Царевна-Лягушка

Последнюю фразу змей сказал, когда на мониторе побежала строка: - "Ваня! Доболтаешься, в 33-ий блок попадешь и ягненочком станешь".

На четвертом периметре - проходной во внешнюю зону - вообще ничего и никого не было. Только ключи одиноко лежали под столом.

– Блин, эти уже и одеждой не брезгуют!
– качнул головой змей и ловко подбросил последней ключи в воздух.

Я поймал их, мы миновали четвертый периметр в виде бетонной стены, и перед глазами моими предстала речка... Речка, в которой обитала моя Вика, кувшинки желтые, - на них она смотрела, - ряску изумрудную, противоположный свободный берег с березками. Когда я смотрел на эту красоту, на меня бросилась черная ирландская овчарка размером с хорошего теленка.

8.

Черная ирландская овчарка размером с хорошего теленка повалила меня на землю и принялась жизнерадостно, со смаком вылизать лицо, как будто нечаянно встретила закадычного друга, потерявшегося без вести в последнюю англо-бурскую войну.

– Ты чего, отстань, дура!
– попытался я отстраниться от собаки.

Поняв, что это не удастся сделать, потому что собака в принципе лижет не меня, а друга своей хозяйки, то есть друга Вики, Любимицы Всех На Свете Животных И Их Подпольного Секретаря, улегся удобнее и принялся "получать удовольствие". Но не вышло - из проходной в бетонной стене к нам ринулись обычные на вид мордовороты, человек пять, с красными от постоянного употребления кулаками. Усмотрев их, Черная Ирландская Овчарка Размером с Хорошего Теленка коротко рыкнула, схватила затем меня за шиворот и бросила в реку, как слепого недоношенного кутенка. Приводнившись на песчанистом плесе, я увидел, что мордовороты, достают пистолеты. Не желая стать удобной мишенью, я извернулся, нырнул в глубину и поплыл под водой вниз по течению.

Река, конечно, была перекрыта решеткой, сваренной из катанки сантиметровой толщины. Как же иначе? Какая тюрьма, то есть сумасшедший дом, без подводной решетки? Но я не отчаялся - ведь Вика как-то вырвалась? Вика, прекрасная слабая женщина?

В награду за самообладание мне была послана золотая рыбка, светившаяся в воде, как елочное украшение. Сделав передо мной круг, она поплыла вдоль решетки на самую глубину, и там я увидел огромную красноперую американскую щуку - та заканчивала проделывать отверстие в подводной ограде. Двигаясь возвратно-поступательно, ну, совсем как ножовка по металлу, нет, западногерманский рельсорезный станок высокой производительности, речное чудовище методично углубляло предпоследний в намеченном контуре распил. Когда дело было сделано и щука, не попрощавшись, удалилась, я вынырнул, набрал в легкие воздуха под завязку (охранники успели пульнуть пару раз в мою сторону), отогнул образовавшуюся в решетке дверцу наружу и был таков.

9.

Серый появился, когда я наслаждался долгожданной свободой, наслаждался, лежа на прогретой солнцем зеленой поляне и смотря в голубое небо, обрамленное березовыми купами, наслаждался, потому что в нем мне являлись колеблющиеся образы Вики.

– Привет! Рад тебя видеть, - приподнялся я, когда волк присел рядом.
– Как дела?

– Да так...
– ответил он, отведя глаза в сторону.

– Не пишет Вика?

– Нет, не пишет. А ты, я вижу, освободился?

– Да.

– Расскажи, как.

Я рассказал.

– Так значит, четыре периметра прошел?

– Да...

– И Змея тебе помогла?

– Да...

– Это хорошо...

– Почему хорошо?

– Да погони не будет.

– Почему не будет? Они гнались, стреляли даже...

– Ну да, стреляли...

– Слушай, не темни, а? Ты на что намекаешь?

– Плохо ты Гавриила Григорьевича знаешь...

– Ты хочешь сказать, что...

– Ну да. Они тебя намеренно выпустили. В расчете, что выведешь их на Вику. Не поверил Гавриил Григорьевич твоему рассказу, и весь этот спектакль разыграл по учебнику.

