Цена добра

– Я не понимаю: зачем столько сил тратить, чтобы регулировать чужие сплетни! – выразила недовольство моя мама.

– Не клади, Апипат, камни перед моими ногами. Я обещала прийти. Сам Аллах велел говорить нужное слово в нужном месте. Если мое слово поможет наладить мир среди враждующих, нет лучше этого ничего. Мне моя мать, дай ей Аллах светлый уголок рая, всегда говорила: «Никогда не говори такого слова, которое сеет обиду между людьми, старайся смывать любую обиду добрым словом». Я так и делаю. Послушай, что она мне рассказала. Однажды умершие увидели неописуемо красивый сад, где на деревьях росли разные фрукты. Больше всего было финиковых пальм; под ними сидели люди, ели фрукты, слушали песни райских птиц и благодарили Аллаха. Умершие спрашивают: «Кто эти люди?» А им говорят, что это те, кто вел людей к маслиату, умел делать врагов друзьями, старался не допускать кровопролития. И я тебя, Апипат, прошу: когда меня не станет, ты тоже иди к людям с маслиатом.

Бабушка сняла платок, опять трижды стряхнула его и, читая молитву, вышла. А я на всю жизнь запомнила ее слова и тоже стремилась говорить людям только хорошее.

Я стараюсь всю жизнь быть похожей на бабушку.

– Маслиат – это тропинка в рай, – повторяла бабушка.

И я всегда помню и повторяю эти мудрые и святые слова.

Два глаза, две пуповины

Два глаза жар-птицы – прозрачное небоИ утренний свет на зеркальной волне.О Боже, того же покоя и мне бы,Такого же на сердце света и мне!Фазу Алиева

«Глубже всего смотрят в сердца людей те глаза, которые больше всего плакали».

Э. Ожешко

Бабушка всегда говорила: надо смотреть в глаза людей не для того, чтобы убедиться, какого они цвета, – чтобы увидеть их сердце, понять их боль и радость. Я, маленькая девчонка, удивлялась, как можно, глядя в глаза увидеть сердце? Потребовались годы, чтобы я постигла эту тайну. Теперь я легко, глядя в глаза человека, понимаю, что у него на душе. Этому меня научила жизнь. Я поняла, что люди делятся на две разные категории. Как говорят мудрые горцы, при рождении у человека бывает две пуповины. Одна – которая связывает его с матерью; ее перерезают, чтобы человека выпустить на свет; а другая – что привязывает его к той земле, где похоронены его предки, где живут его родители, где он получает тепло очага и ароматы всех даров земли. Эта пуповина невидимая, но человек должен знать о ее существовании, беречь ее. Чем человек становится старше, тем больше крепчает пуповина, связывающая его с землей. А чтобы она стала крепче, глаза человека должны видеть двойной свет. Этому подмогой бывает природа…

– Выйдем вместе на лужайку, чтобы очистить душу, чтобы звенели струны сердца всеми мелодиями земли и неба, – говорила часто бабушка, беря кувшин для родниковой воды и передавая мне гулгун (маленький кувшин). – Ты знаешь, внученька, иногда я думаю: наверно, та пуповина, что связывает меня с этой землей, – самая крепкая и надежная: с каждым днем больше и больше люблю я эту жизнь. Никак не могу насытиться этой красотой и щедростью. Аллах, сколько красоты ты нам подарил!

Около родника, что журчал между двумя скалами, бабушка сначала читала молитву, а потом, подняв руки, продолжала:

– Пусть никогда не замолчат бьющие родники. Пусть легкими будут пути стремящихся к рекам маленьких речек.

Она выпрямлялась, и я тоже.

– Смотри на эти горы, на скалы, наклонись и понюхай эти цветы, подними голову к небу, и кровь станет чистой, здоровой; и крепче становится та невидимая святая пуповина, что связывает нас с родной землей. Любовь к земле дает человеку уверенность в себе; он будто поднимается на вершину горы и смотрит оттуда; и мир – как на ладони: каждая травинка, цветок, камешек становятся для него близкими и дорогими. В нем начинает кипеть желание беречь все, что Аллах дал нам. На этой же ладони всходят семена мужества…

Под напевным говором бабушки и я начала видеть все по-другому: с неба лилась голубизна, травы и цветы шелестели такой таинственной мелодией, которая будто завораживала, и, возвращаясь домой, я думала: «Буду крепить свою невидимую пуповину, что связывает меня с землей. И порвется она только с последним дыханьем». Это моя земля, здесь похоронены мои предки, и я тоже когда-то стану предком моих внуков и правнуков, и новые пуповины их пустят корни в землю.

