Целители. Тени прошлого

Дамы обсудили важный вопрос между собой и принялись выпытывать у "больного" причины ипохондрии. Стоит заметить, что участвовала в заговоре не только взрослая часть семьи, но и племянницы.

Девочки с энтузиазмом взялись за важное дело - разговорить дядюшку. Вот только они и близко не были такими коварными и изощрёнными, как девочка, счастливо живущая в Гарнаре. Их иначе воспитывали. Иначе учили. У них не было под рукой библиотеки Гарнара, свободы и лаборатории, в которой можно было творить что угодно. Старые, эльфы, помнящие и знающие много, не учили их мудрости того, старого мира, и не открывали глаза на безумие мира теперешнего.

– Всё-таки дочка Нелли Тал проживает счастливое детство,- думал Дамиан, наблюдая, как матушка и сёстры шпыняют внучек и дочерей правилами этикета.

Племянницы хмурились, поджимали губы, но послушно тянули спины и садились так, как "положено". Представил вдруг, как повела бы себя "та" девочка, имени которой он не знал. Рассмеялся вслух. Словил недоуменный взгляд матушки и отвернулся.

"Та" малышка стала бы вести себя ровно так, как "нельзя". Горбатилась бы, неловко садилась, падала бы при попытке сделать реверанс и невинно смотрела бы глазами, полными смеха на своих воспитательниц.

Он так явно увидел девочку, словно она была здесь. Не видел её лица и кудрявые волосы были просто волосами. Не представлял, как она выглядит на самом деле, но точно знал, что узнает её сразу.

Почему он часто думал о ней?.. По многим причинам.

Во-первых, его зацепила фраза юной ведающей о том, что в её случае "исправить ничего нельзя". Следом шла мысль о том, что он так и настроен жениться на матери девочки. Пусть он и притормозил сейчас, но Дамиан хорошо знал, что не отступит и рано или поздно постараться заполучить Нел.

Будет ли для её дочки брак матери исправлением того, что исправить нельзя, или новыми трудностями и проблемами? Сможет ли он, Дамиан Лавиль, жить семьёй и воспитывать ребёнка? Не одаривать и веселить, как племянников и племянниц, а быть отцом?

Сможет ли быть отцом тот, кто никогда не хотел детей? Боялся их рождения и строго следил за тем, чтобы у него даже шанса не было ими обзавестись? А вдруг он "наиграется" и бросит Нел и девочку? Это будет подло. Вдвойне подло, ведь кто-то уже бросил их без поддержки...

Заканчивались печальные мысли всегда на одной ноте. Он радовался, что есть на свете Гарнар, где никому нет дела, что ты незаконорождённый. Где старые мудрые эльфы не стыдятся дружить с детьми. И учат их быть сильными и счастливыми.

***

Грандиозное празднование дня рождения Анизетт Лавиль завершилось, как обычно, балом и магическим представлением. На котором присутствовали не только взрослые дети прекрасной леди, но и внуки, кроме самых маленьких.

Они были тут каждый год, вызывая шок у приглашённых аристократов. Нет! Вели себя дети прекрасно, но сам факт!.. Раньше леди Лавиль пытали указывать на это. Она в ответ только смеялась. Легко и одновременно обидно:

– Неужели вы, почтенные господа, собираетесь делать у меня в гостях что-то такое, за что вам будет стыдно перед невинными душами?

Это же нужно уметь так перевернуть всё с ног на голову!.. Лорды и леди замолкали, а теперь и привыкли, что в этой семейке всё происходит не так, как принято. Тем более, что ничего неприличного и неловкого на балах Анизетт Лавиль не происходило. Только искромётное веселье для больших и маленьких!

В конце праздника, когда детвора отправилась спать, тут же, в большом доме семьи Лавилей, а гости разъезжались, именинница подала руку сыну:

– Дорогой! Не хочешь составить мне компанию сегодня?..

Дамиан не удивился. Матушка часто просила его или кого-то из сестёр посидеть с ней после шумных праздников. Не объясняла почему. Они и так знали. Столько лет прошло с тех пор, как погиб их отец, а она всё ещё тосковала.

Никто из посторонних не мог бы представить, что прекрасная, яркая, выглядящая такой же молодой, как собственные дочери, дама, может печалиться из-за такой "малости", как давнишняя потеря супруга.

Женщины из общества завидовали ей. Свободе распоряжаться собой и финансами семьи. Анизетт была полновластной хозяйкой себе и главой семьи. Муж оставил всё ей, а повзрослевший сын не пытался оспаривать такое положение вещей, хоть и мог бы. Приписывали ей романы. Много романов. В сущности, мерили её по себе. Мужчины восхищались леди и пытались предложить себя в качестве возлюбленных или мужей. Правда, безуспешно. Дальше статуса друзей не продвигались.

И только дети знали, что матушка самый настоящий, безнадёжный однолюб. Не существовало для неё никого, кроме того, кто ушёл уже давно. Она не выпячивала свою печаль напоказ и просила помощи у детей только тогда, когда тоска давила её. Как сегодня...

Дамиан, понятное дело, не отказал. Проводил с матушкой гостей. Прибрал помещения магией. Семья, сёстры с мужьями, разошлись по спальням. А мать и сын, не сговариваясь, пошли к небольшой гостиной на первом этаже. Её французские окна выходили на террасу и в сад. Там и расположились.

Матушка бросила прикидываться благовоспитанной дамой. Сбросила туфли, закинула ноги на диван, распустила волосы. Дамиан рассматривал красивую, совсем молодую женщину, за которой, наверняка, приударило бы большинство его друзей, если бы не тот факт, что она его мать.

Вопрос вырвался сам собой:

– Почему ты столько лет одна, мама?

Анизетт припала к бокалу с фриллом. Отбросила волосы. Иронично улыбнулась сыну:

– Разве непонятно?

– Столько лет прошло...

Конечно, он помнил, как родители любили друг друга. Отец был предан жене всецело. Над ним смеялись в обществе дормерских аристократов. Матушка была лёгкой, смешливой. Принимала любовь мужа тоже, казалось бы, легко... Только тогда, когда она осталась одна, без него, дети поняли, что предельно преданным был не только отец...

Анизетт улыбнулся грустной, мудрой улыбкой:

– Теперь ты, думаю, понимаешь меня, сын. Нельзя заменить того, кого любишь, другим. Время и расстояние не имеют значения.

Допила фрилл, протянула бокал сыну, чтобы наполнил ещё, и пока он наливал, негромко спросила:

– Кто она?

Рука Дамиана дрогнула, фрилл выплеснулся:

– С чего ты взяла?..

Леди Лавиль рассмеялась:

– Сын! Не глупи! Лучше притворяйся, если не хочешь, чтобы тебя раскусили! Ты прятался сегодня по углам, вместо того, чтобы, как обычно, обаять каждую женщину, какая попадётся тебе на глаза!

– Устал просто!- спрятал глаза Дамиан.

– Ага!- не слишком прилично хихикнула леди Лавиль и разом опустошила бокал фрилла.- Устал быть кобелём!

Дамиан не был шокирован. Так матушка и выражалась без посторонних, когда воспитывала детей. Как правило, по одиночке. Не сквернословила, в привычном смысле слова, скорее максимально точно и сочно характеризовала действительность и поступки своих чад.

Промолчал. Что скажешь на очевидное? Анизетт не отставала:

– Ну? Кто она, моя будущая невестка?