Цена ошибки

Раньше муж и сын тотчас начинали тревожиться, заслышав ее жалобы, спрашивали, что и где болит, какое давление и не нужно ли чего. А может, врача вызвать? Или сбегать в аптеку? Теперь же в игру вступила жесткая и язвительная невестка. И с ходу насмешливо отзывалась:

— Мне тоже плохо. Действительно ужасное самочувствие. Сегодня магнитная буря.

Галина Викторовна терялась.

— Прямо все тело ломит… — уже не столь уверенно продолжала она.

— У меня тоже, — заявляла Майя с таким видом, что не поверить ей было трудно. — Перепады атмосферного давления!

Игорь с отцом посмеивались.

Но когда Игорь уехал за город, именно мать уговорила его вернуться. Теперь она жалела невестку еще сильнее.

Игорь увидел мать, бодро шагающую по расчищенной снеговой дорожке к дому, и сразу догадался о нехорошей цели визита. Хотя мать довольно часто навещала его здесь, а летом даже прожила на даче две недели, без конца восхищаясь чистым воздухом, Игорю в одну минуту стало ясно: нынешний ее приезд слишком далек от дежурного. Приезжал и отец, но пореже. Он старался в дела сына не вмешиваться.

Гошкины родители и он сам почему-то дачу не любили, непонятно зачем когда-то завели да и бросили, как бродячую собачку. А Игорь охотно подобрал. Ему нравилось латать крышу, заделывать щели в старых стенах, воевать со строптивой печкой. Когда ремонт стал ему не по силам — потребовались профессионалы, — Игорь позвонил Поликарпычу.

Тот по-прежнему чинил часы, был нестареющим, неунывающим и таким же памятливым.

— Давненько ты носа не казал, Игоряха! Совсем пропал! — обрадовался старый часовщик. — Скоро, поди, учебу окончишь?

— Не очень, — отозвался Игорь. Оставалось совсем мало лет отведенной ему жизни… — В этом меде учатся слишком долго. Поликарпыч, я тут женился… Прости, что на свадьбу не звал…

— Женился? Это ты молодец! — искренне обрадовался старый мастер. — А не звал — значит, так тебе лучше было, без лишних глаз, да ушей, да ртов. Угадал?

— Угадал, — нехотя согласился Игорь. — Прямо неземная у тебя интуиция!

— Чтобы знать вкус борща, не обязательно в нем вариться, — важно изрек Поликарпыч. — А чего звонишь?

— Ты дачу уважаешь? — без обиняков перешел к делу Игорь. — Не хотел бы тут пожить со мной? Мне помощь нужна. Дача не моя, товарища, но старая очень, совсем развалюха. А мы с тобой в четыре руки из нее конфетку сделаем.

Поликарпыч приехал через день, все такой же бодрый, тощий, веселый. За спиной у него висел огромный рюкзак с инструментами, а в руке он тащил объемистую сумку, тоже под завязку набитую всяким барахлом.

Вдвоем они прожили месяца три-четыре. За это время дача из сырой, кособокой избенки нерадивого сказочного деда, опиравшегося исключительно на помощь Золотой рыбки, превратилась в неплохой домок с блистающей на солнце крышей и диковинными наличниками. Кроме того, Игорь по совету Поликарпыча решил разориться и пригласил мастера, который провел газовое отопление. Жизнь обрастала удобствами.

Узнав о загородных новшествах, друг-приятель возмутился и стал бурно ругаться. Очевидно, у него был очередной излом отношений с Александрой.

— Новый симптом! — заорал он. — Гор, ты когда примешься соображать своей мозгой?! Хоть бы у меня часть денег взял! Для чего столько вкладывать в этот трухлявый дом?! Кому он нужен? Кто там куковать после тебя станет?!

— Вот женишься, родишь, и тогда твоя Шурка, оставив все свои тра-ля-ля, с весны до осени здесь будет жить с малышом, — рассудительно отозвался Игорь. — Давай сверим часы.

Сазонов сначала просто замолк от изумления, а потом завыл голодной собакой:

— Гор, ты чего несешь?! Да пусть на этой стерве женится мой заклятый враг! Пусть ее берут в жены потенциальные самоубийцы и будущие преступники! А я нахлебался по самые уши!

— Опля… — неприятно удивился Игорь. — Прости, я не знал, что у вас такой разлад… Ты как-то давно не рассказывал о Шуре. Я решил — все в порядке.

— Какой там порядок?! — застонал Гошка на манер пациента травмопункта. — Это не женщина, а сибирская язва! Недаром она прибыла в столицу из Красноярска!

Игорь вздохнул и вспомнил изречение мудрого Поликарпыча.

— Если тебе нравится играть с кошкой, не забывай, что она любит царапаться, — сказал он.

— Тут забудешь! В общем, надоели мне все эти любви и увлечения, буду теперь ходить на блядки!

— Куда?! — еще больше удивился Игорь.

— Сам знаешь куда! — мрачно отозвался Гошка и действительно стал отчаливать в одиночку в неизвестность.

Этот его рефрен, матерный лейтмотив сделался привычным, и все в конце концов заинтересовались: куда же и зачем будущий великий уролог ходит в действительности?

Игорю удалось как-то засечь приятеля после того, как он якобы отбыл, по его словам, «на блядки». Сазонов мирно и тихо сидел в уединении в сквере на скамейке и отрешенно читал книгу. Толстенный учебник урологии.

Глава 7

Экскурсия переместилась в зал человека. Сзади — бивни мамонтов. Неподалеку — девушка с улитками. Девушка с крысой шепталась с чурбачком. Нахальная, избалованная Бориска время от времени ревниво взмахивала голым хвостом перед его носом. Чурбачок рассеянно отмахивался.

— Перед вами землеройка, — заговорил бородач. — По мнению эволюционистов, первый предок человека. От нее потом пошли приматы. А вот знаменитый скелет, который эволюционисты торжественно посчитали той самой переходной формой между обезьяной и человеком, — австралопитек. Немного об истории этих находок. Эжен Дюбуа, ученый-палеонтолог, был заядлым сторонником теории эволюции. Он очень хотел найти переходное звено и заявить о нем всему миру. Поехал в Австралию, в Африку… Но долго ничего особенного обнаружить не мог, сколько ни копал. Отчаялся. И вдруг неслыханное везение — человеческий череп! А рядом — метрах в пятидесяти — сустав ноги обезьяны. Вот, пожалуйста! Чем не переходное звено? У кого-то череп стал уже человеческий, а ноги — еще обезьяньи.

Все опять невольно рассмеялись.

— Ну что, герр профессор? — весело поинтересовался Антон. — Повышаешь свой научный уровень?

— Наглец, — вздохнул Лазарев-старший.

Девушка с улитками безуспешно пыталась поймать взгляд Антона.

— Правда, потом выяснилось, что этот череп сам Дюбуа умело немного подделал, зубы слегка изменил, — рассказывал экскурсовод. — И как показали в итоге данные, череп этот относится к периоду Средневековья.