– А эта змеюка?..

– А эта змеюка у него в штате. Старший лейтенант внутренних войск в отставке.

– С одной стороны это хорошо...

– сказал я, подумав.

– Что хорошо?

– Значит, Кока понарошку клевал, а удавы понарошку людей заглатывали.

– Да, понарошку...

– Так из всего этого получается, что за нами следят?!
– вдруг дошло до меня.

– Ну да. Ты вот посиди минуту спокойно, потом, как бы невзначай, обернись и посмотри на крону дуба... На суку его, у самого ствола, ворона с вживленной в одно место рацией сидит. Куда мы пойдем, туда и она полетит.

– Так дождемся ночи?

– Ночью ее летучая мышь сменит. Ровно в 21-00.

– Так что же делать?
– занервничал я.

– Да дело как раз в том, что мы не знаем, куда идти и что делать... Не знаем, где Вика, наш секретарь, свет наших очей...

– Послушай, а ты не...
– начал я и осекся.

Волк внимательно посмотрел мне в глаза и усмехнулся:

– Не старший лейтенант внутренних войск в запасе?

– Ну да...

– Нет, брат Ваня, я не старший лейтенант внутренних войск, я майор кавалерии. Давай-ка покажем этой вороне, что такое кавалерия. На счет три прыгай на меня, да оторвемся, бог даст.

От вороны мы оторвались в лесу. Подумали, что оторвались.

– У нее, наверное, кроме рации, в мозгах еще что-то есть, типа локатора, - неприязненно сказал волк, углядев на привале черную птицу, недвижно сидящую на ветке сосны.
– Придется применить последнюю схему.

– Какую это схему?

– Посмотришь. Садись, давай.

Я сел, и волк поскакал во весь дух и бежал, пока не унюхал человека, по всей видимости, грибника. Поменяв направление движения, он бросился к нему, на ходу отдавая мне распоряжения.

Подскочив к грибнику, волк сбил его с ног. За секунду до столкновения я спрыгнул на землю, схватил беднягу за пояс, посадил на Серого волка, и тот рванул с места в карьер...

Потом я стоял с корзинкой белых грибов под зеленой елью и смотрел на черную воронью стаю, безмолвно летевшую вслед за волком.

10.

Так я снова остался один. Посидев под мшистой елью до зрелых сумерек, пошел в деревню (название ее, хотя и совершенно глухой, определенными инстанциями мне категорически запрещено упоминать в публикациях любого рода), сказался там заблудившимся грибником, и добрые люди таджикской национальности отвели меня к одной "милой" старушке.

Конечно же, она была ведьмой, и не только ведьмой, а потомственной ведьмой. Ее дурная наследственность проявлялась во всей ее внешности, не стану ее описывать, ведь на свете живет тьма хороших людей с (мягко говоря) великоватыми носами, жиденькими усами и бородами, а также неправильной в профиль осанкой и красноватыми (от многовековых химических опытов с мухоморами-поганками?) очами. Но противных бородавок на ней не было, а избушка, в которой бедная старушка обитала, сверкала изнутри хирургической чистотой и поражала кладбищенским порядком. Маленький телевизор показывал на комоде известный английский фильм о семье вурдалаков-аристократов, и потому, потоптавшись с минуту на пороге, устланном вязанным из ветоши кружком-половичком, я перестал ждать простецкого предложения быть сваренным на ужин и шагнул в светелку.

Звали старушку Екатериной Федоровной; посадив меня за стол, она приятно хрипловатым голосом сказала, что на ужин у нее пирог с капустой и полгуся. Предвкушая такое меню, я совершенно расслабился и потер даже руки.

– А руки-то ты зря трешь, - неодобрительно посмотрела ведьма.
– Их не тереть надо, а мыть, особенно, если полдня за волчью холку держался.

– А откуда вы знаете, что за волчью холку?
– удивился я и тут же получил прямой ответ:

– Пахнешь ты, мил человек, псиной, и шерсть волчья там, - указала длиннющим узловатым пальцем на соответствующее место между ногами.