Цапля для коршуна

— Цапля, — пробормотала она, рассматривая тусклый серебряный рисунок. — Но почему?

— Это твое наследие. Мне довольно коршуна, — Дион коротко показал руку.

Лена успела заметить такой же перстень, только крупнее, и летящий терракотовый росчерк на черном камне.

— Но это значит, что ты…

Она не договорила, не решилась — слишком это было неожиданно. И Дион поспешил воспользоваться паузой, словно не хотел слышать, что Лена имела в виду:

— Князь Иэнны пожелал видеть меня своим представителем при дворе короля Лаэрта. Коршун — его знак.

— Но коршун был на гербе династии Айолов. В левом верхнем углу, если не ошибаюсь. Так князья Иэнны — наследники императорского трона?

Дион на миг опустил глаза и усмехнулся.

— Даже если так, какое это имеет значение сейчас?

Тяжелый, холодный перстень был слишком велик для тонкого пальчика Леннеи. Лена сделала себе мысленную пометку: следить, чтобы ценное украшение не потерялось.

Дорога предстояла долгая, и Лена придумала спросить, что изменилось в жизни приглашенных на прием вельмож, пока она прохлаждалась на подземном курорте. Полушутливые ответы не содержали ценной информации, но давали представление о людях, с которыми придется столкнутся. К примеру, замечание "Рэйд Блайн стал еще шире" наводило на мысль, что господина с этим именем следует высматривать среди толстяков. А пассаж "Рэйда Конбри похоронила мужа и просто расцвела" намекал, что дама, скорее всего, немолода, но еще способна кружить головы мужчинам. Хоть что-то. Лучше, чем отправляться на эти своеобразные смотрины совсем вслепую.

Лена слушала Диона и тихонько ежилась. Смотрины от слова "смотреть". На нее будут смотреть, ее будут изучать, оценивать, судить — за тем и позвали.

Догадка подтвердилась, едва они вошли в просторный белый зал. За высокими арочными окнами с фигурным переплетом догорал день, но внутри было празднично от колдовского света. Стены мерцали затейливой вязью морозных узоров, словно в разгар лета в центре Мельи воздвигся дворец из снега и льда; по инистому орнаменту бежали серебряные спирали. Тонкие колонны подпирали сводчатые потолки, затянутые витой искристой сетью. Все кругом было прекрасно и холодно. Фуршетные столы, фарфор, хрусталь, свечи, горящие тонким голубым огнем, мягкие диваны, избранное общество. Мужчины в костюмах сдержанных расцветок, дамы в пышных платьях.

При появлении Диона и Лены гости остались на местах — сидели, стояли, угощались винами и закусками, беседовали, но было явственное ощущение, что все они, как один, повернулись и разглядывают Лену. Скептически, надменно, едва ли не с презрением. На миг ей до паники захотелось выскочить в коридор, прыгнуть в карету, умчаться назад в Скир. Но поскольку сделать этого было нельзя…. Лена расправила плечи, улыбнулась и окинула зал неторопливым взглядом.

Не успел Дион подвести ее к ближайшему столу, как рядом материализовалась дама в голубовато-стальном туалете — пепельные волосы уложены короной, на лебединой шее колье из синих и белых камней. Никак сапфиры и бриллианты?

— Милый друг, какая дивная иллюзия, — бесцеремонно заявила она, вкладывая узкую белую ладонь Диону в руку. — Где вы ее раздобыли?

Он с усмешкой сжал тонкие пальцы, унизанные перстнями, склонил голову — очень условная имитация поцелуя. Милый друг?

— Не все ли равно? — улыбнулся беспечно. — Вам не нужны иллюзии, Иллирия, вы и так с каждым днем только хорошеете.

Дама рассмеялась низким воркующим смехом — будто горлица. И повернулась к Лене.

— Леннея, душенька, вас просто не узнать! Вы стали настоящей красавицей! — она взяла Лену за руки и отстранилась, рассматривая ее. — Чудесное платье! Не пойму, у кого сшито…

— Так-так, Герд! — хриплый баритон из-за спины избавил Лену от необходимости отвечать. — Вижу, вы решили похвастаться своей, кхм, подопечной…

Немолодой обладатель голоса плохо соответствовал своему богатому облачению. Ему словно бы все мешало, все сидело кое-как — и костюм из дорогой, сразу видно, ткани, и галстук с бриллиантовой заколкой, и драгоценные запонки на рукавах, и перстни на волосатых пальцах. Здоровый, потный дядька, с редкими, плохо прочесанными волосенками, зачем-то наряженный аристократом. И лицо сизое, как у завсегдатая пивного ларька. Вспомнилось: "Рэйд Коллей все так же груб, а за воротник закладывает больше прежнего".

Дион коснулся Лениного локтя.

— Леннея Дювор ин-Скир — моя невеста, если вы запамятовали…

Его голосом можно было морозить лед для коктейлей.

А ведь Диону тут несладко приходится, сообразила Лена. Паршивая овца в высокородном стаде. Бывший маг. Раб, как писала Леннея, — и вдруг со знатью наравне. Да они его живьем сожрать готовы. И заодно — девицу из опального рода, которая спокойно улыбается, стоя рядом, вместо того, чтобы рыдать, визжать и топать ногами.

— О, рэйд Каллей! Примите мое восхищение, — воскликнула Лена. Высокое собрание вдруг перестало ее пугать. Обычные люди со своими ужимками. В груди, как пузырьки шампанского, взыграл азарт. — У вас, как всегда, изысканные манеры. А цвет лица — девушкам на зависть!

Рэйд Каллей от шока начисто забыл светское обхождение.

— Что ты несешь, — выдохнул он, тараща красные глазки.

— Чепуху, конечно же! — Лена улыбнулась. — Как и подобает благородной деве.

Их пикировка привлекала внимание. Повернул голову от стола полный молодой мужчина в очках. Из-за спины Каллея с любопытством выглядывали две дамы под пятьдесят.

Рэйд побагровел, раскрыл рот, повел руками.

Это выглядело так неуклюже, что Иллирия Конбри, заливисто смеясь, хлопнула его по плечу веером.

— Ах, Норб! Вы, как медведь в лавке стекольщика, честное слово!

А Лена с тихим ужасом прислушалась к себе. Что происходит? Она же собиралась быть паинькой. Вежливо улыбаться и помалкивать. Именно так ведут себя сопливые девчонки среди взрослых солидных людей.

Неизвестно, что бы вышло дальше, но в этот момент в зале появился еще один человек.

Не было ни фанфар, ни гвардейцев, взявших на караул. Церемониймейстер не бил посохом о наборный паркет, возглашая громогласно: "Их величайшее величество, владыка всея Гадарии и прочая, прочая!" Ему даже никто не кланялся — видно, порядки на закрытых ассамблеях установлены демократические. Да и одет вошедший был чудаковато: свободные нежно-фиалковые брюки, розовый пиджак и бирюзовый галстук. Но Лена с полной ясностью поняла: этот фиалковый бугай с львиной гривой и есть король Лаэрт собственной венценосной персоной.

Дион наклонился к уху:

— Ты, оказывается, записная светская хищница… Только перед королем так не делай.

— Как? — шепнула Лена.

Но Лаэрт уже шел к ним, улыбаясь твердо очерченными полными губами. Шел, как ледокол, как танк. И хотя видимых разрушений вокруг не производил, людей не расталкивал, было чувство, что он сминает пространство перед собой — одним взглядом. И от этого Лене стало здорово не по себе.

— Друг мой! И — Леннея Дювор? — король налетел бураном, облапил за плечи сразу обоих, заполнил собой пространство, взгляд, мысли. Беспардонно облобызал руку — словно хищник лизнул жарким языком. Отступил на шаг. — Ну-ка дайте посмотреть на красавицу невесту. Хороша! Ай хороша! Не будь я обручен, сам женился бы!

Этакий развеселый балагур, только от него мурашки по загривку.

— Еще не поздно переменить намерения, — мурлыкнула из-под королевского локтя рэйда Конбри. Ловко ухватила Лену за руку, выставив на показ черный перстень на ее пальце. — Наследница цапли — чудесная пара для вашего величества. Зачем вам на троне дочка иэннского мага? Брак с Леннеей ин-Скир отменно поспособствует известным планам…

Каким еще планам? Вот лиса Алиса!

Лена быстро взглянула на Диона. Мелькнула мысль, что он все подстроил и хочет подсунуть Леннею королю. Но в серых глазах отчетливо полыхнул гнев. В следующую секунду лицо Диона превратилось в маску холодной невозмутимости — он умел обуздывать эмоции, и Лена была рада, что успела поймать момент. От облегчения даже голова закружилась.