Цена памяти

Да и есть ли что обсуждать?

Гермиона думает о том, как бы аккуратно обойти Малфоя, не задев, но он сам вдруг, не глядя на неё, разворачивается и идёт обратно к дивану. Он устало садится, будто опадая на подушки, и всё его тело расслабляется, обмякает, как будто силы окончательно покинули его. Гермиона завороженно смотрит на Малфоя секунду, другую, а затем отворачивается и поправляет волосы, разметавшиеся в беспорядке.

Из-за его рук.

Гермионе кажется, что её сердце бьётся так громко, что Малфой должен слышать его даже из другого конца комнаты, и она понимает, что ей лучше уйти как можно скорее, пока кто-то из них не сказал ничего такого, что запустило бы ссору на новый виток.

Но Малфой удивляет. Его голос звучит неожиданно безмятежно, когда он произносит всего несколько слов:

— Грейнджер, не думай об этом всём.

Гермиона смотрит на него и кивает, а после наконец призывает стопку бумаг.

Но, когда она оставляет его одного в полумраке небольшой гостиной и аппарирует прочь, то точно знает, что, несмотря на его комментарий, её мысли будет занимать только этот эпизод ещё долгое время.

*****

От автора:

Не уверена, что Снейп вот так всё планировал… :)

Пока что моя любимая глава. Надеюсь, вам тоже понравилось.

========== 6. Шестая глава ==========

Где раздобыть лирный корень для противоядий и болеутоляющего зелья?

Какое количество человек нужно, чтобы одолеть средний отряд Пожирателей?

Сколько уйдёт времени на нейтрализацию модифицированного заклинания обезноживания?{?}[Локомотор Мортис — проклятие, заставляющее ноги соединиться вместе.]

Как захватить Пожирателей из списка без потерь со стороны Ордена?

Вопросы в голове Гермионы выстраиваются стройной, но бесконечной вереницей. Впрочем, один вырывается вперёд, опережая мысли об операциях Ордена, и о разучивании новых боевых чар, и о местах в убежищах для раненых.

Гермиона снова и снова спрашивает саму себя: почему Драко Малфой поцеловал её?

Вопреки своим ожиданиям она не жалеет о произошедшем. Разве что смущена тем, как этот поцелуй может усложнить и так непростые отношения между ними.

И, главное, как он повлияет на их сотрудничество.

Гермионе сложно принять и уложить внутри себя все эмоции, которые она испытывает, но ещё сложнее ей понять состояние Малфоя. Мысленно она старается вернуться к началу, чтобы отследить, когда они оба поддались ярости, нервному возбуждению и ещё чему-то, что Гермиона пока не могла описать.

Впрочем, она на самом деле догадывается, почему он поцеловал её.

По той же причине, по которой она ответила ему.

Им обоим — двум вчерашним подросткам, оказавшимся в эпицентре магической войны, — не хватало тепла.

Личная жизнь Гермионы погибла с началом войны. Было сложно привязываться и любить кого-то, когда вокруг происходило столько разрушений.

Рон был ей дорог, но после их поцелуя в подземельях Хогвартса, когда спали адреналин и запал от битвы, она поняла, что чувствует себя так же, как после братского объятия, и он сам как будто тоже не был против пропустить этот эпизод. Они похоронили его в памяти с улыбкой на лице и благодарностью друг другу и продолжили свои сугубо дружеские отношения.

С Малфоем было по-другому.

Гермиона уж точно никогда не рассматривала Малфоя как парня или мужчину. Он был скорее каким-то инопланетным существом, которое она пока никак не могла постигнуть. Впрочем, положа руку на сердце, раньше она и не особо пыталась. Теперь Гермиона осознаёт это, чувствуя некоторые отголоски стыда из-за того, что не давала Драко Малфою шанса.

Но поцелуй словно слегка сдвинул что-то в её разуме и душе, показал новый угол обзора.

Возможно, как раз из-за того, что Малфой незнакомый и неродной, а взаимодействие с ним волнующе и пробуждает любопытство.

Гермиона думает, что поцелуй, конечно, был случайностью. Лишь странным, неожиданным исходом их общего перехода за грань.

В тот вечер она была зла, растеряна и напугана, но ещё и как всегда слишком упряма, чтобы прислушаться и признать чужую правоту.

Состояние Малфоя удивительно вторило её собственному. Кроме того, Гермиона понимает, что он стал свидетелем чего-то такого, что пошатнуло его самообладание.

А после и она сама подлила масла в огонь.

В пылу ссоры Гермиона не могла остановиться и проанализировать его слова, но теперь у неё есть время восстановить в памяти разговор и разложить всё услышанное по полочкам, чтобы сделать честные, объективные выводы.

Драко Малфой действительно не плох, и у неё есть тому доказательства.

Гермиона обдумывает всё то, что он уже для них сделал.

Даже если Снейп способен поставлять всю ту же самую информацию, последние два месяца это делает именно Малфой, чем подвергает себя постоянной опасности.

А кроме того, он методично и жестоко предаёт собственные идеалы, семью и мир, что взрастил его.

Эта мысль вызывает пронзительную боль в сердце Гермионы.

Она чувствует, как больше не может держаться за надуманную неприязнь к мальчишке с вражеского факультета, пусть жестокому и нестабильному, но такому же потерянному, какой она часто ощущала себя.

И хоть Малфой и ввёл её в странное, отчаянно-напуганное состояние своими вопросами в тот вечер, Гермиона признаёт: в конце их разговора, поцеловав её вместо того, чтобы покалечить, Драко Малфой выбрал созидание, а не разрушение.

И ей пора это оценить.

Не из-за бабочек в животе, не из-за несуществующих тёплых чувств к Малфою, не из-за её собственной потребности в прекращении борьбы.

А из-за того, что Гермиона Грейнджер должна выбирать свет.

Кроме того, хоть Гермиона всегда была жадной до знаний и до любой информации, но перекладывать это на Малфоя действительно несправедливо. Гермиона хочет по-честному признать свои ошибки, поэтому решает не требовать у него больше, чем он сам готов дать.

Она решает, что сделает шаг ему навстречу, и упрямо отбрасывает при этом предчувствие, что её план неотвратимо провалится.

***

Малфой не выходит на связь больше шести дней, и Гермиона терпеливо ждёт.

До тех пор, пока не наступает момент, когда ей самой приходится назначить встречу.

К её удивлению, несмотря на срочное сообщение, Малфой уже в тупике, когда она аппарирует туда. Он стоит у стола, нервно поигрывая палочкой, и, как только Гермиона возникает в гостиной, требовательно спрашивает: