Цапля для коршуна

Она вырвала руку из пальцев рэйды Конбри, намереваясь сказать интриганке пару ласковых, и вдруг заметила, что перстень ей впору. Не болтается, но и не давит, сидит так, будто подбирался точно под размер. Тонкий силуэт цапли на черном фоне тихонько светился.

Лену пробрала дрожь.

Да что же это?

Что вообще творится!

Волнение ударило в голову, и Лена выпалила в лицо коварной статс-даме, не думая о последствиях:

— Вам стоило поинтересоваться моим мнением, прежде чем подавать его величеству неподобающие идеи, рэйда Конбри!

Иллирия прекрасно владела собой, но Лена уловила тень растерянности на красивом лице.

— Прошу нас простить, — вмешался Дион, больно сжав Лене пальцы. — Рэйда Конбри напугала мою невесту.

— Я не напугана, а возмущена! — быстро заговорила Лена, глядя в тяжелое лицо Лаэрта. — Рэйда Конбри только что предложила вашему величеству нарушить свои обязательства. Но обязательства короля — это не обещание частного лица, а слово, данное от имени всей Гадарии. Его нельзя взять назад!

Повисла тишина. Придворные, всей гурьбой, cтолпились вокруг эпицентра скандала, вокруг короля. Казалось, они дышать перестали.

"Ну все, — отстраненно подумала Лена. — Палач и плаха".

Страшно почему-то не было.

И тут король расхохотался. Зычно, раскатисто, со вкусом, до слез, которые двумя картинными движениями смахнул с ресниц.

— Не бойтесь, красавица, я не отниму вас у вашего жениха!

Его глаза вспыхнули. Жидкий огонь затопил и радужку и белки. Казалось, под веками у Лаэрта кипит расплавленный металл.

Лена задохнулась. От ужаса, вызванного этим зрелищем, и от ощущения, что по ней проехал асфальтовый каток — со скоростью гоночного болида.

Лаэрт повернулся к Диону:

— Берегите ее, мой друг, это не девушка, а клад!

И все прошло. Глаза короля приобрели нормальный вид, в руке оказался бокал. Тем же зычным жизнерадостным тоном Лаэрт призвал выпить за чудесную пару и за свою невесту, несравненную княжну Алиаллу.

Обстановка разрядилась. Лаэрт заговорил с каким-то седым рэйдом. Иллирия Конбри испарилась, как дух.

Лена думала, Дион отчитает ее за своеволие, но "жених" был само спокойствие. Возможно, потому что кругом роились люди, жужжали и липли, будто мухи. Как же, Леннею Дювор одарил благосклонным вниманием сам августейший, надо и нам отметиться.

Дион попытался избавить "невесту" от навязчивого внимания. Увел в дальний конец зала, усадил на диван, принес легкое ягодное вино и тарелку с тарталетками, но вокруг сразу же образовалась компания.

Занятно. Одаренные, для которых дочь рэйда, по сути, классовый враг, смотрели на Лену с большей симпатией. А тут, что ни взгляд, то прицел снайперской винтовки.

Лысый толстяк, возможно тот самый рэйд Блайн, отвел Диона в сторону. На освободившееся место рядом с Леной сейчас же пристроилась дама средних лет и доверительно зашептала:

— Это просто невозможно! Чтобы король Гадарии взял в жены девку из Иэнны! Они же там все маги, все до одного!

— Правда? — Лена изобразила вежливое изумление.

— Даже князь! — сделав страшные глаза, уверила дама.

И пойми, кто она — просто безмозглая и бессовестная сплетница или язва похуже Иллирии. Пожалуй, второе, решила Лена, когда дама вдруг сузила глаза, в каждом зрачке по гадюке, в одном — гюрза, в другом — черная мамба.

— Древний род, — зашипела она, — чистая кровь, а дети кем будут?

— Одаренными? — ласково подсказала Лена. Ее разбирал смех. Настоящая Леннея при этаком прозрачном намеке наверняка хлопнулась бы в обморок. А Лена с удовольствием продолжила мысль: — Магами, способными на такое, что вам как наследнице древнего рода с чистой кровью и не снилось? Да и мне тоже, к сожалению. Хотя мои предки когда-то правили империей. Кто знает, что ждет потомков?

С этими словами она поднялась с дивана — и была подхвачена за талию могучей рукой. Бетонная тяжесть сдавила со всех сторон, мешая дышать, думать, смотреть. Королевский гомерический хохот гремел где-то далеко, хотя сам король был рядом, вел Лену по залу, полыхая огненным взглядом.

— Так вы видите своих детей на троне Гадарии? — Лаэрт отпустил ее, и сразу стало легче. — А внукам прочите императорский венец, не иначе?

— О, простите, ваше величество, — опомнилась Лена. — Я… вовсе не мечтаю захватить власть над Гадарией, поверьте!

Кокетливо улыбнуться ему было все равно что выжать штангу. Лена ощутила, как по спине течет струйка пота.

Лаэрт заговорщицки подмигнул:

— Ну-ну, прекрасная рэйди, не тушуйтесь. Мне нравится, как вы даете окорот нашим кумушкам.

Огонь ушел из его глаз. Гнет королевской воли стал терпимым, но не исчез совсем. Теперь Лена понимала Диона: любое слово, сказанное этому громогласному жизнелюбу в легкомысленном наряде, может стоить головы.

Но надо было попытаться. Узнать хоть что-то.

— Вы хотите соединить истинную силу с силой одаренных, я верно понимаю, ваше величество?

Король глядел на Лену с усмешкой, как на редкую бабочку, с которой непонятно, что делать — то ли рассмотреть поближе и отпустить, то ли высушить, насадить на иглу и положить под стекло. Просто так, для коллекции.

— Верно, моя красавица, — мурлыкнул он негромко.

— И что получится в результате?

— Величие, моя красавица, истинное величие.

Король забавлялся, но его ответы не были бессмыслицей.

Лена безотчетно покрутила черный перстень на пальце. В голове зажглась лампочка: безумная догадка, озарение. Империю всемогущих магов сокрушила орда дикарей, привыкших мочиться с седла. Их вели носители истинной силы, о которой до той поры никто не слышал. А что, если…

— Откуда пришла истинная сила? — спросила, и под ребрами стало горячо. — На самом деле, я хочу сказать. И…

Она вспомнила день, когда Дион, приведя ее в подземелье, к зеркалу, говорил о бесконечности.

— …есть ли жизнь за пределом сущего?

Вот же Герберт Уэллс! Ну почему нельзя сказать: "Что вы знаете о путешествиях в другие миры?"

Король опять рассмеялся, но уже скучливо.

— Сколько сложных вопросов в такой хорошенькой головке! О тайнах бытия вам лучше поговорить с надзирающим Веллетом. Это по его части. Вон он сидит, видите?

Король развернул Лену лицом к той части зала, где были обустроены места для приватного общения. Глубокие ниши, прикрытые серебряными портьерами, полукружья колонн, в объятьях которых прятались высокие диваны. Развернул — и мягко подтолкнул в спину: