный удар.
Тепло в кисти ощутила уже потом — когда с ладони плеснуло лунное свечение и мужской кулак с лету врезался в эту хлипкую преграду.
Словно в бетонную плиту.
Лену даже не тряхнуло. А Фабри взвыл, отдернув руку.
Земля ответила гулкими ударами — как будто в глубине часто и вразнобой стучало перепуганное сердце. Фабри оглянулся, вскочил на ноги. А дальше — луч света, надсадное конское ржание, вздыбленный черный силуэт в воздухе и перебор мощных копыт, близко-близко, почти над головой…
Всадник прыгнул прямо на Фабри.
Сцепившись, они покатились по дороге, огни вокруг мага погасли, и непонятно было, где кто. Один из мужчин прижал другого к земле. Но огни вспыхнули снова, что-то большое, разлапистое взвилось с обочины и рухнуло на спину победителю.
Фабри выбрался из-под обмякшего противника, повел головой. И тут рой звезд сорвался с ночных небес, завихрился вокруг него бешеным смерчем. Мага подняло в воздух и швырнуло оземь, потом еще раз. Он дернулся и затих.
Лена не верила своим глазам. Это ведь не она? Она точно так не сможет!
А вот самолюбивый мальчишка Лютен Тальби — запросто. То есть запросто или нет, она понятия не имела. Может, ему пришлось здорово попотеть… Юный маг явился во главе маленького конного отряда, как рыцарь в сияющих доспехах. Вернее,
в ореоле магических огней. И в облаке пыли, от которой у Лены запершило в горле.Четыре мощных фонаря раскроили темноту на лоскуты.
Человек, дравшийся с Фабри, вскочил на ноги и кинулся к Лене.
Дион.
— Ты ранена?
Свою иллюзию он оставил дома. Только привычная кутузовская повязка, а от нее поперек едва заживших рубцов — свежая ссадина. Волосы растрепаны, рукава в пыли, взгляд темный, непроницаемый. Но как же Лена была рада его видеть!
— Синяков будет много, — губы у нее дрожали. — Но это ерунда, заживет.
Она махнула рукой вдоль дороги.
— Там подбитая родда с Иллирией Конбри и еще одним… Лимм, кажется, его зовут.
— Подбитая? — нахмурился Дион, набрасывая Лене на плечи свой пиджак.
Сегодня руки у него были теплыми.
— Ну, — она через силу улыбнулась. — Я теперь, кажется, тоже одаренная. Коня могу на скаку остановить.
Про горящую избу не добавила, Дион и так взглянул с подозрением — не тронулась ли умом, а объяснить все равно нельзя.
— Был еще громила, который меня нес. Но он, наверно, ушел.
Бесчувственного Эктора Фабри связали. Дион послал Лютена и еще троих к родде, четвертого оставил при себе, и сам остался — с Леной. Обнимал ее, осторожно прижимая к груди. Раз спросил:
— Где болит?
И сразу пустил в дело свой медицинский дифен. А сам умолк, мрачнее тучи. Лена тоже ничего не говорила. Поговорить можно потом. Надо только придумать, за каким Стивеном Кингом ее понесло среди ночи в Аметистовый грот.
Человек Диона зорко оглядывался по сторонам, водя вокруг фонарем. Белый луч выхватывал из темноты бурые суковатые стволы и мелкую поросль подлеска, обнажая бездонный мрак за ним, в глубине…
Вернулся Лютен, доложив, что "подбитая" родда действительно есть, но в ней пусто.
Живы, значит. И удрали.
Лена вздохнула. Подлеченные ушибы перестали болеть, однако сил хватило лишь на то, чтобы сунуть руки в рукава, застегнуться и обхватить Диона за шею. Он был теплым, надежным, сквозь тонкую рубашку Лена чувствовала рельеф крепких мышц. Его пиджак с жесткими плечами защищал ее, как доспехи, запах укутывал уютным одеялом.
После Фабри мужской запах, неважно чей, должен был вызывать отторжение, но почему-то не вызывал. Даже примесь чего-то резкого, звериного — не это ли в книгах называют запахом конского пота? — не смущала и не отталкивала.
— Элдре, — неуверенный голос Лютена, — с рэйди что-то не так. У меня странное ощущение.
— С ней все не так, — откликнулся Дион сквозь зубы.
И опять — ни слова Лене. Пусть. Он имел право злиться. А она ощущала такое облегчение и благодарность… Неважно, что будет завтра, сможет она вернуться домой или застрянет тут на всю жизнь. Здесь и сейчас ей нужен этот мужчина. И плевать, что она в состоянии аффекта. Сегодня можно ни о чем не думать, побыть слабой, послушной. А завтра она заставит его сменить гнев на милость. Она знает способ… Лена тихо улыбнулась и закрыла глаза.