Я вся наполнена любовью и трудом,Душа моя – звонка, рука моя упруга.Труди любовь! Их бесконечность в том,Что силу и огонь они дают друг другу.Когда бы вдруг любить я пересталаИ труд мой остудился бы, остыл, —Я и сама б опустошенной стала,И стал бы мир вокруг меня пустым.

В минуты отчаянья

Судьба не раз меня стегала,Неумолима и крута,На мне до сей поры немалоОтметин от ее кнута.Уж не по собственной ли волеЯ принимала в свой чередИ горький вкус сиротской доли,И нищеты вседневный гнет.Фазу Алиева

«Отчаяние удваивает наши силы».

Английская пословица

Наверное, нет человека, который хоть раз в жизни не испытал бы отчаянье. Одни выражают это бурно, другие молча терзают свое сердце. Я часто впадаю в отчаянье от своего бессилия перед наглостью, но у меня хватает мужества не показывать, не отвечать тому, кто толкнул меня в эту бездну. Эти минуты у меня, наверно, отнимают годы здоровья.

Дожив до солидного возраста, острее чувствуешь и свое былое. Каждый понимает, что жизнь коротка и никому не дано знать, когда он с земли уйдет в землю; но если подумать, то можно прийти к выводу: все неприятности и горе человеку несет другой человек. Иногда я, закрыв глаза, думаю: если бы все люди рождались добрыми, понимали, что Аллахом земля им дана на радость, тогда мы жили бы и на земле, как в раю. Никто никого не ранил бы, на земле не существовало бы зависти, которую я считаю источником многих злодеяний. Любовь царила бы повсюду, дети не становились бы сиротами, не разрушались бы семьи. Не строили бы дома престарелых, и земля сохранила бы свой первозданный вид. Журчали бы ручьи, стремясь к реке, клокотали б родники, не боясь, что кто-то захочет вмешаться в их судьбу, загрязнить их, уничтожить. Людям не приходилось бы глотать таблетки, если бы все натуральное, хлеб пекли бы из собственноручно выращенного зерна, пили бы парное молоко, что дают коровы, вобравшие в себя энергию альпийских лугов. Звучали бы только тихие колыбельные песни и звонкие – свадебные.

Я в отчаянье, и теперь я знаю противоядие: это так нужно в наш кошмарный век, когда нравственность, чистота и честность – под ногами и люди ослеплены, стремясь побольше захватить…

Такой прекрасный день, словно небо и земля сошлись воедино; идет снег большими хлопьями, каждая снежинка искрится, словно не сверху падает, а будто с низин поднимается в высоту. Идет снег, в неизвестность, такими чистыми хлопьями, рождая светлые надежды, но на земле иные законы. Здесь чистота и самоотверженность не остаются безнаказанными. Снежинки, не успев соприкоснуться с землею, уже под ногами: под сапогами, под шинами машин и уже смешаны с грязью.

Я иду и шепчу себе: «Нет иного лекарства в минуты отчаяния души, чем уверенность, что я сильная, что преодолею и это. Разве отчаянье – не урок человеку? Всю силу надо собрать, чтобы с ним бороться. Стараться не радовать завистников и недоброжелателей и не печалить друзей, верить, что снежинки весною взойдут цветами и травой.

Стряхиваю с себя отчаянье, иду в новый день. Достаю чистый лист и ручку кладу на него. И все душою принимаю то, что Аллах послал.

Если смог окунуться ты в день голубойИ сумел подсинить в нем белки своих глаз,Если ты от луча, что сиял над тобой,Преломил и хоть искорку сердца припас,То и черная ночь для тебя не сума —А набитый жемчужными звездами ларь.Чтоб легко отомкнулась тяжелая тьма,Ты по ней припасенною искрой ударь,Синевою белков ты ее освети, —Так и звезды найдешь, и приблизишь зарю.А пока еще день. И на этом путиПомни то, что сегодня тебе говорю…А отчаянье – это палач без топора!

Бабушка всегда твердила, что отчаянье удваивает силы сильного и отнимает у слабых даже то, чем он владеет. Нет человека, который не падал бы в пропасть отчаянья. Ничто ему не поможет, кроме собственных сил. Надо собрать все в единый кулак, оглядываться назад на тех, кому живется плохо, сочувствовать тем, к кому пришло горе, обходя могилы молодых, просить у Аллаха милости и прощения. Не преувеличивать мелкие неприятности и уметь молча переносить большие удары, не докучать людям, потому что это отчаянье – только твое, и никто не сможет забрать себе хотя бы его частичку.